Ника. Реально, как во сне

– Неееет, не вру я, – усмехнулась внезапно цыганка ей в тон, – ой как не вру!

И тут, цыганка вперилась Нике прямо в глаза, как?то по?особенному сощурившись:

– Ты же сама видишь, совсем я не вру. Ты же… Ты же все видишь?

Она и вправду не врала, отметила про себя Ника, как?то на полном автомате. Холодок неприятного предчувствия скользнул по спине под ремень джинсов.

– Мне от вас ничего не надо! – раздосадовано как?то, скорее на себя, взорвалась Ника.

– Не надо говоришь? Посмотрим… Может после нашей встречи что?то изменится? А может, даже лучше видеть начнешь? – недобро глядя на Нику каким?то внезапно исказившимся, и как ей показалось, чуть не дьявольским выражением лица.

Отшатнувшись, Ника нервно отвернулась к багажнику машины, только бы не видеть ее черных пронзительных глаз. Они единственные были живыми в ее образе. Повернувшись к цыганке, Ника ошарашенно поняла, что цыганку будто бы подменили. Она уже ничего Нике не пророчила. Лицо ее вновь выражало смирение, но глаза вдруг поблекшие и матовые плотоядно обшаривали Нику. Она как-то совершенно обыденно вдруг стала клянчить «хоть десять рублей для ребеночка», «на смесь молочную, или вещи носильные, или может, что самой нужно такой красивой девушке купить? То, что так просто не достанешь – так она достанет… что нужно?»

К счастью, снедь уже перекочевала в баулы, а баулы, спешно расталкивая товарок, угнездились в багажнике.

Ника, с облегчением хлопнув крышкой багажника, чуть не бегом отогнала тележку и кружным путем вернулась к машине. Цыганки, впрочем, уже и след простыл.

И, вроде, ничего особенного эта встреча не принесла, но какой?то осадок остался.

Косметику Ника поборола. На ходу допивая кофе, она чмокнула маму сладкими кофейными губами, оставив в ее руках недопитую чашку. От мамы пахло мамой. И желтой пожухшей усталостью. Болеет и молчит, терпит. Надо заняться ее ногами, пока не запустили вконец.

Запрыгнула в лифт – встреча через полтора часа. Нужно успеть добраться до Москвы, пересесть на метро для скорости, доехать с пересадками до синей линии, станции Арбатской и желательно не иметь при этом помятого вида – встреча же.

Ника работала переводчицей с популярного ныне китайского. После подписания выгодных для России договоров, границы между Китаем и Россией гостеприимно открылись, буквально настежь, и Москва теперь просто кишела деловыми раскосыми людьми в пиджаках и, почему?то, в кедах. Этих самых раскосых бизнесменов было столько, что создавалось впечатление, что Великая Китайская стена и была?то создана только для того, чтобы народ не вываливался из Китая. А теперь ее прорвало.

Имея неплохо развитую интуицию и определенные чувственные преимущества, Ника в умопомрачающе короткие сроки, поражая преподавателей, освоила китайский. Он ей казался очень похожим на русский язык. Она даже не жалела о том, что английский, когда?то, в свое время, у нее выучить не получилось.

Частенько в жизни Ники бывали ситуации, когда она «попадала в струю». Ника не разбогатела, конечно, безумно, но была вполне самостоятельной и самодостаточной. Она легко вела деловые переговоры, и, будучи привлеченным представителем уже не одного десятка фирм и частных предпринимателей, работала в общем?то сама на себя.

График, конечно же, был плотным, что удручало, поскольку все меньше времени оставалось для общения с дочерью. Но Ника утешала себя тем, что после третьей волны кризиса, прозванного СМИ «Мировым Великим», она вполне неплохо смогла удержаться на плаву, как минимум, не ущемляя себя в быту.

Господин Сун Ли оказался пунктуальным сухопарым пожилым человеком, по всей видимости чистоплотным до педантичности. Явный маникюр на безупречно ухоженных руках выдавал его, как небедного себялюбца. От него слабо пахло пряным и горьким. Черный перец горошком. Знакомый вкус и запах – по всей видимости, он недавно овдовел.

Он традиционно по?восточному поклонился Нике в приветствии и тут же светски, весьма по?европейски, пожал Никиному сегодняшнему работодателю руку.

