Колючее счастье

Женя увлечения сестёр Лисицыных не разделяла – она была далека от всех этих мрачно-готических образов и тяжёлой музыки, которую те извлекали из своих инструментов в компании троих парней панковатого вида, один из которых приходился им двоюродным братом. Но не имела ничего против, лишь иногда досадуя, что Лиса совсем прохода сестре не даёт со своими постоянными репетициями.

Женька с Мариной сдружились давно, с того самого момента, как Загорская перевелась в новую школу и подсела за парту к одиноко сидевшей девчонке, тогда ещё выглядевшей совершенно обыкновенно – никаких крашенных в иссиня-чёрный цвет волос, прокола в носу и жирно подведённых глаз. И никакого неформального творчества и репетиций до поздней ночи.

Ох и натерпелись учителя, когда Маринка решила пойти по стопам старшей сестры! Но, с другой стороны, тропка была уже изрядно проторена Леськой, и младшей Лисицыной было немного легче отстаивать своё право выглядеть так, как ей хотелось. Как того требовала склонная к творчеству и свободе самовыражения натура. Конечно, в разумных пределах – всё-таки школа есть школа. Да к тому же Маринке многое сходило с рук, потому что она была разумной и талантливой девочкой, и, если бы не ленилась, могла бы быть круглой отличницей. Обогнав по успеваемости даже Женьку.

Вот такая у них получилась парочка – ботаник Загорская и неформал Лисицына были лучшими ученицами в классе, и обе выделялись из общей массы, «забивая» на мнение окружающих. Одна – тем, что бросала вызов своим радикально отличающимся от общепринятых норм внешним видом. Другая – тем, что просто не хотела, ленилась, или даже боялась взрослеть, оставаясь девочкой-паинькой с картинки из школьного букваря. Макияж, модные стрижки, нормальная, женственно выглядящая одежда – всё, что бурно использовалось её сверстницами, Евгенией было не востребовано.

И вот настал момент, когда Женька решилась на кардинальные перемены, а подруга её бросает…

– Да не парься ты – Артур всё сделает как надо! Только не забудь сказать, что ты от меня, а то без записи пошлёт подальше. И не свинти на полпути! Между прочим, к нему очередь на месяц вперёд.

– Подруга, называется! Нет бы поддержать…

– Ау! Ты как будто девственности лишаться идёшь, а не стричься, – усмехнулась Маринка.

– Да ну тебя! Иди уже к своим волосатым отморозкам!

– Но-но! Я попрошу без стереотипов! – шутливо пригрозила пальцем подруга.

Женька только закатила глаза в ответ.

– Всё, давай, увидимся ещё. Не дрейфь! – Маринка чмокнула её в щеку на прощанье. – И фотку пришли! Не терпится посмотреть на огламуренную версию зануды Загорской.

Женя лишь показала язык в ответ и отвернулась от удаляющейся фигурки в короткой чёрной юбке под кожу, полосатых гетрах выше колен и грубых берцах на ногах. Посидела ещё минут десять, доедая мороженое и морально подготавливая себя к походу к парикмахеру Маринки – та, как только узнала, что подруга решилась-таки состричь косу, мигом записала её на этот же день, не давая опомниться и возразить. Может, и к лучшему…

И вот Женя, уже, наверное, в десятый раз глянув на время, вздохнула – пора! Грядущие перемены почему-то жутко нервировали её, хотя для себя она сразу же решила, что не откажется от них ни в коем случае. Вызов принят! Осталось только свыкнуться с изменениями, перетерпеть обязательно последующую после смены облика реакцию окружающих.

Она поднялась и пошла в противоположную той, куда убежала подруга, сторону. В салон, к мастеру по имени Артур, у которого та бывала ежемесячно, постоянно подкрашивая отросшие корни, а иногда и обновляя рваные края своей ассиметричной стрижки.

6

– Ого! – Светик аж присвистнул, когда увидел Женьку с новой причёской. – А ты молодец, Жендос! Не теряешь времени даром.

– Отвяжись! – только и ответила она.

