Стальной цветок долины

– За час до рассвета, когда самый лучший сон, – громко объявил мужчина, стоящий спиной к костру, – детей, девиц не трогаем. Увижу кто на девку залазит, сам прирежу!

– Ильшат, кровь взбунтует! – Возразил хриплый голос.

– Потешишь боем, – зло бросил в ответ мужчина, – после возьмёте одну.

С ужасом рассматривая не менее пяти десятков мужчин на поляне, не ведая, сколько ещё скрывается их среди деревьев, я знала, что они собираются напасть на Ручейки, до них ближе всего. Довольные, весело посмеивающиеся разбойники совершенно не скрывались, уверенные в своей силе.

И лишь только комок, сдавивший горло, не дал охватившему меня ужасу вырваться наружу. Зажав рот ладонью, я слушала их смех, радостное оживление предстоящего подлого нападения на спящих людей и судорожно размышляла, какой путь выведет меня к выселкам быстрее всего.

Стряхнув оцепенение, я осторожно сделала шаг, потом ещё один, отступив как можно дальше от поляны, кинулась к деревне, спеша предупредить людей. Бежала так, как будто за мной гнались, тяжёлый мешок бил по спине, но времени, чтобы отвязать его, у меня не было. Запинаясь о торчащие корни деревьев, падая и снова поднимаясь, не обращая внимание на ветки, которые хлестали по моему лицу, я рвалась к Силуану. Не могла позволить, чтобы маленькую Агнешку схватили, а глупую Волыню увели в рабство, и даже ненавистного Богдана было жалко, ведь мужчин эти нелюди оставлять в живых не будут.

В деревню влетела шумно, поднятой с земли палкой постучала по забору первого двора, разбудив спящего пса, тот уже своим лаем всполошил остальных. В конце улицы послышался резкий недовольный мужской окрик, рядом скрипнула чья-то дверь.

– Дядька Силуан! – закричала, кинулась во двор, задыхаясь от быстрого бега и усталости, – проснись! В лесу разбойники!

– Малка! Ты чего орёшь на все выселки, – выскочил во двор кузнец, оторопело взирая на меня, – какие разбойники! Почто ты в таком виде? Позорить удумала!

– Дядька, после расскажу! – прервала кузнеца, скидывая наконец с себя мешок, – разбойники в лесу – много, хотят до рассвета напасть на Ручейки, детей и девиц на выданье схватить, животных угнать… дядька, они грабить и убивать идут.

– Малуша…, – запнулся мужик, с сомнением на меня поглядывая, – не привиделось тебе впотьмах?

– Нет! Не меньше пяти десятков на поляне, за деревьями лошади, – выпалила я, тихо добавив, – дядька Силуан, не обманываю, буди народ, а то…

– Поздно, Малушка… беги в дом, Бажену и детей поднимай, в лес уходите, – произнёс кузнец, глядя сквозь меня, тут же громко закричав, – Пожар! Люди! Пожар! Вороги!

Оборачиваться не стала, чтобы узнать, что же увидел дядька Силуан, раз поверил мне, достаточно было услышать топот лошадей и азартное гиканье… Они пришли раньше.

Глава 8

Услышав эти ужасные звуки, я не мешкая рванула в дом и громко закричала:

– Агнешка, Бажена, вороги напали! – на ходу скидывая в мешок припасы.

– Ты что шумишь! – Сердито рыкнула тётка, вскакивая с постели, поправляя задранную рубаху, – Силуану скажу, мигом дурь выбьет из тебя.

– Рот закрой! Быстро одевайся, возьми, чем прикрыться от ночной прохлады, и еды с собой собери немного! – отрезала, прекратив изображать недалёкую Малушку, – разбойники на выселки напали, времени нет! Собирай детей!

На удивление тётка хоть и выглядела потрясённой от вдруг переменившейся приблуды, но всё же споро принялась собирать детей, делая это молча, опасливо на меня поглядывая.

