Ворожея за кадром

Однако на деле оказалось совсем наоборот. Вездесущие машины создавали колоссальные пробки, и чтобы добраться до своего первого намеченного пункта у меня ушло добрых два часа. К высоким дверям знаменитого ГИТИСа я попала только к полудню. И там уже поджидало первое разочарование. Набор абитуриентов и вступительные экзамены начинались с конца июня, но никак не с мая! Как же я могла пропустить сей наиважнейший фактор?! И что же прикажете делать до того времени? Подозреваю я, что и в остальных училищах, коих была тьма тьмущая в столице нашей родины, поджидал тот же плачевный результат.

Ну, хотя бы персональные данные не возбранялось предоставить в секретариат. Наделав ксерокопий своих документов, я оформила, как могла, свою вступительную анкету и оставила у недовольно морщащей нос секретарши декана. Старенький телефон грустно пропиликал о заканчивающемся заряде батареи. Я давно мечтала сменить свой древний аппарат на более современный, но сейчас было неподходящее время. Раз в училища рано, то нужно подумать хотя бы о крыше над головой.

Скормив остатки последнего пирожка Филе, я направилась к ближайшей гостинице на Таганке, с витиеватым названием «Везендорф». Поднявшись по крыльцу этой небедного вида ночлежки, обращаюсь с вежливой улыбкой к ухоженной блондинке за стойкой.

– Можно ли снять у вас номер?

– Сразу вам отвечу. Нет. – Резко ответила та, смерив меня хмурым взглядом.

Неужели я успела где-то испачкаться?! Смотрю на себя в высокое зеркало на стене, но не вижу ничего нового. Все та же девчонка лет двадцати… с хвотиком. Копна вечно непослушных русых кудрей, курносый нос и разлет смоляных бровей, как бабушка всегда говорила. Невысокий рост доставлял мне неудобства. Из-за этого меня не воспринимали на мой реальный возраст, обзывая малявкой. И стройная фигурка с плавными округлостями в нужных метах не всегда добавляла аргумента против прозвищ. Ну и пусть что куртка замшевая старая и потертая, зато очень теплая и удобная, как и мои кроссовки и джинсы. Ну и что тут такого? В таком виде пол-Москвы ходит, видела уже. Даже рюкзак заштопанный мало чем отличается от сумок тутошних барышень. Пусть и без стразов.

– И почему это? – Предоставила я возможность чопорной администраторше предоставить свои веские доводы.

– С животными строго воспрещено. – Был категоричный ответ.

И только сейчас я вспомнила о Филе, который с любопытством выглядывал из-за отворота моей куртки.

– Он ручной. Не нагадит нигде и не испортит ничего… – Поспешила я ее заверить.

– Правила такие. Нельзя! – Была непреклонна та. И для пущего эффекта, скрестила руки на внушительном бюсте.

Что ж поделать, не брать же эту крепость штурмом. Подняв рюкзак с пола, я потопала на выход.

– Филя! Так мы на улице ночевать будем! Имей же совесть и не высовывай свой нос, пока не получим ключ от номера! Или в рюкзак посажу! – Раздраженно шикнула я на хорька, и тот мне в ответ обиженно зафырчал.

Однако же спустя еще две гостиницы и три отеля мы все еще оставались на улице. То номера были все сданы, то цены просто заоблачные, то вид мой смущает! Что всем далась моя внешность? Не уродка же я какая-то! И не нищая. Пока что. Неужели мои деньги вызывают сомнение? Однако я не намерена тратить их на новые вещи, их же даже складывать некуда!

День близился к вечеру, и есть хотелось просто зверски. Идя по улице, я уже почти не чувствовала ног. Устала страшно. На пути попалась автобусная остановка. Но что толку в транспорте, когда не знаешь, куда ехать. Мой энтузиазм путешественника угас еще час назад, и я просто хотела уже найти, наконец, кровать и проспать в ней с неделю кряду. Филю же это мало заботило. Он спокойно сопел у меня за пазухой, наевшись пирожка. И я откровенно завидовала этой наглой животине.

