30 дней

– Но ты ведь не удосужился… Скай…

Закончить я не успела. Стража распахнула перед ним дверь, и мы оказались в покоях. И первая, кого я увидела, была Эйволин. Она была бледней, чем тогда, когда я видела ее в первый раз. Губы водницы поджались в тонкую линию, кулаки сжались, и в глазах застыла такая ненависть, что если бы это был нож, то меня бы уже нашинковало на мелкие части.

– Скай, – дрожащим голосом начала Эйволин, – почему ты ее…

– Эйви, не сейчас, – раздраженно ответил водник и стремительно прошел к выделенной мне спальне. Открыл дверь ногой, прошел спальню насквозь, остановился у бассейна и сердито произнес: – Охладись.

И я полетела в воду. Она оказалась ледяной, но вместо того, чтобы остудить, контраст между жаром внутри и холодом снаружи взвинтил мое желание настолько, что я едва не захлебнулась, когда меня сбило с ног. Но выручил меня всё тот же водник. Он прыгнул следом в бассейн, ухватил меня за шиворот и вытянул на поверхность.

– Да что с тобой?! – воскликнул он.

Мокрая ткань раздражала, мешала, давила на кожу, и я потянула ее с плеч вниз. Скай понаблюдал за мной, после выругался и забрался на бортик, сохраняя между нами расстояние. Я не смотрела на него. Холодная вода, наконец, немного остудила мой жар, и я хотела увидеть цветок. Справилась с одеждой, но водная рябь мешала рассмотреть бутон, проступивший внизу живота. Я вылезла из бассейна, наплевав на свою наготу, и взглянула на распускающуюся чашечку.

– Что это? – негромко спросил Аквей, подходя ближе.

Подняв на него взгляд, я закусила губу и мотнула головой, так и не ответив.

– Он… живой?

– Да, – прошептала я.

Рука водника протянулась ко мне, но, кажется, он это даже не осознал, завороженный распускающимися лепестками. Кончик пальца обрисовал цветок по контуру, так и не задев его, и я охнула от захлестнувшей меня волны наслаждения от одного-единственного касания.

– Игнис… – наши взгляды встретились, и меня снова потащило на самое дно потемневших глаз водника.

– Скай! Ты обещал, Скай! – высокий голос с визгливой ноткой полоснул острым ножом по слуху. Я и Аквей одновременно поморщились. – Скай, почему эта дрянь голая?!

– Тьма, – выдохнул сквозь зубы водник. – Как же всё не вовремя. – И, мазнув последний раз взглядом по цветку, развернулся к невесте. – Эйви, успокойся. Ничего такого, что ты себе вообразила…

– Я не слепая, Скай, – в ее голосе послышались слезы, и Эйволин вновь бросилась в бега.

– Тебя переведут… когда будешь готова, – буркнул Аквей и сорвался снова догонять свою невесту.

Проводив его взглядом, я вернулась в воду. Закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Стоило цветку распуститься, и мое желание пошло на убыль. Все-таки Вайторис ко всему подходит с фантазией… будь она не ладна. Ладно, со мной моя чувственность, надеюсь, завтра появится что-то более необходимое мне сейчас. Я открыла глаза и посмотрела на бортик. Искра деловито терла мордочку, Венн застыл, не сводя с меня взгляда. Кажется, он вновь не принадлежал себе…

Глава 4. День шестой

Черный замок встретил меня уже привычным пожарищем. Сегодня огонь не бросался на меня и не ластился. Пламя разошлось, пропуская меня внутрь, и тут же вновь сомкнулось, захлопнув ловушку. Невольно усмехнулась пришедшему в голову сравнению. Ловушка… Да, пожалуй. Силок, который Вайторис накинул мне на шею в тот день, когда нашел в развалинах дома…

Я остановилась, впервые задумываясь над тем, что же случилось в тот день? Кем были мои родители? Почему они погибли, и почему Вечный пожалел меня? Чем я привлекла его внимание?

– И снова рой вопросов.

Я подняла голову и встретилась взглядом с Вечным. Вайторис вышел во двор замка встретить меня.

– Что с тобой происходит? – спросил Господин, привлекая меня к себе.

Закусила губу, не зная, что ответить. О воднике старалась не думать, понимая, что Вайтор легко уловит мои мысли. Вместо этого вспомнила Искру. Вспомнила темницу и слуг, и то, как крыса отомстила за меня.

– Забавно, – усмехнулся Господин. – У тебя появился друг.

– Она сама привязалась ко мне, – я пожала плечами.

– Ты помнишь, кому ты принадлежишь?

