Оспорить завещание

– Госпожа, бежим!

– Подожди, – выдернула руку из на удивление цепкого захвата, медленно двинулась к проходу, всматриваясь в темноту, пытаясь понять, что меня смущает… я не замечала остальных частей тела, – ты видишь, оно не шевелится.

– Госпожа, – заскулила девица, но всё же смело двинулась за мной. Медленно не делая резких движений, мы подбирались всё ближе. Глаза продолжали светить, но не перемещались. Девчушка шумно дышала мне в затылок, заглушая все окружающие звуки, но вымолвить хоть слово я не решилась, пока почти не упёрлась…

– Хм… и какой, – мысленно выругалась я, вслух продолжив, – дурак поставил прям в проходе эту лестницу.

– А глаза?

– Нет их, два жёлтых пятна на доске, – сердито пробурчала, пытаясь унять колотившееся сердце, подойдя вплотную к деревянной лестнице, от неожиданности и испуга всё же завопив, – ааа!

– Ууу, – завыла служанка за моей спиной, грохнувшись судя по звонкому звуку, в обморок.

– Дуры! – Рыкнула я, очумелым взглядом провожая улетающих в окно холла двух бабочек, которые и были теми жёлтыми пятнами глазами.

Через несколько минут, придя в себя, я с трудом опустилась на пол к девушке, ощущая, что ноги от усталости, потрясения и страха отказываются держать. И только лишь усилием воли, я не рухнула как подкошенная, осторожно погладив обморочную по лицу, прошептала:

– Всё хорошо, опасности нет.

Но время шло, девушка не приходила в себя, как приводить в чувство слабонервных особ я не знала, поэтому единственное, что придумала, это снова вернутся в ещё воняющую тухлятиной из кладовой, кухню и набрав полную кружку воды, вылить её на девушку.

– Госпожа, – прохрипела та, медленно открывая глаза, осмотрелась.

– Вставай, опасность нас миновала.

– Да? Вы их победили?

– Кого их, – удивлённо переспросила, оглядевшись на наличие трупов.

– Тех с глазами?

– Это были бабочки или моль, кто их знает, и они улетели, – проговорила, помогая подняться болезной, мысленно хмыкнув. Вспомнив лису, с её умными речами про битый не битого везёт, – пошли, нам нужно проверить первый этаж и найти место с целыми окнами и где можем запереть дверь на ночь. Хм… в холле свет горит, а в этой комнате нет.

– Так, я я не включала, – пробормотала служанка, испуганно вздрагивая, она, просунув руку в дверь, щёлкнула выключателем и тут же захламлённое помещение озарил свет.

– Хорошо… свет, вода имеется, – задумчиво протянула, осматривая очередную грязную облезшую комнату, – идём что ли.

Первый этаж нас не порадовал. В основном в нём были хозяйственные помещения, в одном из них дверь вела в сад, в другом была навалена в кучу поломанная мебель. Гостиная тоже не радовала, разбитые окна, облезшие стены и плесень у подножия одной из рельефной колонны.

На втором этаже было повеселей, но тоже везде разруха и грязь. Однако попадались комнаты, где в окнах были целые стёкла и даже двери запирались, но вот кровати отсутствовали, как, впрочем, и остальная мебель. И только в конце коридора нам улыбнулась удача. В комнате стояла кровать поистине гигантских размеров, ну и подумаешь, что скрипучая, зато на ней даже имелся матрас, нам лишь останется застелить его чем-нибудь. А ещё были целые окна и дверь запиралась на засов, там же можно было выйти в ванную комнату и судя по всему в кабинет. Мусора конечно же было, как и повсюду полно, но это мелочи, главное безопасность.

– Пошли вниз за чемоданами, надеюсь, там будет какое-нибудь покрывало.

– Нет, госпожа, там ваши платья. – тихо ответила служанка, виновато опустив глаза, добавила, – я собирала немного, но поверенный заметил и всё забрал.

– Угу, гад он, – прошептала, осторожно ступая по лестнице, чтобы снова не упасть, – ничего справимся. А еды, случайно у нас нет?