– Уходить надо к лесу, там можно будет скрыться, – скомандовала, вскинув руку, остановила ещё сонных детей, осторожно высунула голову за дверь. Увиденное мне не понравилось… Несколько домов в деревне уже горели. По улице с дикими воплями проносились всадники, рубили саблями, кололи копьями пытающихся сопротивляться, арканами ловили убегающих. Мужики выселок пытались скинуть их вилами, жердями, кто-то размахивал саблей, но нападавших оказалось слишком много. Дед Желан с топором в руках отбивался у себя во дворе, и было ясно, что супротив двоих всадников ему не сдюжить.

– Идёмте все за мной, держимся стен дома, и ни звука, – прошептала, делая первый шаг. Сердце колотилось где-то в районе горла так громко, что казалось, оно заглушало страшные звуки кошмара, творившегося вокруг.

– Малуш, а Силуан где? – Тихо спросила Бажена, зажав рот ладонью, с ужасом взирая на происходящее. Разбойники словно забавлялись, гоняя по улице визжащих детей и юных девушек, ловя их арканами. Не глядя, рубили головы дедам и старухам. Врывались в дома, где, перевернув всё вверх дном, вытаскивали всё самое ценное, что нашли, и поджигали их, переходя в следующие избы.

– Там, где-то…, – уклончиво ответила, продолжая двигаться, – молчи, и может нам удастся уйти незамеченными и спрятаться в лесу.

Казалось, мы двигались по двору слишком долго, вжимаясь в стены, вздрагивая от криков боли, женского визга и плача детей. Меня разрывало от ужаса и жалости к людям, которые сейчас гибли от алчности тварей, но помочь всем я не могла… Пробираясь всё дальше к небольшой калитке на заднем дворе, что вела в лес, я думала лишь об одном – спасти хотя бы их, а после…

Агнешка, Михась и остальная малышня испуганно таращили свои глаза, но не издавали ни звука, идя следом за мной. Им было страшно, по щёчкам самого маленького текли слёзы, но он не отставал от старших братьев.

– Идём к Лубне, там валежника много, – почти беззвучно прошептала, но Бажена понятливо кивнула, толкая калитку. Та тут же оглушительно скрипнула, заставляя нас всех разом втянуть голову в плечи и обернуться, но, скрытые за домом, мы не были замечены. Шагнув за забор первой, я настороженно осмотрелась, со страхом взглянув на поле метров сто, которое нам требовалось пересечь, прежде чем мы окажемся в лесу.

– Бегите! Что есть сил бегите, – прошептала, пихнув в спину Агнешку, я внимательно следила за деревней.

– А ты?

– Я после, за вами, – пообещала, ободряюще улыбнувшись девочке. Бажена, пристально на меня взглянув, медленно кивнула и, подхватив под руки самых маленьких, побежала. Дождавшись, когда они отдалятся хотя бы метров на пять, не заметив погони, я рванула следом, прикрывая собой старших детей.

Колосья ячменя больно кололись, норовя выткнуть глаза, но мы бежали, не останавливаясь. Михась, запнувшись, пробороздил носом землю, но не издал ни звука, быстро поднялся и рванул за матерью. Агнешка, вцепившись в его руку, всхлипнула, увидев, как из носа братишки бежит красная струйка, но тут же замолкла.

– Эй! – раздался за спиной громкий окрик. Он прозвучал очень близко, буквально над моей головой, и тут же моё тело обхватило верёвкой и дёрнуло назад.

– Бегите! – закричала что есть силы, заметив остановившихся детей, чувствуя, как меня забрасывают на лошадь, зарычала, – Козёл!

– Хороша, – цокнули надо мной, затягивая верёвку потуже, чтобы прекратила вырываться.

