Тонкий лёд

– Да, ваше сиятельство, – пролепетала я и позволила увести меня из круга, заполнявшегося танцующими парами. Значит, первый танец принадлежал только нам… Богиня! Как хорошо, что я этого не видела!

Д’агнар подвел меня к стулу, помог сесть и остановился рядом. Я раскрыла веер и почти спряталась за ним, но быстро опустила ниже, обмахнулась несколько раз и вновь сложила. К нам подходили люди, мой жених представлял их, я заученно-вежливо улыбалась, принимая поздравления. По сторонам старалась не смотреть, опасаясь увидеть недобрый взгляд. Однако на лицах тех, кто подходил к диару и его невесте неприятия я не заметила. Скорей, подобострастие и преувеличенная радость. Но были и те, кто держался с достоинством, разговаривал вежливо, не лебезил и не льстил. С ними мой жених был более словоохотлив, правда, больше двух-трех фраз все равно не произносил. Постепенно я успокоилась и даже немного расслабилась, перестав изображать изваяние с приклеенной к устам полуулыбкой.

Агнар Наэль появился, как и было решено, на третий танец. Он склонился передо мной, галантный и блистательный.

– Вы позволите, ваше сиятельство, украсть у вас ваше сокровище? – сверкая озорным взором, произнес мужчина.

– С условием непременно вернуть, – надменно ответил диар.

– А если…

– Дуэль, – кратко ответил Аристан, оставаясь все таким же невозмутимым.

Я понимала, что это игра, однако, заметив несколько взглядов, брошенных на хозяина поместья, я поняла, что игра имела еще и показательный умысел. Д’агнар Альдис провел четкую границу допустимого.

– Не осмелюсь, – совершенно серьезно ответил агнар Наэль.

– Не сомневаюсь, – не менее серьезно сказал мой жених.

Наш распорядитель вывел меня в круг, сделал жест музыкантам и повел меня в танце. Агнар Наэль оказался умелым танцором и хорошим партнером. Уловив мою неуверенность, он тихо отсчитывал, подсказывая следующее па, и вскоре я уже перестала волноваться и легко втянулась в танец, начав получать от него удовольствие. Мой кавалер, убедившись, что я твердо стою на ногах, перестал руководить моими движениями и начал шутить, поглядывая по сторонам. И когда последние аккорды растворились в воздухе, я вдруг расстроилась.

Агнар Наэль вернул меня моему жениху и тут же растворился среди гостей, спеша исполнять свои обязанности. И вновь в паре со мной стоял диар. Правда, теперь происходила смена партнеров, и вскоре я оказалась напротив какого-то полного агнара. Он сопел и обливался потом, но улыбнулся мне и даже состроил глазки, пропыхтев комплимент. Я поблагодарила и перешла к следующему кавалеру. Это был молодой человек, достаточно приятной наружности. Он не говорил ничего, только осмотрел высокомерным взглядом. Я ответила отрешенным и поздравила себя с маленькой победой.

Следующим напротив меня оказался мой братец. Он сверкнул улыбкой, подмигнул и состроил уморительную мину, заставив меня рассмеяться. И к следующему кавалеру я попала с широкой улыбкой на устах. Он приподнял брови, отвечая мне слегка насмешливым взглядом, но склонил голову и сказал, что я очаровательна. И когда я вновь оказалась в руках своего жениха, он с интересом посмотрел на меня и негромко заметил:

– А вы еще живы, драгоценная моя. Не лежите в обмороке, не трясетесь в судорогах, и даже ваш румянец не похож на румянец смущения.

– Вы ожидали, что так легко избавитесь от меня, Аристан? – совсем забывшись, рассмеялась я.

– Напротив, я буду оберегать вас, как свое самое ценное сокровище, – без тени улыбки ответил диар, и я, наконец, смутилась.

