История одного таксиста

Молодой человек предполагал, что эта история в его голове так и закончится на этом, как пассажир, будто разговаривая сам с собой, забормотал:

– Самое интересное, что когда летом мы уезжали к родителям все приходило в норму. Ленка снова становилась веселой и жизнерадостной, клялась, что больше такого не повторится, что она дурой была, и мы начнем новую жизнь. Ну, а родителям мы не говорили ничего, чтобы не расстраивать, хотя, наверное, надо было посоветоваться – мужчина тяжело вздохнул и запрокинул голову назад. – Так вот… все эти клятвы по возвращении из отпуска испарялись – все начиналось сначала. Лена держалась неделю – две, а потом опять депрессия, пьяные компании и ссоры. К тому времени с работы ее совсем уволили. Да, и понятно – как возможно так работать.

– Разве нельзя было попытаться переехать? – таксист недоумевал.

– А вы думаете, я не пытался? – клиент чуть прикрикнул, и, нахмурив брови, с усмешкой посмотрел на Алексея. Затем он медленно повернул голову в сторону обочины и, как бы оправдывая себя, продолжил: – Да, я специально даже взял ипотеку. Квартира в городе большая, двухкомнатная. Хороший район. Сказал Лене: « Хватит – переезжаем». И мы попробовали начать новую жизнь. Машу перевели в городскую школу. В принципе ей там нравилось. Я по прежнему работал, и мне не приходилось при этом тратить по часу на дорогу. В общем, как-то все даже улучшилось что ли.

– А жена что? – осторожно спросил Алексей, повернув на секунду голову в сторону клиента.

– А что жена… Жена стала поначалу больше внимания уделять быту и дочери. Она даже пробовала устроиться пару раз на работу. Правда все делала без какого-то энтузиазма, по инерции, как когда заставляют жить дальше, а ты не хочешь. Выдержала она недолго – через пару лет стала сбегать обратно – в деревню, принялась за старое, на работу не выходила. Поначалу после работы я приезжал и забирал ее обратно в город. Пытался уговорить ее обратиться в клинику, лечиться. Но она только кричала, плакала и говорила, что ничего не хочет, и приезжать за ней не надо, что для нее дом в деревне, а в городе ей скучно и я ей не нужен, говорила, чтобы я привез ей дочь и оставил их в покое.

А когда один раз я приехал за ней, то, зайдя в дом, увидел, что на столе опять стоит гора опустошенной посуды, а она лежит в кровати с этим… – клиент замешкался, явно почувствовав себя неудобно за столь откровенную беседу и пытаясь подобрать правильное слово. – Я даже не знаю, как и охарактеризовать это – мужчина устало закрыл глаза руками и протер их, как делают люди, когда хотят всеми силами уйти от реальности, испариться, но не могут.

Алексей молчал. Он понимал, что в этот момент никакие сказанные им слова не подбодрят и не утешат его собеседника. Скорее даже само молчание служило ему большей поддержкой.

– Я, честно говоря, даже не помню, как я выкинул из дома эту сволочь! – мужчина снова прервал тишину. Помню только момент, когда я сел за стол, и налил себе в стакан их пойла. Лена молча сидела на кровати, прикрывшись одеялом, и смотрела в одну точку. Мне кажется в ту минуту она, как никогда осознала, что натворила…, и не только в эту ночь. А мне тогда было омерзительно все, что связано с этим домом. Я выпил залпом эту гадость и сказал ей: « Лена, я так устал… если бы ты знала, как я устал. Я больше так не могу, не хочу. Я тебя очень прошу, не появляйся больше в моей жизни, очень прошу…» Помню, как все перед глазами путалось тогда, и пока я шел к выходу, она так и не произнесла ни слова.

Я думал, что она приедет на следующий день к нам, и будет просить прощения или что-то подобное. Но этого не произошло. Машке я сказал, что мама хочет пока пожить в деревне. Обо всем остальном рассказывать не стал.

Мужчина провел по мокрым волосам рукой, как бы поправляя прическу и расправив плечи, продолжил рассказ уже с большим энтузиазмом:

– В итоге вышло так, что жизнь сама все разложила по полкам. Дочка училась в школе и жила со мной, даже в секцию плавания ходить стала. Все сама делала по дому, заставлять не надо – большая умница у меня. А по выходным ездила к Ленке в деревню, ну там помочь чего по хозяйству, да и так побыть с мамой…

Правда на ночь я ей не разрешал никогда оставаться там, да и сама дочка всегда исправно приезжала вечером обратно в город.

Лена поначалу все Машке говорила к ней в деревню переезжать, мне звонила – угрожала, что подаст на развод, и тогда я вообще дочь не увижу. А потом оставила это все, наверное, поняла, что с ней у Машки не будет нормальной жизни с ее «кавалерами» и вечерами алкогольной поэзии.

Алексей, словив момент паузы, тихо спросил:

– Высадить вас где?

В принципе, для него история этой семьи приняла более-менее понятный и законченный оборот. Жалко ему было Лену, но, что бы он сделал в такой ситуации, будь он мужем, также не мог предположить.

– Давайте, мост переедем, а там сам доберусь – мужчина утвердительно кивнул головой.

Таксист молча посмотрел на пустынный мост, усыпанный огнями фонарей, по которому уже летел автомобиль. Почему-то у него возник в голове один странный вопрос, который не давал ему покоя последние минут пять, и он спросил:

– А сегодня-то чего так поздно оттуда возвращаетесь? – вопрос прозвучал как-то особенно глупо, и сам Алексей был рад, если бы клиент не слышал этого.

Но мужчина, как будто был готов к такому расспросу, но в то же время отвечал медленно, словно выбирая правильные слова:

– Да, Машка там сегодня. Так получилось, что автобус сломался и ей пришлось остаться у Лены.

