Небуляры

«Где только ты научился так драться, в летном училище ведь такому не учат, хвост им в зубы?» – Гиал взлетел с песка и, помахивая крыльями, уселся на большой аморфит возле самого берега моря. «Я с десантниками тренируюсь, а вот тебя в полицейском училище явно недоучили! Пошли купаться!»

Дан с разбегу прыгнул в воду и поплыл. «На мелких хулиганов и этого хватает, а крупнее тебя здесь хулиганов нет!» – обогнав его в несколько взмахов крыльев, Гиал нырнул в глубину и вылетел снова, держа в зубах придонного червя чуть ли не в два метра длиной.

– Дан, Гиал! Что вы тут купаетесь, когда в мире такое происходит? Вы что, еще новости не смотрели? – раздался от стены аловской деревни голос Аурики, подкрепленный мысленным сигналом. Что там может происходить на третий день отпуска? Дан выскочил на берег, а Гиал, не бросая червя, полетел следом за ним. Из-за деревенской стены появились Элиал с Вими, обняв друг друга крыльями и сплетя хвосты, как будто не расплетались с вечера свадьбы. За ними вылетел дед Наваил и еще несколько пожилых алов и алаи, которым не надо было улетать в будний день на работу. Не видно было только землянина-этнографа. Арсен Оболенский улетел в Приморский наутро после свадебного пира, обещая вернуться к Дню Крыльев ребенка Элиала и Вими, когда малыш будет вылетать из спины кавина.

– Вы все должны это посмотреть! Вот это в новостях в Грависети уже целый час передают! – взволнованно звенел голос Аурики. Она выбежала из-за стены, держа в руках большой старый микрокомп с синим миражом, висящим над ним. Откуда она взяла этот антиквариат, у деда Наваила, что ли? Золотые завитки волос взлетали над ее головой при каждом слове, как пламя. От нетерпения она притоптывала ногой, раскидывая в стороны струйки песка. Казалось, стоит ей к чему-нибудь прикоснуться, как вспыхнут искры. Какая Золотинка! И зачем ей какие-то политические события, когда она всегда может найти занятия и получше, чем смотреть новости в Грависети!

Но что же там такое в новостях? Дан присмотрелся к огромному миражу. В голубой глубине миража засверкали белые звездочки над ярко-синей спиралью, плывущей среди багрового океана и желтых вихрей огня. Это что, астриониды передают, что ли? Похоже, запись сделана на самом Астрионе. Дан начал расшифровывать сочетания пляшущих белых огоньков.

«Совет Древней Памяти Астриона, обращается к народу и созданиям Астриона! … пятеро оставшихся в живых членов Совета…. мы обращаемся ко всем, кто нас слышит… – благовоспитанно ровная череда звездочек то и дело прерывалась ярко-синими ударами боевого огня, завихрениями желтых потоков и черными зигзагами помех. – …бунт созданий, попирающих законы природы и справедливости… Мы не сдадимся … долг как Хранителей Древней Памяти… мы останемся на своем посту до конца…»

Цепочка звездочек прервалась, черные зигзаги разорвали изображение, а потом весь мираж залили голубые потоки боевого огня астриоников, сметающих со своего пути остатки синего свечения астрионидов и желтых завихрений их убежища. Должно быть, это и был тот самый конец. Изображение сменилось в мираже ровными черными строчками перевода речи на евроамериканский.

«Похоже, что их всех перебили, а скоро вмешается Галактический Арбитраж», – мысленно сообщил Гиал. «Во внутренние дела вряд ли будут вмешиваться», – возразил Дан, пробегая глазами строчки перевода. Все совпадало с тем, что перевел он сам.

Синева снова залила мираж, но теперь это был не яркий огонь астрионидов, а небесная голубизна их созданий – астриоников. Белые звезды их речи тоже были другие – крупные, размашистые, слегка смазанные, но Дан читал сбивчивую речь «номеров» так же свободно, как мелкие звездочки высокородных астрионидов.

