Выскочка

– Не важно. Просто знаю, и все, – отмахнулась Лера, тут же почувствовав в сердце ноющую боль.

– Не верю! – фыркнула Берта.

– Значит, ты никогда не любила по-настоящему, – загадочно улыбнулась Лера и снова подняла голову вверх.

– Ты сейчас копия нашей мамы! И говоришь точно таким же медовым голоском! – брезгливо поморщилась сестра.

– А ведь правда… Она тоже так говорила, – вспомнила Лера. И вдруг почувствовала, что больше не стыдится матери и сестры, их образа жизни. И ее душу пронзила догадка. – Берта, а ты никогда не думала, что мама могла любить Льва Константиновича?

– Конечно, могла. Но это ничего не меняет. Она погибла из-за него! Слишком многие ей желали зла, вот она и не выдержала, заболела. И никакой отец Григорий помочь ей не смог! На нас даже в церкви всегда смотрели, как на прокаженных! – Берта отвернулась к морю. – Это так тяжело, жить и знать, что тебя все проклинают из-за того, что твоя мама – любовница самого Льва Константиновича Сотникова, мэра нашего города!

– Но Берта, это все в прошлом уже давно… – подсела к сестре Лера и положила руки ей на плечи.

– Было бы в прошлом, если бы ты все не разворошила своим замужеством!

– Глупости! Мы с тобой не виноваты ни в чем!

Берта ничего не ответила, и они еще долго сидели рядом, слушая, как тихо шуршат теплые волны. А когда совсем стемнело, поднялись с камней и медленно побрели в сторону дома.

– Знаешь, нам надо сходить к маме на кладбище, – предложила Лера. – Убрать у нее все, поставить оградку. Это, наверное, дорого, но мои миниатюры хорошо продаются. А самой мне много ли надо? Это раньше я бредила желанием жить в роскоши. Сейчас достаточно и того, что крыша над головой есть.

– Завтра на рынке спрошу, сколько стоит оградка, – согласилась Берта.

Вечером следующего дня сестры пришли на кладбище. Им с трудом удалось опознать могилу матери. Главным образом потому, что на месте захоронения появилась точеная оградка, металлическая лавочка, а старый крест заменили на новый. И фотографию тоже сменили.

– Это точно наша мама? – испуганно осматривала крест Лера.

– Да, здесь все написано, – склонившись над фотографией, пробормотала Берта.

– Ты приходила сюда?

– Ни разу после похорон.

– А я приходила в прошлом году. И этого всего не было.

Они убрали мусор, положили на могилу цветы и сели на лавочку.

– Там внизу подпись, – вдруг заметила Лера мелкие буквы возле обновленной фотографии.

«Аня, мы помним и любим», – гласила подпись.

– Кто это мог написать?

– Не знаю, – пожала плечами Берта. – Возможно, у нее были друзья, которые не сочли нужным оповестить нас с тобой о том, что поставили ей оградку.

– Я даже догадываюсь, кто это, – вздохнула Лера.

– Ну, да ладно. Все меньше расходов. Не придется в долги влезать,– меркантильно подвела итог их похода Берта.

А Лера подумала, что отныне в ее жизни будут только картины. Если бы не сестра, она бы собрала вещи и уехала в Краснодар навсегда. Но Берта сидела здесь, рядом, и бросить ее у Леры просто не хватило мужества.

Глава 22

Лера стояла в мастерской Александра Даниловича и рассматривала в окно солнечный пляж. Кофе в пластиковом стаканчике давно остыл, а она все смотрела на берег. Она думала про Андрея. Про жуткую трагедию, которая развела их пути в разные стороны. После ссоры в день переезда он ни разу не дал о себе знать. Лера знала, что он ждет, когда она сама сделает первый шаг ему навстречу. Ей хотелось вернуться к нему. Пару раз она даже садилась в машину, чтобы съездить в «Преображение», но страх перед его гневом в самый последний момент останавливал ее. С каждым днем разлука становилась все невыносимее. А сегодня боль в сердце стала совсем нестерпимой. И Бог с ней, с этой некрасивой историей, случившейся много лет назад. Лера вздохнула, отодвинула от себя кофе и вернулась к миниатюре, над которой работала.

Ближе к вечеру она собрала свои вещи и вышла из мастерской. Сердце переполняла тоска. Домой идти не хотелось. Она медленно брела по набережной, разглядывала небольшие волны, залитые золотом послеполуденного солнца камни, пестрые наряды туристов. Не удержалась и зашла в один из магазинчиков женской одежды. Среди многообразия платьев отыскала длинный сарафан с яркими розовыми цветами и зеленой травой на фоне летней ночи.

– Вам очень идет! – восхищенно любовалась ее отражением в зеркале такая же случайная покупательница, как и она. А Лера вдруг улыбнулась, представив, как приедет к Андрею в этом красивом сарафане.

Дома ничего не изменилось. Берта сидела на деревянном пороге с кружкой чая в одной руке и с сигаретой в другой. Заметив сестру, она оживилась.

– Как дела в мастерской?

– Ничего. Рисую понемногу, – присела Лера рядом, прижимая к груди пакет с новеньким сарафаном.

– А я сегодня полдня с розами провозилась. Не знаю, удастся ли вернуть саду былое величие?

– Берта, знаешь, я тут подумала, наверное, съезжу к Андрею в «Преображение» вечером, – быстро выпалила Лера, страшась, что у нее не хватит мужества до конца произнести эту фразу.

– Что, старая любовь не ржавеет? – хмыкнула сестра. – Нужен он тебе?

– Я люблю его. И если рассудить здраво, его вины ни в чем нет. Он не говорил мне про мать, потому что боялся потерять меня. Поэтому так торопился увезти отсюда. А сейчас он остался один. И я, продолжая жить здесь, предаю его.

– Что ж, поезжай. Все равно от тебя в саду никакого толка нет. Но если что-то пойдет не так, обязательно возвращайся.

– Вернусь, обещаю, – улыбнулась Лера.

Спустя час она вышла на порог в своем новом наряде, и ее сердце сжималось от страха перед встречей с мужем.

– Красотища! – восхищенно высунула голову из зарослей роз Берта. – Сколько стоит?

– Три тысячи. Знаю, что дорого. Но когда сегодня в магазине думала про Андрея, ничего не смогла с собой поделать, и купила.

– Хотела бы и я иметь такой магазинчик женских платьев на набережной, – с тоской произнесла сестра и снова вернулась к поливу роз.

Лера пошла в сторону калитки, где возле забора ее ждала любимая машинка. И вдруг, словно вспомнив о чем-то, она повернула обратно.

– Ты что, Лера? Передумала? – насмешливо перекинула шланг с водой на другую сторону Берта.

Валерия, взбежав по ступеням, быстро скрылась за дверью.

– Берта! – позвала она сестру спустя несколько минут. – Берта, иди сюда!

– Да что такое? – раздраженно бросив шланг посреди цветущих роз, последовала сестра в дом.

Лера стояла на коленях на полу, аккуратно подкатив подол нового сарафана, и сосредоточенно двигала старые скрипучие доски.

– Двери запри! – повернулась она к вошедшей сестре.