– Козёл! Урод! – хрипела, дёргаясь как гусеница, мешала ему проследовать за детьми… мне удалось, не сразу, но он повернул назад в деревню, сердито ударив меня по голове. От резкой боли и звона в ушах я тут же обмякла. И только спустя несколько минут мелькающие перед глазами мушки исчезли, боль притупилась, и где-то на краю сознания я поняла, что мы вернулись в деревню. Крик, ругань, визг, плач, запах крови и дыма – всё смешалось в чудовищную какофонию.

– Ааа, – оглушающе заорали рядом, и тут же мой пленитель, захрипев, повалился на землю, стаскивая меня за собой. От сильного удара у меня перехватило дыхание, голова разбойника разбила губу до крови, её солоноватый вкус быстро заполнил мой рот.

– Малуша, беги в лес! – крикнул Богдан, помогая мне подняться. С трудом понимая, что кричит мне парень, я, вцепившись в него, пыталась поймать равновесие. Голова кружилась, тошнота подступила к горлу, от запаха крови ужасно мутило, а ноги отказывались держать.

– Беги, Малушенька! Спасайся, – легонько тряхнул меня и вдруг захрипел… заваливаясь набок.

– Нет! Нет! – закричала, подхватывая выпавший из руки Богдана топор, я метнула его в ухмыляющегося нелюдя. Его изумлённые глаза, болезненная гримаса и предсмертный хрип придали мне силы. Непонятная ярость стала жечь изнутри, кровь вскипела, тело задрожало, спина выпрямилась, и я уже твёрдо стояла на ногах осматриваясь.

Они хватали все, что можно унести, гнали скотину, врывались в дома… Мужики, те, что ещё были живы, спасали свои семьи, закрывая собой. Но их было слишком много для небольшой деревни. Глядя на этот кошмар, я растерялась, не зная, куда кинуться, что делать. Женский испуганный крик, раздавшийся совсем рядом со мной, решил всё за меня.

Всадник в лохматой шапке на голове с радостным оскалом догнал двух убегающих женщин, пожилую и совсем ещё юную. И не раздумывая, рубанул саблей старуху, та, вскинув руки, повалилась на траву. А девушка… он прямо с седла прыгнул ей на спину, свалил на землю и, придавив коленом, принялся рвать на ней одежду.

От увиденного я с трудом сдержала крик и, до крови прокусив губу, дрожа всем телом, рванула к разбойнику. Мои глаза заволокло кровавой пеленой, невидяще я ударила насильника, потом ещё раз и ещё, вложив всю свою ненависть, всю свою ярость и весь свой гнев. Мужчина тут же рухнул как подкошенный на Волыню, которая продолжала визжать и звать на помощь.

– Вставай! Да поднимайся ты! – рявкнула на девушку, потянув её за шиворот, рывком попыталась поднять на ноги, не забыв прихватить окровавленный топор Богдана.

– Малуш? – просипела та, наконец приходя в себя, зарыдала, – Малуша…

– Бежим в лес, надо уходить, – проговорила, потащив девушку за руку. Она вся тряслась, но сопротивляться, слава богу, перестала. Мы мчались к огородам, за ними начинались спасительные деревья. Проносясь мимо дома бабки Анисьи, едва не запнулись о безжизненное тело старухи. Она лежала у забора лицом вниз. Кровь из раны на шее забрызгала всё вокруг, смешалась с травой и землёй.

– Иии, – завопила Волыня, испуганно отпрянув от тела.

– Заткнись, услышат, – рыкнула, но было поздно. С гоготанием и смехом со двора бабки вылетели сразу три всадника и закружили вокруг нас. Озираясь как загнанный зверёк, я размахивала топором, чувствуя, что сил поднять тяжёлое оружие уже не было.

– С косой не трогать, хороша девка, – распорядился знакомый голос, довольно цокая.

– В лес! Беги в лес! – подтолкнув Волыню в спину, я кинула в одного из всадников топор, надеясь, что хотя бы девушке удастся спастись.

– Юзим! – закричал кто-то, следом раздался булькающий звук и предсмертный хрип.