Поцелуй бабочки

Это все равно что дать слону пучок травы и ждать от него довольного шевеления хоботом! Вот так-вот! Оказывается я знаю, слона! Слона! Знаю слона! Знаю что у него есть хобот!

– Ааааа!

Меня малость тонизировало не совсем полное отсутствие хоть каких-то знаний. Слон. Слон! Старый, толстый ублюдок «с двумя хвостами», поднял-таки мужику настроение.

А я вообще мужик? Не помню… Это шутка. Мужик, мужик. Ссал же стоя… видел там кое-что…

В жопу это все! Жрать охота.

Я снял кроссовки, один из которых был жутко грязный и мокрый – он же долго купался и затем помогал мне преодолевать барьер. А второй хоть и был более-менее чистый, но увы так же полон воды. Не додумался, переходя речуху-озеро снять их, помыть и потом тащить в гору в руках. Хотя тогда б точно не залез…

У меня всего две попытки сбить «обед» или «ужин», или что там вообще по местному времени намечается. Если не удастся – поползу вниз помирать с голоду и тоски.

Опа! Первая же попытка принесла удачу. Кроссовок пролетел по широкой дуге и четко «пронзил» нижнюю часть сферы из бабочек. Как еще только сил хватило кинуть так далеко!?

Облепленный грязью, а теперь и насекомыми, кроссовок не сбавляя скорости плюхнулся на другой берег речушки. Хоть не в воду! А то вся «добыча» отмокла бы и уплыла. Хотя куда ей плыть-то? Течения же нет. Ну все равно, лучше уж так. Сбитые летуны еле заметно трепыхались на земле, даже особо не пытаясь обратно взлететь. Им же хуже.

Шару кажется было все равно сто тысяч особей в нем шебуршиться или на пару десятков меньше. Разумеется по внешнему виду их как будто меньше и не стало.

Пошел второй! Второй кроссовок, который был сравнительно чище, но мною любезно предварительно вымазанный в земле, для клейкости, к тому же пример первого подсказал, что именно так и нужно сделать, тоже достиг цели.

Он упал в аккурат рядом с первым. Ого себе! Может я баскетболист? Метко кидаю! Нее… навряд ли. Отражение в воде, вчера наконец-то познакомило меня со своей внешностью. Это был далеко не атлетичный худощавый молодой человек, слегка сутулый, лет так может быть и тридцати, но может быть и меньше. Не понятно. Росту среднего, лица обычного, прическа тоже не выделялась оригинальностью. Волосы темно русые, уши слегка торчком. Вот и все описание. Глаз в моей внешности ни за что не цеплялся. Парень как парень. Собственно я себя увидел, но так и ничего не вспомнил. Мой образ не подтолкнул во мне воспоминания… а очень хотелось этого.

Знание внешности человека, как оказалось вообще ни дает представление о том кем он может быть. Даже примерно.

***

Грызя словно чипсы бабочек, снятых с кроссовок и предварительно обмытых в речушке, я вновь подумал о прежнем, что собственно чему я радовался-то так? Ну сбил их… Тут еды на два укуса.

Насекомые были очень мелкие и противные, размах крылышек не больше трех сантиметров. Ну может чуть больше. Очень противные! Первых бабочек я брал, чуть их касаясь, аккуратно осматривая каждую и брезгливо принюхиваясь, после отдергивал руку прочь. Мерзость! Что меня от них так воротит? Не понятно даже. Сопли и те казались приятными.

Съедобного в них было и того меньше – тушка, да голова. Я еще чуток повыделывался не понятно почему, смотря с опасением на эти создания, а после откинув всю непонятную брезгливость и сомнения – начал кушать. В ход пошло все: и тушки и крылья и даже мелкие кривые лапки. С обоих кроссовок снял не больше тридцати особей. И несколько дохлых, видимо также сбитых мною, валялось недалеко у кромки воды.

С ужином я разделался в два счета. В животе ухнуло и что-то скрутило. Я собрался было бежать за кусты, но вроде отлегло. Эта пища была как бы лучше слизняков, да и на вкус более приятная что ли. Не знаю… мне уже было все равно. Могло и примерещиться.

А что дальше? Опять в гору и сбивать кроссовками? Не факт что мне повезет второй раз так же как в первый. Да и то что на боты что-то вообще налипло я считал каким-то сумасшедшим, почти нереальным везением. А да пофиг, сегодня «набил» пузо и ладно…

Я упал спать, но усталость не накрыла молниеносной липкой дремотой, как в предыдущие дни. Я долго ворочился на земле, пытаясь улечься поудобнее, но все ни как не мог. Может земля твердая, может постоянное яркое освещение? Да нет же! До этого эти мелочи меня не беспокоили. И все-таки… что-то меня как будто гложило, что-то как будто не надавало отключить мозг. Я б даже наверное поклялся, если б вспомнил как это делается – ну в смысле клясться, что меня что-то беспокоило.

Серое низкое недвижимое небо уже стало таким же привычным для меня, как наверное потолок камеры для заключенного, которого не выпускают наружу. Может я чей-то пленник? На вряд ли… Пленников вроде как кормят, а не заставляют их добывать себе пищу самому…

И тут меня осенило! А почему вину за свое незавидное положение я списываю на кого-то!? Почему я пытаюсь придумать левого виновника!? А что если я сам виноват в своих злоключениях? Ну к примеру путешественник или там экспериментатор. Второе бред… скорее всего… А вот первое…

Ну допустим путешествовал, что-то произошло, что-то такое из-за чего я потерялся или там допустим все погибли а я выжил. Авиакатастрофа как вариант… Во! И я просто чудом остался жив и потерял память. А меня сейчас ищут, но не могут найти. А я тут занимаюсь созданием «кружка по выживанию». Как вам такая версия? Я покрутил её в голове и так и этак. Ну логично – не логично. Не понятно… главное в ней было то, что она мне нравиться больше других. Ха! Какая-то романтичная что ли. Какая—то приятная тут для меня нотка все-таки есть.

Как уснул не помню. Спал наверное долго.

Да ладно! Да что за фигня-то! Открыв глаза, я увидел чистое небо. Ну точнее небо-то как и раньше было затянуто серо-грязными облаками, а вот бабочек больше не было. И эти свалили!

Ну все – жру больную руку!

***

Напился натощак воды, на всякий случай осмотрел бережок, вдруг нападало бабочек, пока я спал. Ага, нападают тут!

Молча трижды выматерился по-английски. Обул подсушенные кроссовки. А не фига! Как были сырые, так и есть. Теперь еще и ноги сотру до мозолей. Кинул взгляд на опухшую руку – мда уж… Слов нет, одни слезы… делать нечего, побрел вдоль однообразного берега, периодически отпинывая валежник.

Изгиб реки аккуратно уходил куда-то вправо, как будто берег кто-то старательно начертил циркулем. Не удивлюсь если речуха окажется правильной округлой формы и в итоге приведет меня в тоже место где я и был. В этом месте все странно и округло.

Шел долго.

Скоро скрылась за поворотом моя полянка близ леса. Даже спустя несколько часов неторопливой ходьбы пейзаж не поменялся ни на грамм. То же серое небо, та же река с недвижимой водой, тот же противоположный высокий берег, хотя нет – уже не тот же. Он стал положе и вроде бы ниже. Теперь я отчетливо видел синюю траву, покрывающую «верхний этаж».