Азиатская сказка, или Мои приключения в Таиланде

острова, ? прощебетала довольная Лидка.

– Острова с пальмами и белым песочком ? мечта моего детства! ? восторженно сказала я, желая поддержать радостные перспективы грядущего отдыха.

Затем, взяв Лидку под локоть, добавила:

– Извините, увидимся позже. А сейчас нам нужно отойти на пару слов…

Отведя Лидку в сторону, я взвилась:

– Лид, ну почему тебя всё время тянет на антиквариат! Молодых мужиков, что ли, мало? Посмотри, сколько красавцев вокруг!

В подтверждение своих слов я взмахнула рукой, обводя пространство зала, и моя кисть со свойственной ей аккуратностью ударила кого-то. Попало, как оказалось, проходящему мимо мужчине.

– Однако, миледи, тяжелая у Вас рука, ? сказал он спокойно, улыбнулся и пощупал свой нос. ? Или меня не били давно…

– Извините! ? пролепетала я и почувствовала, что, будто девчонка из советского фильма, заливаюсь краской. ? Это, наверное, я Вас кольцом ударила. Забыла снять…

– Извините за неловкость, ? повторила я еще раз, силясь улыбнуться.

– Да ладно! ? произнес он и рассмеялся. ? От красивой девушки и по носу получить приятно.

– Золотые слова! ? подхватила Лидка. ? К тому же Вы попали под руку красивой девушки не просто так, а в подтверждение существования красивых мужчин.

– Тогда я просто везунчик… ? улыбаясь, проговорил мужчина.

В этот миг у незнакомца зазвонил телефон, и, судя по крайне озабоченному выражению его лица, звонок был не из приятных.

– Счастливого пути! ? сказал он, пытаясь сохранить непринужденный тон, и быстрым шагом направился прочь.

– Эх! ? вздохнула Лидка, провожая взглядом удаляющегося незнакомца с широкоплечей фигурой. ? Какой мужчина!

– «Я хочу от тебя сына», ? пропела я.

– «И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка», ? продолжила песню Лидка, а потом добавила:

– Да, недурен… Ну ты, подруга, не расстраивайся, то ли еще будет!

– Догоним? ? предложила я.

– «Догоним?» ? передразнила Лидка. ? Нужно было бить сильнее, чтобы он сознание потерял! Очнулся, а над ним ты ? такая вся из себя секси, и дрожащими от волнения губами шепчешь: «Вам стало дурно! Но я Вас спасла! Позвольте…» И начинаешь делать ему искусственное дыхание рот в рот, потом ? непрямой массаж сердца, гладишь его атлетическую грудь, упершись в пострадавший нос упругой грудью третьего размера…

– Лидка, дура ты озабоченная! Ты хоть определись: у меня «сиськи висят», как ты ранее сказала, или «упругая грудь третьего размера»? ? с иронией заметила я.

– Упругая третьего ? ответила Лидка!

– То-то! Хорошо, что мужик порядочный оказался ? всё на шутку перевел. Попался бы какой-нибудь жлоб деревенский, покрыл бы нас матом трехэтажным и послал лесом доброй волшебницы. И всё твое «позитивное мышление» коту бы под хвост, ? предположила я.

– Пессимистка ты, Ирка. Это тебя и губит. А вот я оптимистка. От жизни беру всё и радуюсь, наслаждаюсь каждым днем. Я, как изысканная муза: сама в извечном вдохновении пребываю и во всех его вливаю! И в профа своего, и в тебя… ? опять щебетала Лидка.

Последние слова подруги я слышала словно издалека. Мое сердце как будто бы барабанило в ушах со скоростью двести ударов в минуту, к горлу подкатила тошнота. Судьба-злодейка! Мило улыбаясь и воркуя со своей новой пассией, одной рукой приобняв ее за талию, а второй ? придерживая чемодан, рядом со стойкой регистрации стоял мой благоверный. Холеный, в выглаженной одежде, такой большой и красивый… ? урод ненавистный. Захотелось подлететь, подпрыгнуть и разодрать своими ногтями с новым маникюром слащавую рожу! Скотина, как можно так предавать! Говорить «люблю», и при этом спать с другой!

– Але! Эй! ? почти крикнула Лидка. ? Что с тобой? ? Она проследила за моим яростным взглядом. ? Понятно… Только не плакать! ? строго добавила она, увидев навернувшиеся слезы. ? Обещай!

Я кивнула, сжала зубы и решила: не буду плакать ? назло!

Лидка продолжала:

– Ира, хватит, серьезно! Та изжеванная страница твоей семейной саги уже перевернута. Он не стоит ничьих слез. Давай не позволим козлу испортить наш отдых. А коль уж он оказался здесь ? используем как-нибудь в свою пользу.

