Станьте моим учителем!

– Располагайтесь, ваш кабинет!

Невольно фыркнула, ощутив ее иронию в голосе. Если это кабинет химии, то я молекула. Включив свет, который тут мерцал, увидела обветшалый класс с осыпавшимися стенами, парты были то ли сожжены то ли изрисованы. Учительский стол стоял около коричневой древней доски, наверное ровесницы нашего зауча. Снова попятилась невольно назад.

– Что вы тут делаете? – спросил недовольно директор появившийся из неоткуда.

– Кабинет свой осматриваю, – бросила я с вызовом.

– Так это кладовка, – внес ясность мужчина, смотря на меня, как на дуру, – Ваш кабинет дальше.

Под пытливым взглядом директора шла дальше по коридору, ощущая, что кладовка будет лучше кабинета раз в сто. Со страхом коснулась дверной ручки, не решительно открывая. Директор не дожидаясь меня, включил свет и направился к последним партам, вальяжно разместившись там. Невольно хмыкнула, отметив для себя, что ошиблась. Этот кабинет мне больше нравился, не смотря на то, что он очень темный и нуждается в постоянном свете ламп.

– Сзади меня, прямо между шкафами лаборантская, – нарушил тишину мужчина довольно ровным голосом. А я и не заметила, что сегодня он выражается, как вполне себе нормальный человек, а не в замедленной съемке, растягивая каждую букву.

– Отлично, – ответила я, подойдя к новенькому учительскому столу и раскладывая свои тетради и книги.

Нервно посмотрела на часы, присутствие директора не давало расслабиться и изучить полноценно свои «владения». До урока еще десять минут. Ни одного ученика не появилось в дверях, что было странным. Может, у них принято опаздывать на первый урок, мало ли? Не успела я спросить о правилах школы у короля Артура, как послышались голоса. Невольно услышала короткие фразы: «Ты в курсе, у нас новая химичка!», «Ага, интересно, через сколько мы ее доведем!» и дикий хохот. Я густо покраснела. В дверях появились два мальчугана с белобрысыми головами и улыбками до ушей. Уверенным шагом они отправились за первые парты. Внимательные глаза изучали меня с головы до ног, словно я была диковинной зверушкой. Минута звенящей тишины и дикий галдеж из коридора, сопровождающийся топотом и толпой учеников седьмого класса. Про себя стала считать количество детей и сбилась на тридцати. Перспектива полупустого класса сельской школы сразу стала светом в конце туннеля, который стремительно от меня удалялся. Пересеклась взглядом с королем Артуром, снова нервно посмотрела на циферблат, и хлопнув ладошами, радостно произнесла:

– Начнем урок!

По классу волной прошелся гул, потом быстро стих под бдительным контролем директора. Мне становилось с каждой минутой все страшнее и неудобнее от испытывающего взгляда короля Артура. Меня он не представил классу, сама знакомилась с ребятами, хоть и не смогла их запомнить. Первый камень положен, теперь хотелось бы заинтересовать публику предметом для закрепления результата. Поэтому вчера усердно пыхтя над тетрадками, я разработала опыт с вулканом из бихромата аммония.

– Артур Эдуардович, – улыбнулась я, думая о том, кто придумал ему такое имя под столь сложное отчество, – Где вытяжка в классе?

Тридцать три пары глаз устремились на директора. Король Артур, ощущая себя довольно свободным при столь неудобных обстоятельствах, спокойно ответил:

– В лаборантской, Тамара Вячеславовна.

