Пустотный фолиант

Может быть в этот момент вы захотели переставить диван, и решили его поставить наискосок всей комнате и посмотреть, что будет, может быть так будет уютней? Оглянитесь вокруг, вас все устраивает? Может пора сделать ремонт?

Или повесить пару картин для уютности? Но зачем? что это делать для облегчения вашей жизни? Ваших дел, проблем. Не стоит даже заморачиваться об этом, ведь остроту ваших седых волос, что прорезаются на вашей голове, это не сократит. А может и наоборот, их будет больше.

Вам не страшно от таких мыслей? Вы вообще думали, что вас окружает? Вещи, предметы, которые мы не хотим менять, переставлять или добавлять новые. И после этого мысли о включении телевизора привели меня к заключению того, что люди – это не люди, и возможно я не человек. Мы окружении, вещи, чей-то уют, а может быть чья-то потертая стена, на которой стоит поменять обои.

Я не человек?

Эти строчки закончили не большую книжку, которая уже лежала на груди Кнайфа. В комнате тишина. Шторы перестали пропускать вообще любой свет, даже от мерцающей вывески магазина, напротив. Нужно ждать новый день, и все начинать с начала.

Вы ждите, думайте и живите. Возможно завтра в новостях, в газете или же в ленте новостей в соц. сети, вы узнаете о том, что в обычном доме, обычный человек, в погоду где тучи были ни для чего, заснул с книгой на груди, со странной книгой, которую ему случайно посоветовала знакомая с работы, лишь потому что не было тем для разговоров, он заснул и не проснулся. Он услышал свой писк выключающегося телевизора.

Момент Второй. Три точки

Необходимость в человеческом обществе ощущается все реже и реже, удушающая тишина со временем становится симфонией наслаждения, желание оправдать себя как личность и вовсе пропадает. Должен уйти и страх, страх одиночества, страх непонимания и невозможности быть услышанной. Есть только ты и пустой мир. Твой мир постоянно напитывается энергиями другого мира, хотя самих миров, по сути своей, совершенно не существует.

Подобные мысли не выходили из головы Касс. Тление сигареты и терпкий, горький вкус разновидного алкоголя, перемешенного в стакане, рождали поводы для таких размышлений.

Одиночество и отстраненность пугают людей, они страшатся их. Но не Касс. В ее работе это казалось ей необходимо, нужно и обязательно. То же чувство страха ощущалось и у меня. Было совершенно ясно, что доверять этой девушке нельзя. Это – запредельность.

На днях поступили два вызова о суициде. Бумажной волокиты было по горло, такое редко происходит в их округе, да еще почти в одно время, да и в разных городках, что не давало повода связывать их между собой.

Но затуманенный выпивкой разум не давал покоя. Все очень странно, да и свидетелей нет, и люди эти были как будто не отсюда, кроме пары знакомых и не было к них никого. До семьи первого самоуби… первой жертвы не добраться, переехали сразу же после происшествия. Вторая вообще знакомств почти не имела.

В любом случае рано делать выводы. Округ забьет тревогу после третьей жертвы. А пока ничего не остается как, скрестив ноги, закинутые на стол, выпивать. Я полагаю – и это справедливо для всех случаев, – что тихий разговор с самим собой приводит к трезвому мышлению.

Одиночество. Почему люди, о которых сейчас только и говорят, были одиноки. Это ли стало причиной? Конечно же нет. По слухам, не было ничего подозрительного и опасного в этих двух бедолагах. Но как правило, такое с такими и происходит.

–Кассандра! Отбрось бутыль, смотри что я нашел в почтовом ящике.

Рэй кинул увесистый конверт на стол и облокотившись ждал реакцию собеседницы.

–Ну что?.. Посмотри хоть, что там… Может что по этим делам, тебе адресовано.

Постепенно приводя вдыхание в норму, от спешки по лестницам, Рэй не сводил глаз с Кассандры.

Она медленно открыла глаза и окинула взглядом конверт. Это был предмет, обернутый в папирусную потрепанную бумагу, с виду не большая коробка, интереса не проявляет, скука. Но ради свободных минут с компанией сигарет и выпивки нужно уже поскорее отвязаться от надоедливого помощника.

Касс взяла в руки конверт и бережно осмотрев, вскрыла низ посылки. Оттуда выпала книженция с черным кожаным переплетом и вальяжно вылетела помятая записка.

«Это третья смерть».

«Это третья смерть».

«Это третья смерть».

Кассандра подскочила и протянула записку Рэю. Пока малец читал и понимал, что это за шутки, Касс резво листала книжку пытаясь что-то в ней найти, но она была совершенно пуста.

Пустая, как будто новая, записная, только что купленная в какой-нибудь не дорогой лавке. Да и кожа была всего лишь синтетикой, бумага была в ней дешевая, могла рваться если хорошо надавить карандашом.

–Это твои шутки или что? Ты что за утку мне кинул? У меня времени много на твои ребячества? Тут не обратного адреса, лишь мое имя, что за черт Рэй? Издеваешься?

Парень смотрел на девушку тупым взглядом, недоумевая от происходящего, держа записку дрожащей рукой.

–Уйди прочь… Стой! Записку отдай.

Рэй кинул бумажку на стол и удалился из кабинета, показательно хлопнув дверью.

«Это третья смерть».

«Это третья смерть».

«Это третья смерть».

Это не мог быть он. Он слишком дурак что бы так меня злить. Да и страх пере домной у него так же велик, как и его глупость. Что это может быть. Записка пропечатана. Черт. Да и он все обляпал, отпечатков не найти. Конверт!

Касс достала из дверцы стола кисточки, крахмал, фонарики и разного вида скотчи.

Подливая в бокал и морщась, она начала обработку конверта.