Он хмыкнул и отвел к моему месту, где меня забрал папенька. Сам гостеприимный хозяин отправился оказывать внимание гостям. Мой следующий танец принадлежал опять агнару Наэлю, и времени у диара было достаточно. Я успела увидеть, как он целует руку какой-то даме и идет дальше, одарив ее прохладной улыбкой, похоже, не ответив на ее вопрос, потому что дама досадливо захлопнула веер и исчезла за спинами других гостей.

После я мельком увидела, как мой жених разговаривает с двумя мужчинами, но в следующее мгновение его не было и с ними. Похоже, диар просто обходил гостей, уделяя им минуту-другую времени. А потом вихрь музыки, нарядов, духов захватил меня, и я совсем потеряла его из виду, полностью отдавшись танцам. Оказывается, это премилое занятие! Веселое и увлекательное. И еще я поняла, что опасалась зря. Еще никто не повел себя подобно той злобной агнаре, из-за которой я оказалась в луже.

Папенька смотрел на меня добрым взглядом, полным любования и умиления, и этот взгляд наполнял душу трепетным счастьем.

– Как же я рад за тебя, Фло, – шепнул мне родитель, возвращая на прежнее место.

Теперь я с интересом смотрела по сторонам, разглядывая собравшуюся публику. Любовалась дамами, чьи наряды пестрели разнообразием цветов, богатством отделки и множеством фасонов. В свете свеч их украшения переливались и играли бликами. Это было похоже на сказку или сон, и так не хотелось, чтобы он заканчивался. Я даже представить не могла, что увлекусь происходящим. Столько времени боялась, воображая себе всякие ужасы, а оказалось все так мило и даже весело.

Время от времени рядом крутился мой вертлявый братец, веселя меня. Порой заговаривали гости, и я от души смеялась их шуткам. Мимо сновали лакеи с подносами. Гости оживленно разговаривали, иногда поглядывали в мою сторону, но я уже не обращала на это внимание, потому что мои мысли были затуманены кружением пар и очарованием вечера. Вскоре вернулся диар и подал мне фужер. Там оказалась вода. Сам он пил вино, и на мой удивленный взгляд, привычно изломил бровь.

– Вас ведь мучает жажда? – спросил мой жених.

– Да, благодарю, – ответила я и больше не спорила. В конце концов, хмель может пойти мне не на пользу.

На восьмой танец я осталась без пары. По видимому, д’агнар Альдис не нашел того, кому сможет доверить меня. Но, признаться, я была даже рада. Хотелось пройтись. В зале становилось душно, и лакеи начинали открывать окна, чтобы впустить свежий воздух. Аристан вновь покинул меня, оставив на попечение брата, решившего отдохнуть. Я опасалась, что дамы начнут воротить от него нос, однако Артиан уже значился в бальных книжечках нескольких агнар и был весьма этим доволен. Братец, со свойственной юности горячностью, отдавался этому вечеру без оглядки, наслаждаясь еще недавно недоступным нам увеселением.

Пока папенька отвлекся на разговор с немолодым мужчиной, младший агнар Берлуэн подал мне руку, и мы решили пройтись в сторону буфета. В игровой комнате нам делать было нечего. Брат играл в пару игр, но был игроком слабым, я же вовсе ничего в них не понимала. В буфете мы не задержались, мне ужасно хотелось на воздух, и Арти повел меня к открытому балкону.

– Прихватить что-нибудь прохладительного? – вдруг опомнился братец, когда мы уже покинули буфет.

– Было бы неплохо, – улыбнулась я.

Он вернулся назад, а я неспешно побрела к балкону. Еще не дойдя до него, я услышала голоса и смех. Досадливо поморщившись, я уже хотела развернуться и уйти, когда услышала:

– А ее прическа, какая безвкусица, – говорил женский голос. – Сразу видно, что глупая деревенщина. Волосы даже толком не собраны. Ужасно.

– Совершено безыскусная девица, – поддакнул голос, принадлежавший мужчине. – Мне довелось с ней станцевать. Она двигается, как… как, простите, корова. Никакой грации.