«Так называемый Совет Древней Памяти закончил свое существование. – взволнованно сыпал расплывчатыми звездами голубой «номер», висящий в центре миража. – Угнетатели, поработившие лучшую часть народа Астриона, покончили с собой в собственном убежище, страшась ответственности за свои преступления. Мы, Совет Преображения Астриона, объявляем о конце старого времени и об отмене всех форм порабощения и угнетения, тормозящих прогресс и противоречащих Галактической Декларации Прав Разумных Существ!»

– Смотри, что у них там! Это война или что это? – Аурика оторвалась от миража и оглянулась на Дана. Происходило, в общем-то, обычное дело. «Номера», придя к власти, вели себя так, как всегда советовали правителям опытные политики со времен итальянского Макиавелли или индийского Каутильи, а именно – старались уничтожить предшественников не только физически, но и морально.

«Много сотен оборотов Астриона вокруг Невидимки прошло с тех пор, как начался путь цивилизации. И столько же времени попиралась свобода наших братьев! – выплыл в середину миража другой астрионик, более крупный и яркий. Его речь выглядела не цепочкой белых звезд, а волнистой чередой вспышек, и читалась плохо. – Угнетатели использовали наши силы и талант, присваивали себе наши заслуги, обвиняли нас в безнравственности! И вот последняя искра, которая превратила разгорающийся жар в пылающий огонь нашего гнева! На Лаланде-х, колонии, открытой и изучаемой нашими братьями, угнетатели совершили свое последнее злодейство. Десятки наших талантливых братьев превращены в белый бессмысленный туман! Завистники, сильные только памятью своих предков, посягнули на свободу разума и таланта, обратив наших братьев в неразумных существ!»

Это еще что такое? Дан всматривался в каждую вспышку – может быть, он что-то не так понял? Или белый туман – это какое-то фигуральное выражение? Однако все, что говорилось дальше, следовало понимать буквально.

«Но теперь наступает эра свободы Астриона! – продолжал астрионик. – Талантливый народ, прежде страдавший под гнетом Совета Древней Памяти, объявляется свободным и независимым от чьей бы то ни было воли. Эта лучшая и наиболее нравственная часть общества будет владеть Астрионом отныне и во веки веков!»

« Так что же у них теперь получится?» – озадаченно просигналил Элиал. «Должно быть, полная революция. Теперь астриониды будут под номерами, а «номера» – под именами», – предположил Дан. Главное было не в том, что именно получится на Астрионе, а как это скажется на жизни Стики. Вот это надо было выяснить как можно скорее, и не Дану с деревенскими любителями политики, а правительству и президенту. Вими слетела со стены внутрь двора – в очередной раз проверить яйцо, созревающее в спине кавина. Революция на Астрионе вряд ли могла повлиять на этот процесс, но Вими не могла усидеть на месте.

«Совет Преображения Астриона взял власть во имя свободы отечества, – заговорил третий, почти белый, астрионик. – и приказывает отменить все принятые так называемым Советом Древней Памяти решения. Совет Преображения отказывается от всех принятых прежним правительством обязательств, поскольку это – обязательства врагов свободы. Все так называемые высокородные хранители Древней Памяти, в силу своего происхождения виновные в угнетении, оскорблении и эксплуатации свободных разумных существ, будут возвращены природе и своей энергией послужат благополучию свободного общества!»

« Значит, теперь «номера» завоевали свободу…» – задумчиво просигналил Элиал. «Свобода размахивать крыльями…» – неопределенно отозвался дед Наваил и тоже улетел за стену – проведать правнука. «Теперь с ними не договоришься, лучше хвостом зубы чистить!» – мрачно заключил Гиал и отправился патрулировать вверенную ему территорию. Старики вернулись за стену, к своим кухням и жареным червякам.

– Но как теперь будет с инициацией? – проговорила Аурика. – Сегодня летит группа люкс, инициируется дочь Бергмана с женихом…

– Бергман – это завод по переработке керасила? – Дан рассеянно смотрел на плавающие в мираже голубые и синие волны огня.

– Ну да, это его старшая дочь, она в третий раз летит, хочет свое поле усилить и еще какие-то этнографы от министерства образования с сопровождающим. Но ты послушай, Огонь Победы теперь точно улетит на Астрион, после революций всегда начинается гражданская война или что-то в этом роде. Конечно, неважно, кто будет теперь инициировать, астриониды или астрионики, А-поле у всех есть, но новое правительство может отказаться от всех обязательств старого!

