Иммерсивный театр, или Русские туристы «в гостях» у иранского КГБ

На всякий случай Аня снова пошарила руками вокруг себя и правой рукой нащупала Сережино колено. И не спрашивайте ее, почему она была уверена, что колено под слегка потертой джинсой было именно Сережино. Это было определенно его колено, безо всякого сомнения! Через секунду Аня получила ободряющее тому подтверждение, ибо ее руку накрыла Сережина рука. И то, что рука эта Сережина, было для нее столь же очевидным фактом, как и в случае с его коленом.

– Здравствуйте, господа! – провозгласил юношеский голос (возможно, это был мальчик-одуванчик, но Аня не была уверена). – Мы рады приветствовать вас в этот теплый летний день (не забываем, в Краснодаре в тот день стояла хоть и теплая, но все же зима. – прим. автора) и предлагаем вам поучаствовать в нашей беспроигрышной лотерее, главный приз в которой – приглашение в закрытый VIP-клуб. Пожалуйста, тяните билетики! – и им под руки начали совать какую-то посудину. Может быть, большую стеклянную миску или кастрюлю.

– Итак, кто из вас будет тянуть билет?

– Пусть это сделает моя дама, – галантно предложил Сергей. Он, кажется, начал входить в роль.

– О, ну конечно! – Анину руку соответственно направили в кастрюлю, и она вынула из небольшой горстки сложенных бумажных листочков один. – Но какая удача! Буквально первая же попытка и – вам выпал главный приз! Итак, вы и ваш кавалер приглашены в закрытый VIP-клуб, самый элегантный, самый лучший в этом городе! Сейчас за вами подъедет лимузин!

Послышалась имитация шума колёс приближающейся машины, после чего супругам предложили «сесть» в неё – по сути, не вставая со своих стульев.

Аня и Сергей «покатались» немного под шум колес и шорох гравия и вскоре прибыли в «клуб», где им прежде всего было предложено пройти личный досмотр. Аню подняли со стула, потянув за руку, после чего чьи-то руки начали ощупывать ее с ног до головы. Она только хмыкнула, но терпела и молчала, всеми силами стараясь подыгрывать ребятам и не испортить им спектакль. Впрочем, погружение в сюжет ей не вполне удавалось, потому что всё происходящее казалось довольно банальным. Аня понятия не имела, что там деют с ее мужем, но он молчал, как партизан, и даже не хмыкал.

Наконец, досмотр был окончен и их «ввели» в некое помещение (попросту говоря, снова посадили на те же стулья, что и раньше), после чего предложили по бокалу шампанского. Оба-на! – Аня вдруг вспомнила, что принимает таблетки, несовместимые с алкоголем. Пришлось отказаться. Ну а Сережа отказался за компанию и, таким образом, они оба, похоже, почти с самого начала поперли поперёк сюжета. Но это было только начало!

Шампанское «унесли», зазвучала танцевальная музыка и фоновые звуки большого собрания людей. Зрителям было предложено включиться в дискотеку, что Аня и сделала вовсе без принуждения со стороны организаторов и даже с удовольствием. В конце концов, она стремилась продемонстрировать их с Сергеем лояльность ко всему происходящему – коль скоро уж они явились на спектакль! – и хотя бы частично компенсировать оранизаторам заминку с шампанским. В общем, Аня решила, что в плане танцев – в которых она мастер тот еще! – она вполне может поиграть в иммерсивный театр. Сергей же сообщил ведущему, что он не танцует, что, сказать по секрету, вообще-то было враньем.

Итак, Аня встала, попыталась сориентироваться в пространстве и начала двигаться в стиле диско, стараясь не снести ничего вокруг, особенно с учетом того, что она понятия не имела, было ли велико или мало их помещение, а также – не готовит ли ей их детективный сюжет какого-нибудь подвоха вроде дырки в полу или ведра с водой над головой. Слава Богу, сценаристы оказались не настолько изобретательными, как Аня могла бы заподозрить, поэтому танцы прошли без членовредительства.

