Во власти тирана

– Оленька, привет. Нам очень нужно поговорить.

– Тимур, ты хотел задушить меня. Разве не помнишь? – скрестив руки на груди, глухо поинтересовалась я. Моя внешняя бравада была обманчива – все тело пронизывала противная мелкая дрожь.

– Нет, Оленька, конечно же, не хотел!

– Ты практически лишил меня способности дышать! Мне повезло, что двери квартиры остались открытыми. Меня спасла чистая случайность.

– Оля, все было не так! Ты придумываешь! Мы повздорили, и я лишь хотел тебя напугать!

– У тебя хорошо получилось. Теперь я боюсь тебя по-настоящему.

– Но…как же наша любовь, Оля? Поездка в Америку? Ребенок?

– У тебя уже есть ребенок. И он не от меня.

– Оль, давай я заеду вечером? Заберу тебя с работы, мы поедем в твой любимый ресторанчик, вместе поужинаем и все обсудим. Я могу не признавать этого ребенка. Настя оставит его себе.

Если честно, в тот момент во мне что-то дрогнуло. Тимур выглядел настолько подавленным и раскаявшимся, что единственное, чего мне хотелось – это провести рукой по его волосам и обнять.

Спасла Ринка. Она вышла из кабинета и встала за моей спиной.

– Тимур Алексеевич, а разве больные не нуждаются в вашем внимании? – приподняла бровь подруга.

Я вздрогнула. Будто очнулась.

– Нам не стоит ужинать вместе, – покачала головой и заторопилась обратно в кабинет.

– Оля! – прикрикнул мой любимый кардиохирург, но Ринка быстро захлопнула дверь у него перед носом и повернула ключ в замке.

Я подошла к окну и обхватила плечи руками. Все тело трясло мелкой дрожью.

– Не мирись с ним, Оля, – встала рядом со мной подруга.

– Как мне избавиться от него? Как доказать, что он хотел меня задушить? – в отчаянии взглянула на нее я.

– К сожалению, в нашем законодательстве нет термина «психологическое насилие». Но есть действия, которые могут подпадать под те или иные виды преступлений, – хмуро поведала она. – Самый распространённый случай – угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. К сожалению, недостаточно высказать: «Я тебя убью», чтобы наступила уголовная ответственность. Угроза убийством должна быть реальной. Это означает, что говорящий должен иметь возможность тут же воплотить её в жизнь. Например, он угрожает ножом и говорит: «Я тебя убью». Тогда у тебя есть все основания опасаться за свою жизнь, угроза реальна. Но! Всё это достаточно сложно доказуемо. В этом проблема. Если бы ты обратилась за помощью сразу, в тот же день, когда он тебя душил, можно было бы пройти освидетельствование. Но ты ведь даже фото сделать не догадалась.

– Конечно, не догадалась! Разве хочется фотографировать синяки на шее? Да и кто бы мне поверил, что это Тимур их оставил? У него деньги, адвокаты, связи. А у меня ничего.

Ринка грустно вздохнула.

На следующее утро мне в директ пришло сообщение от Тимура. «Оленька, в обед заеду за тобой на работу. Нас будут ждать в ЗАГСе, я договорился. Распишемся до нового года».

– Он идиот? – вытаращила глаза Ринка. – Распишется с тобой, а потом задушит в первую брачную ночь?

– Похоже, совсем с катушек съехал, – испуганно проговорила я. – Куда мне уйти в обед? Как от него избавиться?

– Я спущусь к охраннику. Попрошу строго настрого не пропускать его через турникеты. Дай фотографию, так надежнее будет.

Я перекинула ей фотографию Тимура, и она быстро спустилась вниз.

– Обещал не пускать, – вернувшись в кабинет, сообщила подруга.

День был жутко напряженным. Люди шли один за другим. В нотариальной конторе всегда так – кому-то надо оформить наследство, кто-то хочет написать завещание.

Время обеденного перерыва подкралось незаметно. Я была, как на иголках. Ринка следила за парковочными карманами у конторы из окна. Тимур прибыл вовремя. С красивым букетом персиковых роз, в строгом черном костюме.

– Правда расписаться собрался, что ли? – икнула подруга.

Я вжалась в прохладную стену. Сердце колотилось. В груди бурлили смешанные чувства – и вина за то, что Тимура сейчас не пустят к нам наверх, и горечь от того, что прячусь, вместо того, чтобы стать счастливой новобрачной.

Как же мне хотелось простить его! Снова броситься в омут с головой! Бежать навстречу, минуя турникеты и поверить в сладкие обещания, что он больше никогда меня не обидит!

– Не вздумай, – уверенно покачала головой Ринка. – Дернешься – и я приклею тебя скотчем к стулу.

Нотариус Наталья Евгеньевна вышла из своего кабинета и тоже встала на сторону Ринки.

– Я помогу приклеить, – строго кивнула она. – Если он тебя чуть не убил, Оля, попытается убить снова. Я понимаю, что Тимур Алексеевич у нас видный врач, со связями и средствами, но тебя он доломает, как только окажешься на его территории. Думаешь, он из огромной любви сейчас с охранником на первом этаже ругается? Нет. Просто брак развяжет ему руки.

Там, внизу, Тимур окончательно потерял самообладание. Он набросился на охранника. Разбил стекло, порезал руку, и охраннику пришлось вызывать полицию. Наталья Евгеньевна спустилась вниз успокаивать скандал, а я рыдала, закрывшись в дамской комнате. Я не понимала, что случилось с профессиональной выдержкой Тимура? Как получилось так, что он разбил стекло в помещении только от того, что его не пустили?

Вечером, выйдя с работы, я обнаружила на своей машине записку.

«Думаешь, у меня нет рычагов, чтобы заставить тебя вернуться ко мне? Пока я просто прошу. И я дам тебе сутки на размышление. Если ты не передумаешь, мне придется заставить тебя вернуться другим способом. У меня есть медицинское освидетельствование, Оля. Твой брат пытался меня убить. Его отпечатки на ночной лампе надежно хранятся в полиции. Мой друг из отдела только и ждет команды «фас». Надеюсь на твое благоразумие».

– Сволочь! – потирал гладковыбритый подбородок подъехавший Виталик. – Слушай, Оль, может, мне его проучить? Сломаем ему что-нибудь, и он к тебе соваться перестанет.

– За решетку захотел?! – взвилась я. – Надо подождать. Сам отвяжется. Не будет же он вечно меня преследовать.

– Как знаешь.

Уже в машине Виталик вдруг оживился.

– Олька, а может, тебе уехать?

– Куда уехать?

– К тете Лене. Там же квартира дедовская пустует. Будешь за ней присматривать.

Я брезгливо поморщилась. Квартира на побережье осталась в наследство от деда, из тех, что еще в Советском Союзе давали за особые заслуги перед отечеством. За квартирой присматривала моя троюродная тетка по дедовой линии.

Никто не хотел туда ехать. Брат с женой и ребенком жили у мамы, мы с Тимуром строили свою жизнь. До моря никому не было дела. Пару раз мама порывалась продать квартиру, да все не доходили руки. Первая береговая линия ценится, а квартира расположена в отдаленном районе. Выручить за нее можно только гроши.

– Ты что? А работа, как же?

– Ой, ну что ты, работу не найдешь? Тетя подсуетится, если что. А как все уляжется, вернешься.

– Безумная идея, как по мне.