Усевшись на скамейку остановки, я блаженно вытянула ноги. Люди беспрерывным потоком садились и сходили с автобусов, которые следовали по своему расписанию и маршруту. Машины неслись по своим делам, замирая на светофорах и в длинных пробках. Город жил и двигался в своем заданном ритме, а я не могла в него никак попасть.

Всю жизнь я шла против течения, ломая порядки и стереотипы послушной внучки. Только сейчас понимаю, сколько натерпелась со мной бабушка. Жаль, что осознавать это я начала сейчас, когда ее уже нет рядом. Всякий раз, вспоминая ее доброе морщинистое лицо и ласковые руки, слезы наворачивались мне на глаза. Прошу у небес вернуть ее мне хоть на миг, но они глухи к моим мольбам. Даже во сне ее не вижу. И вот я снова одна с насущными проблемами.

Взгляд падает на стену остановки. Она вся заляпана старыми и новыми обрывками бумаги с объявлениями. Продажа жилья, увы, мне не доступного по стоимости. Услуги кодирования от наркозависимости и алкоголизма, тоже мимо, как-то не страдаю таким. Услуги трезвых грузчиков – только в России этому никто не удивляется, если ты только не иностранец проездом. Вот тогда тебе не понять широкой русской души, что и дня не может прожить без запоя. А это что?… Подсаживаюсь на скамейке поближе и вчитываюсь в заинтересовавший меня листок.

Хостел для туристов? Что это за новое слово для меня? Хотя раз для туристов, значит разновидность ночлежки. А для меня как раз то, что нужно. Я уже согласна и на коробку с матрасом в переулке, лишь бы не тревожил никто.

Со стоном поднимаюсь на ноги и, переложив поудобнее враз потяжелевшего Филю, топаю по заданному на листовке адресу. Ее я, кстати, прихватила с собой. Хорошо, что идти далеко не пришлось. Через три квартала, сверившись с картой, я, еле волоча ноги, добрела до арки в крытый дворик. Вроде и улица та, и номер дома. Где ж крыльцо-то, вход? В недоумении верчу головой в поисках двери и понимаю, что нужно нырнуть в арку, как Алисе в кроличью нору. Ну, была не была! Прохожу в низенький проем, попадая в немного захламленный, но, тем не менее, уютный дворик. Покосившиеся лавочки подпирают облупившиеся штукатуркой стены, пара мусорных баков в углу, слава Богу, не полных и не смердящих сшибающей с ног вонью. Покошенное крылечко с распахнутой приветливо дверью и поблекшей вывеской над ней, хотя слов и не разобрать.

Ну, если не здесь, то на улице! Застегнув куртку доверху с зашевелившимся Филей, я осторожно поднялась по скрипевшим ступеням, вдыхая смесь запахов из старой древесины и бетонной пыли, сигаретного дыма и алкоголя. Дверь, что встретила меня наверху узких ступеней, также была не заперта и завела меня в небольшое фойе со стойкой и парнем со спутанными длинными волосами за ней. Стоило ему только взглянуть на меня не выспавшимися осоловелыми глазами, и уже сна как не бывало. Радушная улыбка, слишком счастливая, если он не покурил только чего-то веселого, расплылась по его лицу.

– О, подруга! Милости просим в наш приют бездомных, туристов и просто веселых ребят! Вижу, ты ищешь место, где сможешь пристроить свои кости? – Его голос был чуть хриплым, прокуренным и таким многообещающим, что я была готова на все, только бы заполучить клочок уединения в этом городе.

– Да, это было бы чудесно… – Немного нервно улыбнулась я, стараясь держать в узде свой ворожейский потенциал.