– Да, Господин, – покорно ответила я и опустилась перед ним на колени. – Моя душа и мое тело принадлежат тебе, Вайторис.

– Рад, что ты всё еще не забыла об этом, – ладонь моего хозяина и любовника легла мне на затылок, пальцы зарылись в волосы, но вдруг сжались в кулак, и Вайтор рывком оттянул мою голову назад. – Ты позволила себе чувствовать, Игнис. Недопустимо. Мне не нравятся перемены, которые происходят с тобой. Мне не нравится, что ты прячешь от меня свои мысли. Что ты скрываешь?

– Я не смею что-то скрывать от моего Господина, – ответила я, пытаясь не кривиться от боли, которую причиняла мне ладонь Вайтора.

– И лгать ты тоже не смеешь, но лжешь.

Он оттолкнул меня, отвернулся и сделал пару шагов прочь. Я следила за ним исподлобья. Как всегда прекрасен. Безукоризненно прекрасен. Белоснежная рубаха обтягивает широкие плечи, черные штаны подчеркивают узкие бедра. Длинные, мускулистые, стройные ноги обуты в сапоги из мягкой кожи. По голенищу змеится орнамент – языки пламени. Почти как настоящие, их вышивали лучшие мастера, никакой магии. Подняла взгляд выше. Сегодня огненно-красные волосы Вечного были собраны в хвост, и он струился между лопаток раскаленной лавой, отражавшей отсветы бушующего пламени.

– Тебя обижают?

– Нет, – ответив, я осмелилась подняться на ноги без дозволения и подойти ближе.

Вайторис, конечно же, слышал мои шаги. Он не обернулся, но и не остановил, не отогнал. Я несмело прижала ладони к спине Господина, замерла, ожидая, что он скажет, но Вайторис вновь промолчал, и я решилась обнять его. Прижалась щекой к спине, накрыла ладонями плоский живот Вечного и выдохнула с удовлетворением. Вот так было правильно, именно так, а не…

– Как? – услышала негромкий вопрос Вайтора. – Как неправильно?

– Только так правильно, Господин, – ответила я, на мгновение вспомнив глаза-озера.

Он стремительно развернулся, сжал мои плечи и испытующе заглянул в глаза:

– Это Аквей, верно? Игнис!

– Никто не сравнится с моим Господином, – прошептала я.

– Ты позволила ему осквернить свое тело? Отвечай!

– Нет, – я мотнула головой. – Аквей любит свою невесту, он верен ей. А я верна моему Господину. Мое тело – вместилище его страсти. Только его ласки услаждают меня. Нет никого, кто бы мог сравниться…

– Хватит! – неожиданно заорал Вайторис и с силой оттолкнул меня.

Я отлетела от него, напоролась спиной на каменную стену одной из построек, покрытой копотью. Удар вышиб воздух из моих легких, тело отозвалось болью, из глаз посыпались искры, готовые поспорить яркостью с пламенем Господина, и я, вскрикнув, упала на землю. Языки огня бросились ко мне, закружились, словно стайка причитающих нянек. Заскользили по телу, гладили, ласкали, успокаивали. И разлетелись по сторонам, как только Вайторис подошел ко мне. Он остановился рядом, глядя сверху вниз пустым взглядом бездушной бездны, затем опустился на одно колено и провел тыльной стороной ладони по моей щеке.

– Я создал это лицо, – сказал он. – Я подарил тебе это тело. Совершенная красота, гармония в каждой черте, безупречность в каждом движении. Я сотворил тебя. В тебе мое пламя, моя кровь и часть меня самого. От прежней тебя не осталось ничего. Всё, что зовется Игнис Сиел, принадлежит мне и только мне. Не смей забывать об этом, Игнис.

– Я помню, Вайторис, – сипло ответила я, превозмогая боль. – Ты оказал мне честь, обратив на меня свой взор. Ты подарил мне жизнь и позволил быть рядом. Ты и только ты владеешь моим телом и моей душой. Только ты решаешь жить мне или умереть. Ты мой Создатель и Господин.

– Повторяй это каждый день, пока я ни приду и ни заберу тебя в свой замок, – холодно велел Вечный. – И когда ты займешь положенное тебе место, мы исправим все ошибки, свершенные за время нашей разлуки. Ты вновь станешь той, кем была. И в этот раз я не оставлю тебе ничего человеческого. Не для того я столетия создавал подобие себя, чтобы лишиться в одно мгновение.

И я неожиданно поняла – у меня никогда не было выбора, лишь его видимость. И в тот день, когда стояла перед Гранями, я всего лишь прошла одно из испытаний моей преданности. Он не отпустил бы меня…

– Отпустил бы, – ответил Вечный.