Противостояние

В этом романе Юлиан Семёнов сводит в одно целое милицейский советский детектив и отчасти детектив политический (если считать политикой поиск и разоблачение бывших военных преступников и предателей). Главное действующее лицо нам знакомо по предыдущим двум книгам цикла — это полковник Костенко. А вот все остальные его соратники сменились в силу разных обстоятельств. Сменился и главный антигерой — на этот раз в розыске состоит человек, совершивший хладнокровное убийство с расчленением тела убитого. И преступный почерк выводит нас и группу розыска на аналогичное преступление, совершённое в далёком 1945 году. Раз похож почерк, то может быть и преступник то же самый? Так начинается работа одновременно по двум линиям — работа в архивах и с возможными косвенными свидетелями из прошлого, и активные розыскные действия в современности. Понятно, что постепенно обе линии сближаются и в конце концов сводятся в одну точку.Дальше...Концовку автор изготовил совершенно уже невероятную: угон воздушного с…Далее

Бедные советские люди. И диалектику-то они учили не по Гегелю, и с родной историей знакомились по Пикулю, и об евразийстве узнавали от Семенова. Семенова жалко. Ведь отличный беллетрист, хорошо строит сюжеты, персонажей выписывает не настолько искусно, но тоже неплохо. Нет, Достоевский жить спокойно не дает, все хочется не просто (ха, разве ж это «просто»!) пристойный детектив сделать, хочется и в философию, и в психологию, и язвы общества поразвенчивать. А получаются пафосные интеллигентствующие разговоры на кухне. Совсем немного добавить — и Васисуалий Лоханкин. А еще в книге много эпизодов-проговорок страхов и иллюзий немолодого мужчины. Каждый раз, когда я встречаю подобное не в «исповедальной прозе» или мемуарах, становится как-то неловко, будто в замочную скважину подглядываю. Без этих псевдомудрствований получился бы крепкий детектив — в его советском изводе. Преступник известен с первой страницы — разумеется, маньяком-расчленителем мог быть только бывший власовец. Интересно, ск…Далее

Книга получилась, как жесткое одеяло или кусачий плед — неудобно, мешает, но не хочется ничего менять. Это не привычный (мне) советский детектив. Где у всех горят глаза. Где, несмотря на метания и тяжелое детство, четко понятно "где наши, где фашисты". Тут всё намешано. И общее ощущение абсолютно не светлое. И не про торжество справедливости.Вспомнила, что начинала смотреть фильм. И не досмотрела, потому что была не готова к такому. Басилашвили играл главного героя, и, читая, я представляла именно его. В книге он именно такой. Неяркий, невосхищающий, но чем-то затягивающий. Сцена встречи с друзьями потрясающая. Такая живая. Разговоры с женой такие простые, но такие настоящие.История из военного времени страшная. И таких, наверное, было немало. И вплетена она в повествование очень тонко. Иногда я забывала, где я, "там" или "сейчас".Очень необычный Семенов для меня получился.