Мужчина крепко сжал ручку пассажирской двери.

– А почему вы ее не забрали оттуда? – теперь Алексей потерял нить логики, поэтому мельком заглянул в лицо клиента, видимо, надеясь увидеть там ответ.

Мужчина сосредоточенно смотрел на дорогу, нахмурив брови, и, как будто не слыша вопроса, продолжал говорить слегка дрожащим голосом:

– Я думал, что ничего страшного… ну, переночует там, а завтра домой приедет. Тем более что будний день, завтра в школу, да и телефон есть, если что – позвонит… Собственно она и позвонила.

Мужчина нервно вытер, видимо вспотевшие руки, о штаны.

– Машка, плакала и кричала в трубку, чтобы я забрал ее. Там сложно было разобрать, что она говорила, но как я понял, эти твари ломились к ней в комнату – дверь пытались выломать…

– В каком смысле дверь выломать, а Лена? – Алексей с ужасом вновь посмотрел на клиента.

– Вот и я не понимал, что там происходит, сразу же поехал туда, правда из-за «каши в голове» совсем не помню, как я попал в деревню. Подбежал к дому – свет выключен, в доме тишина. На крыльце Лена сидит с сигаретой, рядом несколько бутылок пустых – мужчина смотрел с широко открытыми глазами в одну точку, как будто не веря, что все это происходило на самом деле.

– Лена вскочила, как меня заметила, и стала кричать, чтобы я убирался и не приезжал больше и все в таком духе. Я спросил ее, где Машка. Она ответила, что спит, все нормально с ней, и опять же, что мне надо. Помню меня в тот момент всего распирало от злости, я вообще плохо соображал, кричал, что прибью всех этих сволочей, если кто-то хоть пальцем Машки коснулся. Она, спокойно ухмыляясь, отвечала, что ничего с ней не сделали, что я больной – параноик, и нет никого там… Как же я в ту минуту ее ненавидел…

Машина к тому моменту уже проскочила мост и остановилась у светофора. Дождь прекратился, а тучи разбежались в разные стороны, как будто ничего и вовсе не было. В ночном небе сейчас можно было увидеть звезды, безразлично смотревшие с высоты на пустынные улицы города.

Но пассажиру было абсолютно все равно, что происходило вокруг, он продолжал свой рассказ так, как разговаривают сами с собой люди, помещенные в специальные лечебные заведения, и не соображающие, где они находятся.

– Она еще так вальяжно подошла ко мне, спросила: «Что зря ехал? Тебе такси вызвать может, даже денег могу подкинуть…». Я крикнул ей, что пусть вызывает, мы с Машкой уезжаем. Она потом долго с телефоном что-то возилась, даже адрес обратный так вспомнить и не смогла в таком состоянии.

Я хотел, было дочь поднять, проверить, что все в порядке, но Лена сказала, что если уж так хочу, то чтобы разбудил, когда такси приедет.

Потом, помню, я долго смотрел на нее молча и не мог никак объяснить себе, за что все это нам – нам всем: и ей, и мне, и Машке. Она тоже молчала. Мы так и простояли, пока я не увидел свет фонарей за пригорком, да потом и дождь полил…

Мужчина замолчал.

Загорелся зеленый свет, и машина, плавно тронувшись, покатилась через перекресток к обочине.

– Так, а Маша где? Там оставили? – Алексей машинально задал вопрос.

– А? Маша, да… да, Маша… Понимаете там… в общем… – клиент сильно занервничал. Он сжимал пальцы в кулаки и водил растерянно глазами, так, что таксист настороженно покосил взгляд на него.

– Я пошел за дочкой, а Лена… она спросила: «А ты, что приехал-то? Испугался, что дочь познает первые радости полноценной любви тут без тебя?». Меня просто, как подменили, я схватил ее за руку и, глядя в глаза, начал кричать ей, что дочь она больше не увидит, чтобы не смела даже звонить и много еще чего – всего не упомню – злость распирала. Лена в ответ начала меня бить по лицу, толкать. Понимаете, она… – мужчина все пытался найти подходящие слова, но никак не мог.

Автомобиль, наконец, завершил свой путь и остановился. Алексей заглушил двигатель, включил «аварийку» и, повернувшись к пассажиру, уже с опаской и недоверием, ждал окончания его рассказа.

– Я хотел пройти в дом, но она мне не давала – все била меня в истерике, а я только в сторону ее оттолкнул. Поднялся на крыльцо и тишина… тихо все… Вы, понимаете, совсем тишина… Ни звука… Я просто отодвинул ее в сторону, я… ну, вы понимаете?

Лицо мужчины вдруг покраснело, а на глазах навернулись слезы, и он закрыл глаза руками, но продолжал:

– Я повернулся, а она лежит неподвижно, закатив глаза… на углу веранды мокрое пятно. Я к ней.., а она не дышит, волосы липкие, под головой лужа крови, пульс… – мужчина всхлипывал и говорил все прерывисто еле разборчиво. – Пульса нет, понимаете, я не хотел, я просто… не знал что делать, я испугался тогда и просто сбежал оттуда…

У Алексея по спине пробежал холодный пот, как будто он сейчас только что увидел кошмар наяву и никак не мог поверить в его правдивость.

Глядя в одну точку, спустя какое-то время он в оцепенении прошептал:

– Вам в полицию надо… – он и сам не знал, откуда вдруг всплыла эта фраза.

Пассажир, уже не сдерживая слез, надрывисто простонал:

– А Машка, как она? Ее же в детдом… Ей нельзя. Она не виновата. Я не знаю что делать – клиент бормотал фразы, как в бреду, пытаясь найти поддержку и какое-то разрешение сложившейся ситуации прямо здесь и сейчас.