Слава демонстративно обошёл сестру, рассматривая её обновлённый внешний вид, когда та появилась в гостиной, спустившись к ужину. Подумать только, всего лишь расплела косу и состригла половину волос, а сразу стала выглядеть на пару лет старше! Что же будет, если её принарядить? Страшно представить…

Внутренне Женя ликовала – ей очень понравилось то, что сотворил с её волосами нахваленный Маринкой мастер. Им оказался разговорчивый и слегка манерный молодой человек, который не переставал восхищаться цветом её волос и заклинал никогда не окрашивать их. «Ты себе не представляешь, дорогая, сколько девушек хотят такой цвет! Чтобы и натурально, без желтизны, но при этом так же солнечно!» Странно, Женька всегда считала, что обладает среднестатистическими тёмно-русыми волосами – тривиальнее некуда! – а оказалось, что они имеют «восхитительный золотисто-солнечный отлив». Но, справедливости ради, парикмахер и правда оказался кудесником, и сейчас ей очень нравилось смотреть на своё отражение в зеркале, пусть было и непривычно носить волосы распущенными. И хотя проходила она в таком виде всего лишь пару-тройку часов, желание заплести их в косу никак не оставляло Женю – привычка. Но она твёрдо решила сопротивляться ей. Как там… «игра стоит свеч»! И ещё «красота требует жертв». Только бы Макс обратил на неё внимание!

Пока новый образ Жени успела оценить только Лариса – мачехе всё очень понравилось, и хотя она, конечно, удивилась переменам, всё же постаралась не подать виду, лишь ненавязчиво и дипломатично похвалив выбор Женьки – стрижку, каскадом спадающую чуть ниже плеч.

– Дети, ужинать! – в гостиную тем временем заглянула сама Лариса. – Бегом! Сколько можно звать? Руки мыли?

– Ма-ам!

– Ла-ар!

Хором, с одинаковой интонацией произнесли «дети».

– Не мамкать! – донеслось с лестницы. Глеб тоже спешил к ужину, спускаясь со второго этажа.

Так повелось, что и Женя, и Слава называли не родных себе по крови родителей просто по именам. Уважительно, на «вы», но Глеб был просто Глебом для одного, а Лариса – просто Ларисой, или даже Ларой, для другой.

– Женька, а ну покажись, – увидел отец преображение дочери.

– Да достали уже! – насупилась та в ответ.

Хранить хладнокровие при ожидаемом пристальном внимании к её преображению было гораздо труднее, чем она ожидала. И это только дома… Что же будет в школе, где каждая гиена обязательно отпустит тупую шуточку по поводу её волос – таков «закон джунглей». Терпение, только терпение…

– Ты как со старшими разговариваешь, мелочь? – притворно возмутился братец, ещё больше выводя Женьку из себя.

– Я тебя умоляю, отвали, а? – притворно взмолилась она.

– А ну-ка, брейк! Замолчали! – это был отец. – Дочь, да ты красавица!

Ну вот, опять. Вдох, выдох, вдох, выдох…

– Па-ап…

– Не папкать! – ну, конечно же, Слава был бы не Слава, если б промолчал…

Женька и Глеб выразительно глянули на Святослава, но его это ничуть не смутило – он лишь приподнял раскрытые ладони – мол, а я что, я ничего!

– Так, дети, – начал Глеб, присаживаясь за стол, и, судя по тону, начало это не сулило ничего хорошего.

«Дети» непроизвольно переглянулись. Что-то будет…

– У нас к вам серьёзный разговор.

– Да не пугай ты так молодёжь, – вмешалась Лариса, накладывая из общего блюда в тарелку сына тушёное мясо с гарниром. – Глянь, как напряглись.

– Тише, женщина! – конечно, такое обращение к жене Глеб позволял себе только в шутку, но, тем не менее, оно означало именно то, что означало – когда говорит глава семьи, все остальные должны внимать. – У нас с матерью для вас новость. Хорошая или плохая – тут уж только от вас зависит, – многозначительно изрёк он и взял эффектную паузу.

– Ну не томите уже, а то кусок в горло не лезет, – подал голос Женькин братец.

– Слава! – укоризненно покачала головой Лариса.

– Вы знаете, что со следующей недели у мамы запланирован отпуск, – продолжил отец. – Я тоже решил, что мне не помешает немного отдохнуть от работы. Взять маму и умотать подальше от дурдома, который вы нам вечно устраиваете…

– За границу? – поинтересовался Святослав.

– Может быть, за границу, а может – и нет, – неопределённо промолвил Глеб. – Загвоздка в том, что мама боится оставить вас одних. Чтобы вы тут случайно или намеренно не поубивали друг друга.

– Да мы будем самыми дружными детьми на свете, да, Жендос?

– Постеснялся бы так открыто радоваться, – попыталась поддеть сводного брата Женька.

– А чего мне стесняться? Я нормальный современный чувак, который только и ждёт, когда наконец можно будет закатить мегатусу, пока предков не будет дома!