Внезапно музыка смолкла, и в полной тишине послышались шаги, точнее – запись шагов, гулких и неторопливых. «Шаги Командора», не иначе! Бархатный и властный баритон торжественно сообщил участникам, что они находятся в казино и что сейчас будет разыгран миллион долларов (или миллиард – честно сказать, Аня уж и не запомнила). Супругам было предложено предъявить все имеющиеся у них наличные и поставить их до последней копейки на кон, ага, ни много ни мало!

Пока Аня соображала, есть ли у нее вообще наличные или они остались в сумке в вестибюле, произошло неожиданное. Активизировался Сергей и своим обычным неторопливым и до занудства лекторским тоном начал повествовать невидимым организаторам этого действа, что он-де в своей жизни посетил – в качестве туриста, конечно же, а не в качестве игрока – не одно казино в Лас-Вегасе и не одно в Макао, и ни в какое из них нельзя было пронести наличные. Деньги, мол, всегда меняются на фишки в кассе казино при входе, и поэтому, если уж так стоит вопрос, что они с женой должны поучаствовать в игре и поставить что-то на кон, то они сейчас же должны пойти в кассу и поменять наличные деньги на фишки.

Вообще-то, Аня вместе с Сергеем шастала по всем этим казино в Лас-Вегасе и Макао, но, честно сказать, как-то не зацикливалась на упомянутой им процедуре обмена наличных на фишки. Ее задача в тех походах была гораздо более прозаичной: в Лас-Вегасе – не растерять детей и отвлечь их, чтоб не скулили и не клянчили разрешения поиграть за выстроенными кругом в ряды «однорукими бандитами», а в Макао – где супруги, слава Богу, были без детей – наделать тайных запретных фото среди кричащих фальшивым золотом сказочных интерьеров.

Сережина неторопливая лекция, кажется, произвела впечатление на «Командора» и вогнала их хозяев в ступор. Сцена с казино была скомкана, и перфоманс несколько сумбурно – по всей видимости, экспромтом, а не по сценарию – перетек к следующему сюжету.

Следующий сюжет отправлял участников к латиноамериканским танцам, словно бы организаторы почувствовали, что танцы – это самая безопасная и благодатная тема, в которой хотя бы один из зрителей, а именно – Аня, готова «сотрудничать». Так и есть, Аня снова готова была демонстрировать лояльность, хотя на сей раз вызов ей предстоял посерьезнее.

Уже традиционно отказавшись от предложенной им текилы, супруги получили взамен воду с лимоном. Браво! – организаторы перестраивались и адаптировались под зрителей буквально на ходу! Зазвучала горячая сальса, Аня с готовностью поднялась и, как могла, с завязанными глазами попыталась зажигательным танцем компенсировать несчастным актёрам этого «погорелого театра» неудавшуюся сцену с казино.

В ходе этого «безудержного веселья» (в котором, впрочем, «веселилась» одна Аня) им в какой-то момент было предложено слизать соль с груди танцовщицы. Сергей, естественно, опять слился, и Аня снова вынуждена была работать за двоих.

Формально ее задача состояла в том, чтобы наклониться над якобы лежащей танцовщицей и… ну, в общем, понятно. Но по существу, смекала трезвая Аня, ее задача состояла в том, чтобы убедиться, что ей не подсунули ненароком какую-то другую часть тела танцовщицы вместо заявленной в программе.

В общем, наклонившись, Аня быстро пошарила впереди себя руками, чтобы получить подтверждение наличия груди. Руки ее мягко отняли, но цель вроде бы была достигнута: как минимум, Аня нащупала поблизости шею и ключицы танцовщицы. Она несколько успокоилась, наклонилась вперед и слизала пару крупинок, опять-таки ожидая подвоха. Но нет, то была обычная соль, спасибо организаторам и на том!

Аню препроводили на место, предложили сесть (она снова потрогала мужа за колено, он был рядом), после чего опять послышались шаги, а музыка смолкла.

