Пламя Феникса

Лицо деструктора напоминало потрескавшуюся землю, серую, сухую, безжизненную. А над кожей черными змейками вился дым. И это очень напугало Лали, заставив вспомнить о собственных изъянах.

– Иногда Мелисса передавала мне весточку от нее. От Риты. Мелисса – один из стражей дома и как никто здесь связана с Запредельем.

– Так вы… общаетесь? Как такое вообще возможно? – поразилась Лалибэй. А ей ведь столько хотелось рассказать сестре, будь она жива.

– Как и то, что мертвые восстают из пепла, – усмехнулся Риок. – Не находишь это слегка… тревожным?

Лалибэй замолчала, потупив взгляд.

– Пожалуй, мне пора.

Внутренности скрутило, когда она подумала, чего только что лишилась. Земли под своими ногами. Лали и прежде не понимала, что делать со своей силой, змеей приютившейся внутри, так теперь еще и не знала, кто такая на самом деле.

Она прибежала к себе в комнату, заперлась и проплакала почти до вечера, не желая никого видеть. Наконец можно было дать волю чувствам. Как жить после всего, что она узнала? Перстень неприятно холодил ладонь, но в нем скрывалась некая тайна, которую Лали еще предстояло открыть.

K

– Спи, мой тигренок, спи, – эхом долетали слова из далекого прошлого.

Он на краткий миг успокаивался, позволяя мышцам расслабиться, и вновь вздрагивал, слыша музыку, затем – крик, и зажимал уши, даже во сне. Но сквозь пальцы просачивалась настойчивая мелодия с переливами флейты.

Кто-то разжал его руки, и он увидел над собой лицо с волевыми чертами. Светлые, почти белые волосы обрамляли овал, по щекам струились слезы.

– Мама, – тихо вымолвил он, – почему ты плачешь?

– Я очень люблю тебя, дорогой. Запомни, Октавиан. Что бы они ни говорили…

Темнота, крики, музыка, дым… Кажется, все кругом пылало.

К нему протянулась костлявая ладонь.

– Идем, мальчик мой, пора уходить отсюда.

Леди Малис, его бабка, выдернула его из огня и потащила за собой. Как он ни вырывался, как ни кричал, как ни звал мать.

Демон позволил себе уснуть, но ради чего? Чтобы снова увидеть кошмар? Воздух в комнате затрещал, Кейто прекрасно ощущал перемену, но прежде, чем на него смогли напасть, он выскользнул из постели, успел набросить черный халат и затаиться в углу комнаты. Изогнутый меч с широким лезвием рассек его кровать надвое. Что ж, неплохая попытка, ухмыльнулся Кейто и прокашлялся.

Черная массивная тень обернулась, занося меч для нового удара. Теперь воздух наэлектризовался, защекотав кожу. По позвоночнику Кейто побежали приятные мурашки от этого чувства. Он все еще наслаждался каждым ощущением своего физического тела. Огромная рогатая морда, покрытая черными пятнами, смотрела на него безотрывно – зная, кто он такой. Кустистые усы и брови стояли торчком, как и грива существа. А вот ноги у него были вполне себе человеческими.

– А я сперва и не признал тебя, Язе, – чуть ли не промурлыкал Кейто. – Зачем пожаловал?

Вместо ответа на него обрушилось лезвие, заряженное деструкцией. Нет, они правда решили взять его этим?

Меч рассек шкафы и полки, на пол полетела стоявшая там утварь.

– Ты долж-жен вернуться к Благородному, – прошипел Язе, нанося новый удар, от которого Кейто ловко увернулся.

– Тогда он послал не того сына. Бису справился бы куда лучше, как думаешь? Он же главный отцовский прихвостень.

– В Запределье есть правила, которые даже ты не смеешь нарушать, Кейто! Или ты забыл клятву? Ты должен уйти и ждать.

– Я сам себе хозяин, – изогнул губы в улыбке Кейто и вызвал щупальце тьмы, оплетая меч Язе.

– Это ты так считаешь, – расхохотался его гость. – Ты так и остался глупцом, Кейто, но Благородный выбьет из тебя эту дурь раз и навсегда.

Морда ощерилась, а за спиной вырос громадный змеиный хвост с лезвием.

– Я порублю на мелкие кусочки твое славное новенькое тельце, Кейто, и утащу в Запределье твою черную душонку, ей не место на поверхности Имгэ.

– Столько разглагольствований! Ты драться будешь?

Хвост направил свое лезвие на Кейто, целясь в грудь, где снова билось сердце. Кейто сжал руку в кулак, собирая эти гневные искры, что выплескивал Язе, чтобы бросить монстру в морду, словно черный песок. Язе завизжал, опаленные усы свернулись спиральками, и Кейто хмыкнул.

– Тебе пора убегать, Язе.

Нападающий зарычал и отпрыгнул, когда Кейто направил на него новую иссиня-черную волну мелких и колючих, как осколки, искр. Никто в своем уме не стал бы продолжать бой, зная, кто перед ним. Язе застонал от боли, поджал когтистые лапы и свернулся в клубок.

– Не хочешь убегать, тогда скули и моли пощады, – оскалился Кейто, поднимая упавший в борьбе меч, чтобы добить отпрыска Благородного, пусть он когда-то и называл его братом. Но раз предоставился такой шанс…

Меч зашипел в его руке. Кейто, взглянув на рукоятку, расплылся в улыбке.

– Язе, а я всегда считал тебя тупой скотиной.

Широкая рукоятка ухмылялась ему в ответ – те же кустистые брови и усы, клыкастая пасть. Язе определенно был не самым симпатичным из драконов. От рукояти потянулось пять шелковых разноцветных нитей, «оков демона», оплетая ему запястья.

Кейто расхохотался и уже собрался отступить в тень, когда перед ним мелькнули золотистые волосы.

Кинжал слишком легко рассек крепкие заговоренные нити. Меч вылетел из его рук, возвращаясь в лапы Язе. Тот поднялся, громя все вокруг себя. Должно быть, весь дворец уже стоял на ушах от этого грохота. Не успел громадный дракон-тень броситься на него вновь, как его атаковала изящная девушка, затянутая в боевой кожаный костюм телохранителей со множеством ремешков.

– Я бы справился сам, – вздохнул Кейто.

– И разгромил бы весь дворец, – крикнула ему Циара, бросаясь на Язе. Она достала второй кинжал длиной в локоть, близнец первого, взмахнула забранными в высокий хвост волосами и за три приема отправила Язе обратно в тень.

– Впечатлен, – присвистнул Кейто, обводя взглядом комнату.

– Тебя нельзя оставить ни на секунду, – усмехнулась девушка. И хотя она улыбалась, глаза оставались злыми.

– Ты ведь из фениксов? – спросил ее Кейто, оценивая наряд. – Что ты забыла рядом с Виктором?

– С чего я должна откровенничать с тобой?

Кейто обошел девушку по кругу.

– А с чего бы стала спасать?

В ответ Циара лишь хмыкнула и вышла на балкон. Кейто двинулся следом.

– Да и кто вообще спит средь бела дня, – проворчала она, садясь на перила и свешивая ноги.