Их жаркий ноябрь

– Что ты натворила? Шеф злой какой-то, – с удивлением посматривала на меня его секретарша Олеся.

– Не знаю, – искренне ответила я.

Я вошла в кабинет и нерешительно остановилась возле широкого рабочего стола. Анатолий Витальевич восседал в своем кожаном кресле среди папок и отчетов и поглаживал аккуратно подстриженную бородку.

– Анечка… Ну, что ты застыла? Присаживайся. Кофе будешь? – ласково заговорил со мной шеф.

– Нет, спасибо.

– Не будешь, значит… Что ж, тогда перейдем к делу.

Он подался вперед, и его крепкие руки оказались слишком близко.

– Аня, я давно на тебя посматриваю. Ты женщина работящая, приятная, скромная. Скажи, у тебя муж есть?

– Н-нет… – От неожиданности я заикнулась.

– Вот видишь! Одна, с ребенком. Сложно ведь.

– Я справляюсь, – все еще не понимая, к чему он клонит, выдавила из себя.

– А вдвоем ребенка воспитывать проще, чем одной. У меня детей нет и никогда уже не будет, зато есть просторная квартира и чудесный загородный дом. Одиночество меня тяготит, поэтому предлагаю перейти сразу к делу.

– К какому делу?

Его крепкая ладонь накрыла мою руку, и желудок скрутился в тугую пружину. Ко мне еще никогда не приставали на рабочем месте. Да что там приставать – одного взгляда на мое хмурое уставшее лицо было достаточно, чтобы пропало всякое желание подкатывать с глупостями. «У начальника отдела продаж Анны Макеевой личной жизни быть не может!» – гласило выражение моего лица.

– Ты мне нравишься, Аня. Понимаю, это неожиданно, поэтому дам тебе время подумать до завтрашнего банкета. Иди к себе, взвесь все «за» и «против», а завтра жду от тебя положительный ответ. Лично я для себя уже все решил.

– А с чего вы решили, что мой ответ будет положительным? – Я медленно поднялась со стула для посетителей.

– Потому что в случае отрицательного ответа мне придется тебя уволить. Сама знаешь, Виталик намного лучше тебя разбирается в деле. Ему и светит место начальника отдела.

Я попятилась к выходу.

Вернулась в отдел, села на свое рабочее место. Вокруг носились сотрудники с папками документов, что-то говорили, складывали мне на стол какие-то договоры, требовали подписать…

Но я их не слушала. В голове шумело, щеки и уши пылали от стыда. Внутри все взрывалось от смятения и страха. Меня оставят без работы? А как же счета и кредиты? На что нам с Евой жить?

«Но ведь спать с шефом, не испытывая к нему ничего, кроме отвращения, еще страшнее!» – крутились мысли у меня в голове.

Не помню, как я собиралась домой. На автомате вышла из отдела самой последней. Спустилась по лестнице на первый этаж и уже у стеклянной двери на выходе столкнулась с шефом.

– Анечка, вот ты где! – обрадовался он и тут же бесцеремонно приобнял меня за талию. Рука бессовестно скользнула ниже и огладила мои бедра. – Ну, что, поужинаем где-нибудь? Я знаю отличное местечко…

– Садик закрывается через сорок минут, нянечки ждать не станут, – перебила его я и грубо оттолкнула так собственнически поселившуюся на моей попе мужскую руку.

– Вот что, Анна! – Карие глаза Анатолия Витальевича вспыхнули яростью. – Или ты соглашаешься, или завтра утром кладешь мне на стол заявление об уходе! Терпеть у себя в фирме своенравных девиц я не намерен!

– А может, мне его прямо сейчас написать?

– Тогда вернись в отдел кадров, и чтобы с завтрашнего дня духу твоего в моей фирме не было!

Я вздрогнула, будто мне отвесили пощечину. Растерянно взглянула на шефа, еще вчера казавшегося мне приятным человеком.

– Или садись в мою машину, или пиши заявление об уходе! – В его голосе прозвучали стальные нотки.

Все еще не до конца осознавая, что подписываю нам с Евой приговор, я гордо расправила плечи и застучала каблучками в сторону отдела кадров.

– Анатолий Витальевич, конечно, меняет женщин, как перчатки, но ни одна еще не писала заявление об уходе по такой глупой причине, – сочувственно посмотрела на меня кадровичка Элеонора. – Он быстро остывает к своим любовницам. Потерпела бы его месяц-другой – глядишь, и на повышение пошла бы. А так – с дитем, без работы, без мужа…

– Что значит «потерпела бы»? – Моё лицо покрылось красными пятнами.

– Молодая ты еще и глупая. Думаешь, он тебя так просто на новую должность назначил два месяца назад? Нет, конечно! Он тебя под себя надеялся получить. И куда ты теперь пойдешь? За садик и квартиру платить чем будешь?

Я не ответила. Размашистым почерком написала заявление, молча поставила все нужные подписи и вышла на улицу.

Почти стемнело. Стало очень холодно – пронзительно, по-осеннему. Я добежала до своей машины, одиноко белевшей на парковке, и быстро забралась внутрь.

Меня трясло так сильно, что стучали зубы. Закуталась поплотнее в плащ и повернула ключ в зажигании, чтобы включить сплит-систему на обогрев.

На сотовый пришло сообщение от нянечки: «Садик закрывается через пятнадцать минут. Если не явитесь до этого времени, ваша Ева будет в будке у охранника».

На миг зажмурилась. Захотелось плакать, но я себе запретила. Врубила песни «Epilogue», и машина сорвалась с места. Перекресток, светофор… пробка, еще одна… Я не успею добраться до садика за пятнадцать минут. У моей неуклюжей Евы случится истерика: она боится охранников.

В порыве отчаяния начала набирать номер свекрови – та жила в десяти минутах ходьбы от садика. Но свекровь, как назло, не брала трубку.

И вот тогда я расплакалась по-настоящему.

Мы с Евой остались без дохода, один на один со всеми счетами и долгом за ипотеку.

Будущее исчезло. На него, казалось, накинули покрывало из мрачной, непроглядной тьмы, от которой не было никакого спасения.

Глава 2

Солнечное утро. Пятница. Ева, счастливая до одури от того, что ей разрешили остаться дома, носится по квартире в пижаме с розовыми звездочками и заливисто смеется. Как мало надо детям для счастья!

Я давлюсь остывшим чаем, кутаюсь в домашний халат и пытаюсь связаться с ее отцом по скайпу. Увы, похоже, в Скандинавии не везде ловится интернет.

– Ева, надень носки, пол холодный! – бурчу я. – Отопление еще не включили, а ночью было холодно.

«Валера, мы с Евой попали в беду. Меня уволили, и нам скоро будет нечем платить за квартиру. Пожалуйста, если у тебя есть хоть немного денег, помоги мне с ипотекой в этом месяце», – написала ему на почту.

Увы, письма остались без ответа. Валере важны только заснеженные вершины на фотографиях. На письма в интернете у него нет времени.

…Следующие две недели я пыталась найти новую работу. Вакансии, вакансии, собеседования… все тщетно. Как будто меня прокляли. Деньги почти закончились, я задолжала за садик, а Валера так и не ответил ни на одно мое письмо. А ведь я написала ему их тридцать четыре.

Еще две-три недели такой жизни, и коллекторы выселят нас с дочкой из квартиры.