Тот же зловещий и одновременно торжественный голос «Командора» произнёс:

– Господа, минуточку внимания! Только что выяснилось, что у владельца нашего клуба…а вы знаете, что он – очень влиятельный человек!.. (Аня с Сергеем не знали, вообще-то. – прим.автора)… так вот, у владельца нашего клуба был украден драгоценнейший чип, на котором была записана строго конфиденциальная информация. И поэтому мы вынуждены обыскать всех здесь присутствующих.

В общем, снова досмор и мягкие хлопки по всему телу, невзирая на чины, звания и половую принадлежность. Сказать по правде, Ане все эти досмотры уже порядком поднадоели, но она терпела – не хотела рушить спектакль.

От скуки она вспомнила о Юле и Ильдаре: в ходе всего этого действа не было никаких признаков присутствия в помещении их новых друзей. У Ани закралось подозрение, что Юли и Ильдара здесь просто-напросто нет и что, по всей видимости, их отвели в какую-то другую комнату и у них какая-то своя сюжетная линия.

«Интересно, – подумала Аня, – как они реагируют на все происходящее, в особенности Ильдар?» Это ее Сергей всегда был настроен философски и вел себя флегматично и дипломатично в любой ситуации, но Юлин кавалер показался Ане совсем другим. «Может, он уже там всех «Командоров» разогнал? – думала она, – набил морды этим «работникам казино» и мнимым «детективам», разыскивающим чип, откусил и съел, предварительно посыпав солью, грудь латиноамериканской танцовщицы…»

От этих раздумий Аню отвлек новый поворот сюжета: оказывается, пока она вспоминала Юлю с Ильдаром, их с Сергеем заподозрили в краже чипа и временно задержали и изолировали, препроводив в некую «приватную комнату». Они «вошли» в эту комнату (не слезая, впрочем, со своих насиженных стульев), и их конвоир начал описывать интерьер.

Тут оказалось, что обстановка «приватной комнаты» чудесным образом совпадала с обстановкой их реального номера в гостинице «Мортон», что на Длинной улице в Краснодаре. «В комнате все стены красные, – вещал их провожатый, – свет приглушен…».

На этих словах супруги страшно развеселились и, кажется, впервые за все время течения этого иммерсивного спектакля включились в него как настоящие заинтересованные участники, наперебой подсказывая своему невидимому собеседнику, как именно выглядит «приватная комната». Ни одна деталь не была ими забыта: «А диван – круглый, и тоже красный!» – «Подушки через одну красные и черные и пошиты в форме сердца!» – «Черная сантехника в туалете, а шторка душа – белая, в мелкий синий цветочек!» – «Черное белье! Пододеяльник велик для одеяла!» – «Батареи не греют!» – «Вентиляционная решетка в ванной отвалилась!»…

Впрочем, кажется, нахлынувшее на участников префоманса вдохновение и творческий всплеск их воображения никак не тронули организаторов спектакля, а скорее поставили последних в тупик. По крайней мере, никто не обрадовался креативу Ани и Сергея и их вовлеченности в сюжетную линию, а вместо этого их бесцеремонно прервали, предложив им, пока суд да дело (в прямом смысле этих слов), попытаться отыскать в той «приватной комнате», в которой они, якобы, находились, тот самый чип.

Ох, не знали ребята, на какую опасную «красную» кнопку нажали они своим необдуманным предложением, на какую мину наступили! Тем более так грубо вторгшись в ликование супругов, особенно Сергея! Ведь он чуть ли не впервые за весь спектакль по-настоящему веселился!