– Будьте милосердны, – ответил мелодичный голос другой женщины. – Агнара Берлуэн жила в лесу. Должно быть, она там танцевала только с пнями, отсюда и ее деревянные движения.

Ответом ей стал дружный взрыв смеха. Мне стоило развернуться и уйти, но я стояла и слушала, кусая губы. Слезы навернулись на глаза, стало до невозможности обидно. И сколько я не уговаривала себя, что язвительные разговоры за спиной вполне ожидаемы, но услышать их было крайне неприятно. Неужто я так плоха? За что они сейчас так зло обсуждают меня?

– Согласен, девица двигается ужасно, – заговорил новый мужской голос. – Во время их первого танца с сиятельным диаром я обратил на это внимание.

– Они совершенно не смотрятся рядом, – снова заговорила дама с мелодичным голосом. – Он слишком хорош для этой… для этой жабы в зеленом. Она даже платье подобрала соответствующей расцветки. Что его светлость мог найти в это страшненькой агнаре? И ладно бы богатое приданое, так ведь нищета. Ни лица, ни изящества в фигуре. И улыбка такая глупая. Просто невероятно! Зачем ему понадобилось портить себе жизнь женитьбой на этой Берлуэн, когда вокруг так много хорошеньких девушек и женщин? Он ведь будет видеть ее каждый день, ложиться в одну постель, бр-р… Даже представить противно.

– Держи, – голос брата за спиной раздался так неожиданно, что я едва не вскрикнула.

Он сунул в руки мне стаканчики с холодными сливками и направился, было, к балкону, но я отчаянно замотала головой и взмолилась:

– Арти, молю тебя, не стоит. Арти!

– Сестрица, тебе не показалось, что в поместье графа завелись змеи? – неожиданно громко произнес брат. – Целый клубок гадюк. Какое непростительное упущение прислуги.

На балконе замолчали. Вскоре оттуда вышли двое кавалеров и три дамы. Одарив нас насмешливыми высокомерными взглядами, они удалились в сторону бальной залы. Арти проводил их пристальным взглядом суженных глаз. А мне вдруг пришло в голову, что среди женщин я не увидела ни одной красавицы. Одна и вовсе была одета в платье кричащего красного цвета, и на голове ее было странное сооружение, изобилующее цветами. Я завертелась на месте, пытаясь отыскать зеркало. Неужели я так уродлива, то даже такие некрасивые женщины считают себя лучше меня?

– Ты все еще хочешь на балкон? – непривычным отстраненным голосом спросил брат.

– Совершенно не хочу, – ответила я и вымучено улыбнулась. – Опасаюсь отравиться чужим ядом.

– Тогда вернемся назад, – младший агнар Берлуэн забрал у меня стаканчики с тающими сливками и первым направился в обратную сторону, но остановился и обернулся ко мне, сердито сказав: – Та, у которой цветник на голове, прыгает, как коза, я был с ней в паре. А ты не смей запоминать, что сказали эти гадюки. Сплошная ложь. Слышишь меня?

– Но я ведь, действительно, танцую плохо…

– Получше некоторых, – ворчливо ответил братец и снова направился вперед.

Я плелась следом, уговаривая себя, что Арти прав, и все, что я услышала, лишь плод человеческой зависти. Однако настроение никак не желало возвращаться. И когда я входила в бальный зал, я изо всех сил старалась держаться, как велел мне жених, старалась не терять лицо. «Тот, кто пытается запачкать вас грязью, сам по уши увяз в ней», – так он говорил. Пусть шипят, им все равно придется склониться перед диарой… Ох, Мать Покровительница, дай мне сил.

Брат отвел меня на мое место, передал папеньке и куда-то исчез. Вскоре вернулся диар. Он присел рядом, посмотрел на меня и нахмурился:

– Вы отсутствовали, Флоретта, – заметил он.

– Я хотела подышать воздухом, здесь слишком душно, – должно быть, моя улыбка выглядела слишком бледной, потому что испытующий взгляд Аристана не покидал моего лица.

– Что произошло за это время? – спросил он.