Андрей – статный, знающий себе цену, с горделивой осанкой, выдававший военную выправку, был средних лет москвичом. Сверкая белозубой улыбкой, он предложил продолжить беседу в ближайшем уютном кафе в стиле французского Прованса.

Ника заметила, что после приветственного рукопожатия с Андреем господин Ли, ничуть не стесняясь продезинфицировал специальным раствором руки. И при этом от него так и пахнуло чем?то желтым, кислым, плоским, душным и неприятным.

«Брезгливый сукин сын» – подумала Ника. Придется терпеть.

Встреча прошла буднично. Почти не торговались. Обе стороны были заинтересованы в будущем партнерстве. Диалог проходил бойко и вполне сносно.

Господин Ли предпочел, чтобы его не провожали и не расплатившись за свой чуть тронутый чай удалился, поклонившись каждому из нас в отдельности. Без рукопожатий на этот раз.

Засиживаться не хотелось, дома было полно дел, да и дочка капризно ждала маму со своими нескончаемыми домашними заданиями.

Ника вежливо улыбнулась Андрею, уже готовая попрощаться и ускользнуть:

– Ну что же, сегодня все прошло, по?моему, весьма удачно. Поздравляю, что же нам еще большего желать от встречи? – улыбаясь, подытожила Ника.

«Трахнуть бы тебя еще для полного счастья, раз уж все так удачно складывается!» – глаза Андрея сияли.

Реакция ошарашенной Ники была мгновенной, на полом автомате: Андрей тут же получил, совершенно выпучив глаза, пощечину.

Ника запоздало подумала… Ей, наверное, показалось… Да нет же! Она готова была поклясться, что он и рта не раскрывал!

II. Смутные сомнения

«Я, наверное, больна. Схожу с ума. И вообще, что такое на меня нашло?!» – никак не унимаясь, гнала машину Ника.

«Я представляю, что он вообще обо мне подумал, когда почувствовал, какой у меня удар… поставленный!» –усмехалась она.

Постепенно успокаиваясь, Ника пришла к выводу, что видимо прочла по его глазам какой?то сальный намек, и сама же перевела в слова его этот взгляд. Да еще и наверняка она неосознанно уловила пряный коричный и коричневый же запах мужской похоти.

Ну что же, бывает. В общем и целом – сама виновата. На деловую встречу нужно одеваться скромнее, и косметикой видимо не нужно увлекаться. В Европе вообще все давно краситься перестали. А то всех партнеров распугаю своей реакцией. В конце?то концов, обычный же мужской взгляд. Котируюсь еще. Нормально. Действительно – нашло что?то. Но – поделом… Пялиться не будет. Хорошо – хоть взяла оплату перед встречей.

Так, увлеченная своими мыслями, Ника добралась до дома.

На лавочке сидела стайка «божьих одуванчиков» – в помощь всем местным следственным органам.

– Добрый день! – как можно благожелательнее поздоровалась Ника, с самой очаровательной улыбкой.

– Добрый день, добрый! – поздоровалась одна за всех старушка, остальные согласно закивали.

Ника кивнула бабушкам и направилась к двери подъезда.

«От любовника, наверное. Небось, всю ночь по ночным клубам шастала, шалава!»

Ника остановилась, как вкопанная. У нее глаза полезли на лоб. Что ж за день такой сегодня? Развернувшись всем корпусом к вопросившей бессовестной бабке, она, мямля, переспросила:

– Что?что, баб Зина?

Баба Зина невинно захлопала глазами:

– А ничто, милая, я вроде тебе ничего и не говорила, только поздоровалась, – остальные «одуванчики» согласно закивали платками на головах.

– Пьяная штоль? – донеслось откуда-то справа.

Нина, ошалело смотрела на соседку, сидевшую справа от бабы Зины.

«Голову готова дать на отсечение – что старушка не открывала рта! Точно схожу с ума! Вот до чего предрассудки доводят» – подумала Ника.

Пробормотав что?то невразумительное старым сплетницам, она юркнула в подъезд и взлетела на шесть ступенек к успокаивающему жужжанию лифта.

«…Домой, набрать горячую ванну, чтобы пар застлал зеркало. Закрыться потом в спальне и хорошенько выспаться. И все пройдет. И никаких уроков сегодня. Пусть сама старается».

Мама уже углядела в окно, припаркованный Никин автомобиль, уткнувшийся в подножье старой ивы перед подъездом и тут же захлопотала накрыть на стол. Пахло блинами.