– В свою пользу? ? удивленно спросила я. ? Видеть, как на твоих глазах муж, с которым прожила восемь лет, облизывает другую женщину… Сейчас… на публике… сосал ей мочку уха…

– Сосал мочку уха?! ? эхом повторила Лидка. Она нахмурилась и приподняла левую бровь. ? А я не заметила…

Я сглотнула, сразу забыв о своих обидах. Мстительный взгляд и, главное, предгрозовая лидкина бровь были мне слишком знакомы: за ними всегда следовала физическая атака на обидчика.

– Лид, обещай, что они останутся живы-здоровы! ? на всякий случай попросила я.

– Живы ? конечно: у нас же отпуск… А здоровы… Предполагаю, что твой успеет обделаться раньше, чем в Таиланд прилетит… ? угрожающе закончила она.

– Обделаться?! ? переспросила я.

– Тайского рома хлебнет, пивком запьет ? и здравствуй, страна слонов и китайского караоке! И прощай, новая любовь. Идем регистрироваться. Твой козел со своей… уже дальше потопали. Если захочешь, он тебя даже не увидит, ? тараторила Лидка.

– Затеряется в тропиках, ящерица зеленая… Ума нет ? во влажные тропики напялить такое платье… ? вторя подруге, съязвила я.

– И я говорю: ящерица зеленая ? длинная, вертлявая, просто тьфу! Видно, ослабел Ромик, на тощеньких потянуло. С крепенькими, как ты, уже не справляется… ? продолжала ехидничать Лидка.

– Интересны происки судьбы: на один рейс в Таиланд… ? заметила я.

– «Происки судьбы» зовутся Шуриком: он, видно, всех знакомых в городе обзвонил и горящие туры втюхал. И хорошо! Чую нутром своим: этот отпуск мы на всю жизнь запомним! А мое нутро еще никогда не подводило… ? многозначительно закончила чревовещательница.

Мы спокойно прошли регистрацию, пробежались по дьюти-фри и удобно расположились в салоне самолета. Волею судьбы моего бывшего мужа с его новой пассией посадили за три ряда перед нами. Меня он не увидел, а вот Лидка, как мне кажется, где-то нарочно ему уже подставилась.

– Занервничал Ромик, ? удовлетворенно шепнула мне подруга. ? Он у тебя всегда зашуганным был. И сейчас проявилась сущность нытика. Помнишь, как завывал, когда у него воспаление легких было?

– Когда решил вести здоровый образ жизни? ? вспомнила я.

Еще бы не помнить свою последнюю надежду сохранить семью! Однажды поутру, очнувшись после очередной разгульной недели, Ромик клятвенно обещал мне, что начинает новую жизнь: бросает бухать, закаляется по Порфирию Иванову… И начал: утренние пробежки, обливания холодной водой, тертая морковка на завтрак, стакан кефира на ужин… На третье утро новой жизни он решился пройтись босиком по снегу, а уже к середине дня лежал в кровати с высоченной температурой и прощался с жизнью. Тогда-то Лидка, опытная клиническая медсестра, по моей слезной просьбе приезжала вечерами ставить уколы в его задницу. Всякий раз, когда она, преодолевая себя, свершала акт милосердия, ко мне на кухню из комнаты доносились жалобные завывания… Действительно, нытик! А раньше я как-то не обращала внимания…

Пассажиры сидели на своих местах, и самолет проходил предполетную антикоррозийную обработку, когда мой Ромик вдруг подскочил и бросился в сторону туалета, по ходу объясняясь со стюардессой. Та поначалу пыталась воспрепятствовать его движению, но, видимо, смирившись с безысходностью ситуации, открыла ему туалет. Когда Ромик возвращался в салон, на побледневшем его лице застыло выражение свершившегося несчастья.

Лидка удовлетворенно прошептала:

– Пару-тройку деньков Казанове будет не до медового месяца…

– Колись, сестра! Че-нить ему сыпанула? ? спросила я.

– Колюсь! ? охотно сдалась Лидка, тем более что ей было самой невтерпеж поделиться искусно проведенной операцией. ? Когда я отправилась припудрить носик, случайно увидела, как за столиком эта парочка кофеек попивает. Ну, припудрила, смотрю: его пассия в очередь в женский туалет встала. Я вышла из него, Ромик один сидит в кафешке, скучает. Дай, думаю, подойду, поздороваюсь. Взяла себе тоже кофеек в чашечке ? точно такой же, как у Ромика, и присела за столик. Спросила, как дела, куда летит отдыхать, то-се… Он как-то занервничал сразу, когда меня увидел. Потом то и дело в сторону туалета оборачивался, ждал, когда подруга выйдет. Как только он в очередной раз отвернулся, я поменяла наши чашки. Попрощалась. И всё.