– Без проблем! Пара девчуль сегодня пустились дальше в свои безумные путешествия автостопом, так что угол я тебе предоставлю. – Он зашуршал по полкам в поисках ключей. – Только там две кровати, так что в случае чего соседка тебе обеспечена. Такса стандартная, платишь за сутки, никакой порчи имущества и криминала. Договорились? – Внезапно весь его вид потерял напускное радушие. Сейчас на меня смотрели расчетливые глаза дельца. И я, сглотнув тугой ком в горле, поспешила кивнуть. – Вот и ладушки.

И надо же было Филе в этот самый момент завозиться под моей курткой. Нет, пожалуйста! Но взгляд хозяина уже метнулся от моего лица ниже.

– Что это там? – Вальяжно развалившись на стойке локтем, спросил парень, кивнув на мой живот. – Контрабанда?

Я видела желанные ключи в его кулаке и почти плакала в голос от разочарования. Не могу я отсюда уйти! На улице уже темно, и я так устала!

– Филя… – Выдохнула я, потянув молнию куртки вниз.

– Классный. – Присвистнул он, тут же потеряв к моему хорьку интерес, и кинул мне ключи. Я от удивления еле поймала их, когда они скользнули по столешнице с металлическим звяканьем.

– А… вы не против? – Запинаясь, выдала я и чуть не откусила себе язык за выданную глупость.

– Нет, если не гадит и не жрет мою травку. – Парень подмигнул мне и зевнул. – Комната на втором этаже, четвертая дверь. И да… деньги вперед.

ГЛАВА 2

Василиса.

Комната оказалась даже меньше места, что занимала печка в нашей избе. Так, небольшой чуланчик с форточкой под потолком. Все, что и умещалось там, так это двухъярусная кровать да шкаф напротив, расстояния между которыми хватало лишь настолько, чтобы дверцы открывались. Протертый коврик на скрипучем полу и зеркало на задней стороне входной двери. Мда…

– Зато есть крыша над головой и кровать. – Меланхолично изрекла я, прикрывая пальцем распахнутую от удивления пасть Фили.

– А как же телевизор? – Обиженно пропищал хорек, когда я скинула его на нижнюю кровать.

– Я тебя избаловала. Твои собратья сейчас наверно курятники в селе щипают, а тебе рекламные ролики подавай да сериалы! – Я с блаженством рухнула рядом с Филей, оставив рюкзак у закрытой на щеколду двери. Знакомиться с шумными соседями не было никакого желания. Болтовни хорька хватало на сегодня.

– Я не жалуюсь, Вась, но тут даже книжки никакой нет! Все, ночью пойду по соседям, подражая истинным моим «собратьям»! – Нахохлился мохнатый друг на мой хмурый взгляд.

Я-то его знаю. Пойдет ведь! И стащит еще чего. Он может. И понятие «воровство» лесной зверь не воспринимает. Так, не забыть перед сном проверить дверь и окно…

Однако следующее, что я осознала, что в комнате светло. Намного светлее, чем при тусклой включенной лампочке под потолком. Вывернув голову на тонкой, словно блинчик, подушке, я увидела солнечные лучи, пробивающиеся в запыленное маленькое окошко. Неужели уже утро?! Так… Где Филя?!

Подпрыгнув на матрасе, я с размаху ударилась макушкой о пружинный матрас верхней кровати. Божечки мой, какие яркие звезды! Я ж не дома! В Москве! И спала в… непонятно где, на что денег хватило. Ведь если ими швыряться в гостиницах класса люкс, уже через неделю мы с Филей пополним ряды попрошаек златоглавой столицы трех вокзалов.

Так, это лирика, пока голова не перестанет звенеть. Потирая ушибленное темя, я осмотрела свои скудные обшарпанные апартаменты и, не отыскав ранее упомянутого зверя, выбралась с койки мазохиста. Фили не оказалось и на верхнем ярусе, и под кроватью, где обжились густые клубы пыли. А окно, кстати, оказалось приоткрытым… Не открывала я его. Вот же упрямый… Выругаться от души мне не дали. Кто-то заскребся в дверь. Открываю и вижу картину маслом «Зверь возвращается с удачной охоты!». Хорек тащит в зубах связку сосисок. Ну, если деньги закончатся, то с голоду я точно не загнусь с таким добытчиком.

