Соблазненная боссом

Карина нервно сжала пластиковый стаканчик, выпалила:

– Извините!

И тоже ретировалась восвояси.

Мы с новым боссом остались наедине.

Бекетов был так близко, что я ощущала аромат его мужских духов с холодным морским ароматом.

– Даша… – вкрадчиво проговорил босс. – Вы что же, нарушили мой приказ и притащили сюда пить чай этого старого повесу? И украли мое печенье?

Его медовый голос отдавал совсем не медом.

На красивом лице сквозило какое-то странное выражение. Как будто он никак не мог решить, казнить меня прямо сейчас, или чуточку позже.

– Вы ведь приказали выкинуть это печенье, – чувствуя, как потеют ладони, пробормотала я. – А оно оказалось очень даже ничего! Вот мы и решили выпить с ним чаю – я, Карина и Григорий Николаевич. Ведь сейчас обеденный перерыв!

– Это было мое печенье!

– Вас что, печенья жалко?!

– Да! Если я приказал его выбросить, надо было это сделать!

– Оно оказалось заговоренным! Считайте, я спасла вас от чар неизвестной поклонницы! Знаете, как страдают те, кого привораживают?

– А что же вы тогда не приворожите своего Власова?! – ехидно хмыкнул Бекетов.

– Я не хочу! Это будет нечестно! Чувства должны быть искренними и идти от сердца… Впрочем, уже неважно. Власов обозвал меня ведьмой и больше никогда не обратит на меня внимания.

Печально вздохнув, я попыталась обойти Бекетова.

– А если бы он умер?! Задохнулся бы в нашей переговорной от кусочка печенья?! Нашей семье, по-вашему, мало скандалов?! – поймав меня за локоть, взорвался тот.

В серых глазах мерцал лед. Пальцы впивались в мой локоть все больнее.

Я отступала, он наступал, не давая мне вырваться, ровно до тех пор, пока я не оказалась прижатой к столу.

– Интересно, Лада Михайловна знает, что вы имеете склонность к воровству? – вдавливая меня в стол, выдохнул мне в лицо Бекетов.

– Вы приказали его выбросить! – возмущенно вскрикнула я.

– Я бы уволил вас, но не хочу нервировать Ладу накануне родов… – его пальцы скользнули по моей щеке, и он ухмыльнулся. – К тому же, мне интересно, как подействует заговоренное печенье на Григория Николаевича. Он ведь его отведал, и не одно? Верно, Дарья?

От того, что он был так близко, стало нечем дышать. Его было снова слишком много – много аромата холодной туалетной воды с примесью чего-то мужского, много черного цвета в его костюме, много презрения на его красивом лице… я задыхалась. Все, чего мне хотелось – влепить ему пощечину, но я не смела. Пощечину он мне точно не простит, а мне нужна моя работа. Только его семья сможет добыть квоту на бесплатное лечение моей сестры. Сейчас будущее Лизы зависело от этого наглого и эгоистичного сноба, который вызывал у меня глухое раздражение!

– Отстаньте от меня, – устало выдохнула я. – Вас слишком много, и вы нарушаете мои личные границы.

В его глазах мелькнуло торжество.

– Ну, нет! Сегодня вечером вы отправитесь со мной в одно жутко скучное место, а я, так и быть, постараюсь забыть, что вы украли мое печенье и скормили его Власову!

– Что за место? – оттолкнув его руку, я закатила глаза.

– Вы что, забыли про благотворительный вечер «Черная орхидея»? Вы же ничего не забываете, Даша?

– О, нет! – я испуганно прикрыла рот рукой. – Там определенный дресс-код, Лада Михайловна меня предупреждала! Как же я могла забыть?! Мое васильковое платье совсем не подойдет для такого вечера!

Он ухмыльнулся. Судя по взгляду, моя паника доставила ему удовольствие.

– Расслабьтесь, наряд для вечера уже готов. Надо будет только успеть заехать его забрать. Лучше вспоминайте, где лежит конверт с пожертвованием. Я не собираюсь платить из своего кармана кучке мошенников, собравшихся во имя спасения черных орхидей.

Бекетов наконец выпустил меня из своего плена и подхватил чистую белоснежную чашку. Налил в нее горячий чай из нового заварного чайника и осторожно отпил глоток.

– М-м-м, хоть чай вы умеете делать достойно, – похвалил меня он. – Надеюсь, в него никакого зелья не подсыпали?