– Керасил любому правительству Астриона будет нужен. – сказал Дан. – А если у них революция затянется, есть еще методика получения искусственного А-поля, правда, неотработанная, но есть.

«Я тоже читал эту статью в Грависети! – вставил Элиал. – Когда изучал автоматику «Астродесанта», там тот же принцип. Автор с Каутильи, зовут Радж Чаттерджи. Правда, больше он ничего не написал об этих разработках. Может, его засекретили?

Вполне может быть, в правительстве Каутильи не дураки сидят. Но насколько это все вообще серьезно?

– Ну и пусть засекречивают, будет повод разобраться в этом деле до конца. – засмеялся Дан. – Разработаем, и вообще обойдемся без астронидов, без торговли керасилом и даже без Бергмана с дочкой! А что – представьте, стоит такая машина в торжественном зале, вроде того, в котором в мэрии регистрируют младенцев и свадьбы! Вошли, машину включают, она нагоняет на всех страху, а потом еще, чтобы получить сильные чувства, включают армейский генератор паники, и – готово! У всех разом – по триста пятьдесят бионтов!

Аурика даже не улыбнулась и выключила микрокомп. Похоже, настроение было испорчено. «Хорошо, что Дан говорит о зале для регистрации, но к семье человек должен относиться ответственно, а он смеется!»

А перед кем он, собственно, отвечает? И никому он не должен и связывать себя не будет! Другое дело, что при таком международном положении его могут не отпустить в отставку, вот это действительно дело серьезное.

Размышления прервала пронзительная трель микрокомпа. Аурика быстро нажала сенсор на поясе и почти исчезла в облаке крупного миража. Дану было видно, как в нем появился серьезный человек в голубой форме гражданского космического флота, сидящий за пультом.

– Пилот Тенчи? Доброе утро, Аурика. Джон Арчер, начальник смены гражданского космодрома Приморский-1.

– Здравствуйте, господин Арчер! Я уже знаю сегодняшние новости! Что будет с инициацией?

– Все будет так, как намечено. – проговорил начальник смены. – Здесь и говорить не о чем. Астриониды говорят, что это временное, что у них дома все образуется, поэтому инициацию сегодня проведут. Единственное, что изменится – вместо Огня Победы будет какой-то… забыл, как его, но я сейчас я дам вам посмотреть мираж.

Арчер вставил в свой пульт какой-то кристалл, и в мираже появился огромный астрионид в светло-коричневом скафандре, грозно поблескивающий синими огоньками и рассыпающий четкие белые звезды речи, как праздничный салют. Это и в самом деле был Огонь Победы.

– Я должен лететь на Астрион! Надо кончать с этими беспамятными, чтоб им всем приземлиться на Невидимке! – изрек бесцветный голос, Огонь Победы в кои-то веки вспомнил о существовании звуковых синтезаторов. – Но все договоренности остаются в силе, что бы там ни говорил этот беспамятный Совет Преображения! Инициация будет, и керасил вывезем, но меня заменит Луч Мудрости, исследователь с базы на Лаланде-Х. Он прилетит точно к инициации, через восемь сотых оборота Астриона, по-вашему, через двадцать стандартных часов.

Астрионид исчез, снова появился начальник смены.

– А теперь главное, – сообщил он официальным тоном. – Мне поручено передать вам, пилот Тенчи, распоряжение министерства обороны. Сегодня в полдень вы должны быть в управлении космопорта и быть на связи с министерством. Подключение будет прямое, с перекличкой и с заверением под идентификатор о неразглашении, опоздания недопустимы. Сейчас вам придет документ об уведомлении, вы должны выслать ответ с идентификацией.

Через минуту Аурика приложила идентификатор к микрокомпу, подтверждая получение. Похоже, дело было серьезное, но почему еще «Черным крыльям» не разослали, если это из министерства обороны? В конце концов, они с Элиалом еще не в отставке, а «Черные крылья» только в мирное время – команда испытателей и пилотажная группа, в военное время это обычная военная часть, о которой начальство никогда не забудет.