Анин муж, айтишник, услышав «неприличное предложение» поискать чип, вдруг перестал дурачиться и снова зазвучал серьезно и педантично:

– Ребята, да вы хоть знаете, что такое чип? Это такая мизерная микросхема, и её совершенно невозможно потерять, а потом якобы найти! И если вы думаете, что мы щас будем тут ползать с завязанными глазами и искать этот, с позволения сказать, чип, то вы глубоко ошибаетесь. Нет, слушайте, вам надо полностью пересмотреть ваш сценарий…

Сергей мог бы ещё долго рассказывать горе-сценаристам про современные компьютерные технологии, но в этот момент «вошёл», по всей видимости, «следователь» (ну то есть не настоящий следователь, и даже не Ильдар, а просто некий участник с глубоким голосом – возможно, по-прежнему владелец того самого «голоса Командора»), и этот якобы следователь сообщил участникам, что готов их освободить, поскольку они признаны невиновными.

Аня втайне обрадовалась, потому что ее под-повязочная клаустрофобия начинала уже ее не на шутку беспокоить. Больше часа ей трудно было находиться с завязанными глазами, так что она сильно надеялась, что близка развязка – как в переносном смысле (окончание спектакля), так и в прямом (освобождение от повязок на глазах).

Ну, собственно, так и оказалось. Аню и Сергея вывели в вестибюль и сняли с их глаз повязки. На Анин вопрос, а чем же все это закончилось, кто же на самом деле был преступником, и вообще – каков финал детектива, от мальчика-одуванчика последовал ответ:

– Ну, вы же не сотрудничали! Пришлось нам остановить спектакль.

Аня выразила притворное возмущение:

– Но как же так! Почему это мы не сотрудничали? Ну вот – за наши же деньги нам не дали до конца досмотреть или, точнее, доучаствовать в спектакле. Ну ладно, – сменила она, наконец, гнев на милость, – надеюсь, хотя бы наша вторая пара зрителей более успешна. Они еще не закончили? Мы можем их здесь пока подождать? После обменяемся впечатлениями.

– Так их давно здесь и нет, – растерянно сообщил администратор. – Мы завязали глаза даме и провели ее в ту комнату, в которой сидели вы. Но как только мы начали завязывать глаза молодому человеку, он неожиданно возбудился, сообщил не терпящим возражений тоном, что отказывается в «этом» участвовать, и потребовал, чтобы ему «вернули его женщину», после чего они оделись и ушли.

Аня была немало озадачена таким исходом, ну а Сергей нисколько не удивился.

Что ж, они двое уже тоже собрались на выход, когда им было предложено сделать фото на память в пиратском антураже вестибюля. Аня обрадовалась, схватила какой-то лежащий поблизости реквизит, напоминающий садо-мазохистские игрушки, и потащила Сергея вместе позировать. Мальчик-одуванчик служил фотографом.

Развеселившись, Аня предложила администратору сделать селфи втроем и даже пообещала, что разместит его в своей инсте и таким образом прорекламирует этот во всех отношениях замечательный театр. На что мальчик-одуванчик, потупившись, отвечал:

– Ой, нет, вы знаете, к сожалению, я не могу участвовать в такой фотосъемке, потому что это не мое постоянное время работы, а на постоянной основе я занят в другом театре. Там не одобрят, если увидят меня на таком фото.

– Правда? – с искренним участием переспросила Аня. – А в каком же театре вы служите?

– В кукольном, – ответствовал мальчик-одуванчик и еще больше смутился.

– Так вот почему все билеты распроданы! – отреагировала Аня. – Актеры все разбежались по подработкам.

– Нет, я во всех спектаклях участвую…, – начал было оправдываться одуванчик.

Но Аня с Сергеем его уже не слушали, а с хохотом вывалились в январскую краснодарскую ночь, где зеленели в свете фонарей газоны и кусты, где не было и намека на снег и где им не нужны были ни шапки, ни варежки.

Когда этой ночью супруги засыпали в красной «приватной комнате» своего трехзвездочного отеля, Аня положила голову Сергею на грудь и вдруг ни к селу ни к городу припомнила, что «тема сисек» сегодня уже звучала.

– Знаешь, – сказала она, – я больше всего боялась, что они мне подсунут вместо груди какую-нибудь другую часть тела.