Я отправилась в лаборантскую, включила свет, ахнула от неожиданности. Лаборантская была больше кабинета. Вытяжка находилась в самом углу помещения, позвала любопытных учеников, наскоро соорудив клееночку с бихроматом аммония. Семиклассники стали в круг от лаборантской, вместе с ними директор. Включила шумную вытяжку, подожгла вещество и стала смотреть на короля Артура, мол съел, гад! Но что-то пошло не по плану. Это я поняла по соразмерно вытягивающемуся лицу директора, ребята бурно аплодировали, ликуя: «Наконец-то, хоть кто-то сожжет эту чертову школу!». Артур Эдуардович оттолкнул меня небрежно, схватил бутыль с каким-то раствором и стал гасить огонь перекидывающийся с бихромата на клеенку. Чудом в этот самый момент у меня обострилось зрение и я увидела красную этикетку с надписью щелочь. Как в замедленной съемке кинулась на директора с криком: «Стой!». Седьмой класс всем составом достал смартфоны и стал снимать, как бешеная химичка пытается взорвать школу и убить директора. Мягко приземлилась я на короля Артура, сильно вцепившись в бутыль и прорычала, не замечая, что сижу на нем верхом:

– Не смейте щелочью тушить огонь!

Король Артур было растерялся на несколько секунд, затем гогот учеников отрезвил его, он осторожно поднялся на локтях, снял меня с себя, не смотря и глазом на проклятый бутыль. Схватил огнетушитель из угла лаборантской и потушил мой эксперимент, залив всю вытяжку пеной.

– Все быстро в класс, – скомандовал сурово король Артур и вышел вместе с детьми из лаборантской.

Я встала осторожно, изучая масштаб катастрофы, представила, как на четвереньках вымываю вытяжной шкаф, горько вздохнула и отправилась к седьмому классу. Благо прозвенел звонок, стоило мне огласить для них домашнее задание.

Дальше все происходило, как в страшном сне, только еще хуже. Не было лепреконов и вампирши зауча, зато был один опыт в десятом классе, который зверски подмочил мою репутацию в глазах директора. Зло сопя на протяжении второго урока, король Артур бросал на меня недовольные взгляды. Решив немного успокоиться и заинтересовать старшеклассников, мы провели невинный опыт, рассматривая кашицу из укропа под микроскопом. Девушка, севшая рядом с директором, бросала весь урок на него приторно сладкие взгляды и строила глазки. И вот, этот черт, по фамилии Васильева, дернул короля Артура выполнить вместе с ней этот самый опыт. Директор довольно улыбнулся и стал снаряжать кашицу на предметное стекло. Неловкое движение рук Васильевой, накрывающей это самое стекло покровным, и кашица зеленого цвета летит на кипельно белую рубашку короля Артура. Глаза директора устремились к небу, видимо про себя перечисляя различные ругательства, а Васильева строит ему глазки с накладными ресничками. Я направляюсь в сторону короля Артура, стараясь убрать невольную улыбку от всего этого действия. Десятый класс все свое внимание обращает на последние парты. Дальше директор подрывается в лаборантскую, чтоб застирать зеленое пятно на своей груди. Только все бы ничего, его скорость, чрезмерная забывчивость играют злую шутку и наш король Артур растягивается в шпагате прямо на входе в лаборантскую. В этот самый момент молчаливый класс, хлопающий глазами на своего директора, разверзается самым что ни на есть грязным ругательством со стороны лаборантской. Вот не ожидала! Директор, а сдерживать эмоции совершенно не умеет. Десятиклассники начинают громко хохотать, а я стою около Васильевой и не могу пошевелиться от шока. Звенит звонок, десятый класс срывается с места и покидает кабинет. Я осторожно прохожу в лаборантскую, словно в клетку с тигром. Король Артур стоит над раковиной и усердно трет свою рубашку, которая все еще находится на нем. При виде меня его глаза загораются злостью, а директор рычит, тыкая мне в грудь пальцем:

– Из-за вас! Все из-за вас! Такой балаган! Какая не профессиональность!

– Успокойтесь, сформулируйте свою речь и говорите, – вспомнила пары по психологии я, – Ничего же не понятно!

В ту же секунду я пожалела о сказанном, директор, брызжа слюной от злости, начинает орать, как ненормальный, четко сформулировав свою речь:

– Из-за вас чуть не сгорела вся школа! Все бы ничего, так вы еще умудрились сбить меня с ног из-за какого-то пузыря! А потом, все вот это, – он машет руками, показывая на разгромленную лаборантскую и продолжает истерично, – Превратилось в катастрофу!

