Сикстен

Тогда придется мне самому, – решается Сикстен. – Идем к тебе!

– Напрасная затея, – сомневается Йонте. – Она сразу догадается, что это не он.

– Но она же не знает папиного голоса.

– Не глупи. Она сразу поймет, что это говорит не взрослый, а мальчишка.

– Ну, может, не сразу.

– Не надо этого делать, – просит Йонте.

– Что же, ждать пока я вырасту? – ворчит Сикстен.

На это Йонте возразить нечего.

Они оставляют велосипеды у дома Йонте. И проходят прямо в его комнату.

Сикстен сжимает в руке письмо с номером телефона. Он не собирается сдаваться.

На этот раз – ни за что. И пусть в животе все переворачивается, словно там завелась кенгуру.

– Ну, к делу! Где телефон?

Он включает синтезатор, вертит ручки – точно так же, как Йонте, когда читает свои стихи – а потом склоняется над микрофоном.

– Вот теперь у меня вполне взрослый голос, – говорит он.

В динамиках звучит глубокий мужской бас.

– Я набираю номер, – говорит голос, – а ты, когда я заговорю, поднесешь трубку к динамику.

– Гениально, – ликует Йонте. – Как я сам не додумался.

Дрожащими руками Сикстен набирает номер.

– Она ответила, – шепчет Сикстен. – Черт, что говорить-то?

– Скажи, пусть приходит сюда, – подсказывает Йонте.

– Привет! – говорит Сикстен. – Это я, Бенни Антонссон. Тот самый, с ночного автобуса, помнишь? Спасибо за письмо. Отличное. Давай встретимся.

Во время разговора он вертит ручки, чтобы изменить голос. Поначалу у него получился голос пятилетнего ребенка, а теперь – густой бас.

– Ну-ка, послушаем, что она ответит.

– Как тебе мой голос, немного странный, правда? – добавляет он. – Это у меня горло болит. Ангину подхватил. Так что долго разговаривать не могу.

И он снова умолкает и слушает.

– Конечно, к пятнице я наверняка поправлюсь. Тогда и увидимся. Адрес есть в письме. Можешь у нас пожить, если захочешь. У нас места много. Без проблем.

Сикстен победно машет рукой, женщина из Карлскруны что-то ему отвечает.

– Отлично, – соглашается Сикстен. – Договорились. А теперь мне надо дать горлу передышку.

И Сикстен кладет трубку. Выключает микрофон. И смотрит невидящими глазами, пока Йонте не принимается трясти его за плечи.

– Ну, как она?

– Обещала приехать в гости. В пятницу в четыре.

Женщина с коровьими глазами

В пятницу папа работает сверхурочно. Так что Сикстен и Йонте успевают навести порядок. Они протерли дверцы шкафа, пропылесосили пол. Почистили раковину и смахнули пыль с зеркала в коридоре. Сикстен предусмотрительно убрал свадебную фотографию мамы с папой и повесил над диваном боксерские перчатки.

Так-то лучше!

– А теперь что? – спрашивает Йонте.

– Надо позвонить и позвать Эмму. И в магазин сходить. Если уж приглашаешь в гости даму, надо её угостить как следует.

И они стараются не ударить лицом в грязь.

Обшаривают весь магазин, кидают в тележку картошку, хлеб, вонючий сыр, который нравится маме Йонте, три бутылки сидра и цыпленка, на которого на этой неделе скидка.

– Привет, Сикстен. У вас что, сегодня вечеринка? – удивляется кассирша.

– Да нет, просто покупаю всё по списку.

Потом Сикстен просит Йонте сгонять домой и привезти кассет с подходящей музыкой. Разве можно принимать даму без музыки! И не забыть бы цветы. Их они с Эммой купят сами.

– Откуда ты так хорошо знаешь, что надо делать, когда ждешь в гости даму? – удивляется Эмма.

– Жизнь научила, – вздыхает Сикстен. – Пойдем, надо торопиться.

Без четверти четыре всё готово. Стол в гостиной накрыт. Чистая скатерть, свечи, букет красных роз. Цыпленок, которого Эмма обмазала маслом уже в духовке. Картошка жарится. А на проигрывателе – пластинка с музыкой Бетховена, можно включить в любую минуту.

– Только вот что-то папа не возвращается, – беспокоится Эмма.

– Сейчас придет, – успокаивает её Сикстен.

И папа действительно приходит. Вот он уже в коридоре. Развязывает галстук и скидывает ботинки.

– Привет, ребятки! Ну и денек выдался!

Папа прямиком направляется в душ. Он так всегда поступает после рейса.

– Папа, – говорит Сикстен. – Мне надо тебе что-то сказать.