Резкий гудок микрокомпа из-за деревенской стены ясно дал знать, что начальство не забыло. Дан нырнул в низкий вход под аморфитами, перебежал через двор и услышал, как такой же сигнал заливается в аморфите, где жил Элиал с молодой женой. Через несколько секунд Дан уже читал вызов на «Кентавр», заверенный командиром Сергиевским. Капитан Сотников был обязан явиться к восьми часам стикского времени на базовый корабль.

Дан с досадой пнул босой ногой аморфит. Вот тебе и отпуск перед отставкой! Но к матери придется все равно залететь, есть один важный вопрос, который с ней надо выяснить, но не по грависвязи. Впрочем, если не болтаться без дела и лететь как испытатель, а не избалованный малолетка, за два часа можно все успеть.

– Аурика, собирайся скорей! Я еще хочу залететь в Центр Человека!

Натянув черный комбинезон военного космофлота, Дан вывел из-за аморфита «Каравеллу» и стряхнул с нее трехдневные залежи сухой аморфитовой кожуры и сброшенной кожи линяющих многоножек. Аурика подбежала, натягивая летный шлем. Ножки в космофлотовских ботинках самого маленького размера приплясывали по утоптанному песку деревенского двора, маленькие руки порхали по застежкам шлема.

– Центр Человека – это значит, к твоей маме? Зачем? Ты меня хочешь с ней познакомить?

Ну что за вопросы? Если бы он вообще захотел связать себя семьей и устроить семейное знакомство с матерью, не делал бы этого по пути на службу! А сейчас надо соблюсти другие почти семейные церемонии. Тут уже и дед Наваил, и Вими, и Элиал – все обрались в деревенском дворе.

«Виаи, до свидания, дед! Виаи, Вими! Смотри, не опоздай, братишка!»

«Виаи, Уно Ал Даниил! Пусть ветер поддержит твои крылья! Сам не опоздай!»

К Центру Человека они с Аурикой подлетели через полчаса. С детства знакомый квадрат двухэтажных зданий, заросших со всех сторон лиловыми и розовыми аморфитами, был окружен забором и облаком плавающей в воздухе серебристой пыли нанолокатора.

– Это и есть Центр Человека? Никогда здесь не была! Документы понадобятся? – крикнула Аурика за плечом Дана, пытаясь перекричать бьющий в лицо ветер. Не отвечая, Дан послал «Каравеллу» резко вверх, делая «свечку» над облаком нанопыли, и пыль рванулась за ним в высоту. В верхней точке «свечки» Дан быстро развернул крыло, послал вниз, под пыль, и аккуратно посадил посередине двора.

– Дан, а так разве можно?

Дану можно было обойтись и вообще без пропуска, он морочил автоматику охраны и ее локаторы с детства, но сейчас у него был постоянный пропуск с правом прохода одного посетителя. Аурика вписала свои данные в память автоматической проходной, и вскоре они оказались в знакомой приемной заведующего лабораторией на первом этаже. Лаборатория предназначалась исключительно для приема заказчиков, а потому в ней не было ничего научного или засекреченного.

Матери в кабинете не было – должно быть, была в термостатном зале. Зал виднелся в неярких миражах над длинным пультом. По верхнему краю миражей плыли постоянно меняющиеся данные, а на изображениях виднелись бесконечные ряды прозрачных пластиковых мешков-термостатов, заполненных жидкостью и опутанных разноцветными шлангами. Внутри каждого мешка жил похожий на свернувшегося червячка зародыш. Одних Дан с трудом различал в толще розоватой жидкости, другие были уже почти готовы к рождению, и можно было разглядеть черты сморщенных мордашек.

– Как интересно, никогда такого не видела! – Аурика подбежала к пульту.– И какие страшненькие! Даже на людей не похожи!

– Сама такая была, если тебя здесь заказывали, – заметил Дан, садясь, как в детстве, за стол рядом с пультом. Теперь, правда, длинные ноги едва умещались под столом, но что поделаешь: росту в нем два метра, а у матери куда меньше.