Мир пропадает без красоты

Ту малую часть
Себя.

«Впервые её я увидел в письме…»

Впервые её я увидел в письме
И мельком в полотнах Босха.
Неясная, мнимая чудилась мне,
Лишённая вечного лоска.
Я ей не любовник, не друг и не враг,
Из реальности выброшен, словно
Бы всё на земле это рдеющий мак,
Заколотый в русые волны.
Она надо мною смеялась опять
И вновь исчезала в тумане.
Улыбкой сражённый, не мог я молчать,
Но слово осталось в кармане.

Раскрыты глаза и опять – в потолок,
И ключ аккуратно повёрнут,
А мысли бежали, сбиваясь в поток,
Листок поперечно согнут.
От две?ри к двери?, изменяя удар,
Тревога за сотой печатью
Взрывалась на части, идущие в пар,
Взметалась над пыльной кроватью.
На кухне она, разбирает пакет,
Стоит как ни в чем не бывало.
В руке, весь измятый, держал я сонет,
Поняв, что написано мало.
Она не заметила было меня:
Мой голос звучал все глуше.
Я просто спросил: «Что же там у тебя?», —
Улыбкой ответила: «Груши…».

1.

Мы умрём, когда выпадет первый снег,
А, как видишь, уж с ночи белым-бело.
Я мечтала тогда отыскать ночлег…
Жаль, что нас с тобою совсем замело.

Я вспомню лето и мятого платья шелк,
Деревья в цвету и мечты улететь в Париж.
Все события, люди переплелись в клубок,
И осталось усталое «только лишь…».

Ночи зимние, точно, как год назад:
Кто-то циркулем ровный отмерил круг.
Исцарапает мысли мои снегопад,
На лице нарисует немой испуг.

Я исчезла внутри твоих ярких глаз,
Когда позабыла, как делать вдох.
Может, я потеряла последний шанс,
Или просто вижу во всем подвох?

Мы умрём, когда выпадет первый снег,
А, как видишь, уж с ночи белым-бело…
И я не поверю, что этой ночью мне
Тонкие пальцы твои показались сном.

2.

О чем поют парижские коты,
когда сидят на крыше по утрам?
О том, что нам заканчивать пора
искать рояль, где не растут кусты?
Рассветный час так зыбок и несмел,
но я прильнула, не страшась ничуть,
к усталому, колючему плечу…
Мы встретились, как зацвела сирень.
Не укололась – крови не видать,
вы вздрогнули и посмотрели сквозь
меня. И вдруг сиреневая гроздь
на нас свалилась каплями дождя.
Вы говорите: выросли кусты,
а значит где-то спрятался подвох —
я промолчу и потеряю вдох,
упав лицом в промокшие цветы.

И будет день так взбалмошен и пьян,
прогонит кошек городским ворчаньем.
Пускай пылятся сотни «фортепьян»,
когда сирень наполнится молчаньем.

«Я когда-то любил так сильно…»

Я когда-то любил так сильно,
Что сводило глаза и скулы.
Ты казалась такой красивой,
Что я стал абсолютно слеп.

Ведьма

Растекались по небу разводы из туч,
Растекалась по нёбу медовая речь.
Ты меня поцелуй, как покажется луч,
На груди приласкай, не приказывай жечь.