– Да что ж вы так нервничаете, Боже правый. Директор школы, а столько желчи, – спокойно произнесла я, стараясь успокоить расстроившегося собеседника. В следующий момент он снял с себя рубашку и кинул ею в меня со словами:

– Отстираете самостоятельно, а еще, – он запнулся, наверное, думая, говорить мне или нет, но решился сказать, – Из-за вас я остался без штанов! Как мне возвращаться в свой кабинет через всю школу?

Король Артур показывает на свои штаны прямо между ног, а я, краснея, говорю с неприязнью:

– Серьезный мужчина, а думаете одним местом!

– В смысле? – выпучил глаза директор и проследил за моим взглядом, снова выругавшись, проговорил растягивая каждую букву, – Я порвал штанины из-за этого балагана!

– А зачем вы изображали из себя гимнаста, садясь на шпагат? – вырвалось у меня, король Артур посерел, а я поспешила исправиться, – Могли бы кабинет химии разместить не в подвале!

В ответ я получила испепеляющий взгляд, недовольное фырчанье и фразу:

– Вот вы мне и поможете добраться через всю школу в мой кабинет.

3

Тома

Хотела отделаться от короля Артура, под предлогом, что пришел восьмой класс, однако мои попытки оказались уничтожены на корню. Этот гад достал из порванных брюк мобильник и позвонил секретарю, чтоб та сняла восьмой класс с биологии на репетицию дня учителя. Едва директор закончил разговор с Анжелой, я спросила, недовольно нахмурившись:

– А попросить у своего секретаря брюки и рубашку вы не могли?

– Нет, – сухо бросили мне, а я все ломала голову, не проще ли было не позориться и просто попросить у женщины одежду.

Выхожу из класса, оглядываюсь по сторонам, словно нашкодивший ребенок и машу рукой своему «подельнику». Иду по коридору, а за мной полуобнаженный, с разорванными брюками между ног и торчащими семейниками директор школы. Не сказать, что я туда таращилась, но он сам прыгал истерично, обвиняя меня во всех грехах и показывая на то самое место. Кому рассказать, не поверят. По длинному темному коридору идем в полнейшей тишине, хотя я слышу недовольный сап за спиной. Останавливаюсь около дверей в библиотеку, осматриваясь вокруг. Никого. Уже было вздыхаю спокойно и машу рукой королю Артуру, как дверь распахивается и на пороге появляется недовольный лепрекон. Он осматривает меня с ног до головы и спрашивает, прищуривая глаза:

– Вы что тут делаете?

Я испуганно оглядываюсь, желая наткнуться взглядом на директора и обвинить его в том, что вместо урока бегаю по коридорам, как воришка. Его и след постыл. Нервно хихикнув, произношу:

– Хотела уточнить у вас, – ошалело мысли скачут по моей голове, пытаясь сообразить, что сказать лепрекону, но ничего не приходит на ум, поэтому повторяю, как дура, – Уточнить.

– Что именно? – фыркает, брызжа слюной лепрекон.

И что у него, черт возьми, можно уточнять? Голова разболелась от волнения, я невольно подалась вперед, минуя всю неприязнь к лепрекону и томно произнесла:

– Каким парфюмом вы пользуетесь?

Лепрекон выпучил глаза, сзади в темноте коридора послышался смешок директора, больше похожий на хрюк. А я красная, как помидор стою и смотрю, хлопая глазками, изображая саму невинность. Лепрекон секунду был в замешательстве, дальше выпрямил спину и самоуверенно произнес, ошарашив меня довольно нормальной улыбкой:

– Я не делюсь своими секретами!

Дальше повисла тишина. Нервно переминаясь с ноги на ногу произношу смущенно:

– Вы мне нравитесь, – сглатываю подступающую тошноту и нагло вру, – С самой нашей первой встречи понравились. Вот хожу теперь возле библиотеки и не решаюсь войти.

Лепрекон улыбается победной улыбкой, включив все свое обаяние и самоуверенность, потом выдает в очередной раз плюется, выдавая:

– Я не завожу романов на работе!