– Нет.

– Мда… ладно нам бы до утра продержаться, здесь же люди живут, у них купим.

– Деревня стоит на ваших землях, люди должны вам налоги платить.

– Да? – заинтересовано спросила, пыхтя затаскивая тяжеленный чемодан, второй тащила девчушка, имя которой я пока так и не выяснила, а спрашивать не решилась.

– Вы говорили, что по прибытии соберёте со всех долги, по документам они же более пяти лет не платят.

– Ладно. Утром разберёмся, – проговорила, заходя в комнату, – запри дверь и давай наведём порядок хоть в этом углу, чтобы спать, где было.

– Сейчас госпожа, я внизу видела тряпки и кастрюлю какую почище из кухни принесу, смою пыль эту.

– Хорошо, только аккуратней там.

– Спасибо, – вдруг просияла девушка и радостная выбежала в коридор.

Я же, воспользовавшись временным одиночеством, принялась шуршать в сумочке, которую не выпускала из своих рук. Осмотревшись, не найдя подходящего и чистого места, куда можно высыпать своё богатство, я, вытянув уголок подклада, найдя едва заметный шов, зубами перекусила нить.

– Так и что там у нас, – задумчиво проговорила, вытягивая из полученной дыры, свиток, я с удивлением уставилась на незнакомые закорючки, которые, впрочем, могла читать, – хм… и говорю я на незнакомом мне языке, чудны дела творятся… ладно, не отвлекаемся.

Читая завещание деда, а после и его письмо, я сделала неутешительный вывод. Эмма Барлоу урождённая графиня – сирота, без средств к существованию. Кроме, вот этого особняка, несколько акров лесной чащи и деревеньки у неё ничего нет. А некогда, до гибели родителей девочка росла в достатке, дед малышку баловал, но пагубная страсть к азартным играм лишила их всего. Но деду проще, он стар и покинул этот бренный мир, оставив ни к чему не приспособленную девицу в нищете. Да, да, он так и написал, что жалеет о том, что не обучил внученьку и замуж вовремя не выдал, всё выбирал для своей кровиночки подходящую кандидатуру. А сейчас двадцатилетняя Эмма и не нужна никому. И покидает он этот мир, уповая, что его Эми сможет справиться с жизненными тяготами и вернёт величие семье Барлоу.

– Ну дед, – сердито фыркнула, беглым взглядом окинув комнату, – чтоб тебя…

– Госпожа! Смотрите, что нашла, – воскликнула девушка, прервав мои ругательства, окрылённая влетая в комнату, держа в руках горсть мелких яблок.

– Спасибо, – поблагодарила довольную и гордую своей находкой девушку, почувствовав вдруг дикий голод, вгрызлась зубами в одно, – сладкое, ты сама тоже ешь.

– Можно? – спросила та, потрясённо взглянув.

– Конечно, – не менее потрясённо ответила девушки, подумав: «Неужели Эмма голодом морила её», вслух же спросила, старательно сделав равнодушное лицо, – а как твоё полное имя?

– Молли, госпожа, так и есть.

– Красивое имя, – улыбнулась девушки, доедая второе яблочко, – ну, что начинаем наводить порядок, день был очень длинным и ужасно хочется спать.

– Вы присаживайтесь, я сама здесь уберу.

– Сама ты и за день не управишься, вместе быстрее будет.

– Но госпожа, – возразила Молли, в очередной раз ошарашенно на меня посмотрев. Сегодня на девушку навалилось слишком много потрясений, что она даже не нашлась чем продолжить.

– Не спорь и где вода, за которой ты бегала на кухню.

– Ой, – пискнула Молли, – я мигом.

– То-то же, – пробормотала, открывая чемоданы, решив пока осмотреть своё имущество, принялась перебирать наряды, – в этом много не наработаешься, ходить-то в таком по дому страшно.

– Вот, – оборвала моё ворчание Молли, поставив на столик кастрюлю литров на пять с водой, настороженно спросила, – здесь тряпка, я штору старую взяла с кухни.