– Где взял? – Спрашиваю, уперев руки в бока.

– Фам… – Фырчит Филя и запрыгивает на кровать, чуть не падая обратно – добыча перевешивает.

Видимо мой питомец отыскал местную кухню. И лучше завтракать быстрее, пока хозяева пропавшей провизии не объявились.

После «завтрака» я умудрилась-таки отыскать ванную в этой ночлежке лагерного типа. Такую же маленькую, но хотя бы чистую. Оставив запертого хорька доедать нечестно добытые сосиски, я скоренько умылась и привела себя в более сносный вид. С хозяином этого места я расплатилась еще вчера за двое суток вперед, так что и эту ночь мне есть, где провести. Однако я не собиралась рассчитывать на такое положение вещей. Раз с училищем пока не выходит, нужно подыскать временную работу и более основательное жилье. Например, квартирку или комнату у какой бабулечки снять. А что для первого и второго нужно? Правильно. Газета с объявлениями. Хорька под мышку и вперед. К тому же, оставались еще институты, где я смогла бы предоставить свои документы.

Полдня спустя истерика подкрадывалась ко мне медленно, но верно. Свои данные мне удалось оставить только в одной школе театрального искусства, однако заранее первый триместр обучения я наотрез отказалась оплачивать, не поступила даже еще! В остальных же пяти мне то двух классов школы не хватало к моим девяти оконченным, то не устраивало, что я техникум бросила на втором курсе, или же мое место жительства вызывало сомнения. Будто они меня на дому обучать собираются! Я же сама еще не знаю, где через месяц жить буду! А то, что техникум бросила, сама каюсь. Глупо вышло, но обстоятельства вынудили.

В то время мне приходилось ездить учиться в более крупный поселок городского типа в техникум отраслевых технологий почти за 70 километров от дома, пока мне не дали комнату в местном общежитии. Бабушка долго противилась, но в итоге отпустила меня, хотя как знала, что ни к чему хорошему меня моя ранняя самостоятельность не доведет…

Там я ощутила в полной мере запретный вкус свободы. Без вездесущих глаз бабушки я могла делать, что хотела. Хоть первый год я и отучилась прилежно, не пропуская ни одной лекции, но вот потом… Потом мне исполнилось восемнадцать. И мне осточертели издевки местных ребят о моем деревенском происхождении. Для них я была белой вороной, дикой волчицей, благодаря громкому названию моего родного края, Волково. Злость, одна из сильных эмоций, всегда плохо отражалась на моем врожденном даре, превращая его во что-то неконтролируемое. Бабушка всегда твердила, что я должна держать свои чувства в узде, должна быть хозяйкой своему разуму, оттого и пыталась обучить контролю. Но как раз это и выходило у меня хуже всего!

Вот так и случилось, когда меня снова начала доставать одна из местных «барби», то на нее ни с того ни с сего вдруг обрушился книжный стеллаж в одной из учебных аудиторий. Урок закончился, и я как раз проходила мимо этой тяжелой громадины до потолка, когда задиристая девчонка встала у меня на пути, облокотившись на него плечом. Я-то успела отскочить, а вот ей парта помешала. И с того самого момента слава обо мне, как о дикарке, разлетелась по всему потоку. И друзья тут же появились, ведь, по их мнению, я сумела дать отпор своей обидчице, значит не совсем пропащая. А в кругу подростков сила также приветствуется и даже одобряется, как и в прочих сообществах. Не важно было даже то, что я того стеллажа и пальцем не коснулась. На это никто не обратил внимания. Хорошо еще с курса не выгнали, так как доказательств прямых против меня не было.