Тайна Тересара

Бореев, качаясь, вставал, успел сделать выстрел, попал в чёрного элурана, потому что стрелял в спину. Но штатное оружие сотрудников охраны таких объектов, как туристический курорт, по умолчанию было рассчитано только на оглушение. Разряд не мог убить. Оборотень припал на колено, развернулся с яростным рёвом, а в следующий миг прыгнул на Бореева, прогоняя когти через его шею.

Пьер снова отлетел в сторону, хрипя разорванным горлом и зажимая его ладонью. Но его руножилет по-прежнему был цел, и контуры исцеляющих заклятий были активны. Едва держась в сознании, Бореев видел, как элураны ловят женщин. Они хватали их, выбирая молодых девушек попухлее. На худых даже не смотрели.

А их главный подошёл к Ларите. Милославская не убежала, осталась на месте, потому что не могла пошевелиться от страха. И широко открытыми, блестящими от нахлынувших слёз глазами, смотрела на элурана, у которого с когтей капала кровь покромсанного стража. Оборотень наклонился к Ларите, намотал её кудри на свои длинные крупные пальцы, разглядывая красивые волосы ещё секунду, потом провёл ладонью по округлому плечу девушки и внезапно сильно сжал её, так, что она вскрикнула.

– Стой… – хрипел Пьер.

Но элураны торопились. Потому что светящаяся подводная воронка начала гаснуть. Её свет стремительно тускнел, и вода переставала бурлить. Увидев это, оборотни схватили кричащих женщин на руки, и, не задерживаясь больше ни секунды, прыгнули с ними вниз. Чёрный элуран поднял Лариту. Девушка наконец попыталась сопротивляться, стала вырываться, кричать, но он даже не заметил этого.

Пьер смог вздохнуть, потому что горло почти зажило, и ринуться за ними. Но не успел всего мгновения. Элуран шагнул со своей добычей с края террасы и стремительно ушёл под воду. Оборотней было видно ещё секунды, но портал закрывался, и водоворот втягивал их в себя. В один миг они исчезли в светящейся воронке, и, выдав последнюю вспышку энергии, она рассеялась.

* * *

Тихая звёздная ночь лежала над спящим Санкт-Петербургом. Обилие огней на улицах казалось отражением сверкающего неба. Помимо белых и золотых цепочек вдоль дорог, разбавленных красными сигнальными огнями высоток, дополнительный свет создавали машины и трамваи. Их гул был голосом города. Александр Корф полюбил этот звук и этот вид, сразу как впервые взглянул с балкона на двенадцатом этаже здания федерального агентства эктоэнергетической безопасности.

Здесь, перед верхним переходом из жилого корпуса сотрудников в соседний административный, располагался холл. По одной стороне стена была стеклянной, и широкие двери вели на огромный балкон с балюстрадой. Александр обычно оставался здесь на всю ночь.

Вот и сегодня, окончив занятие со стражами ФАЭБ, он расположился на ограждении балкона, наблюдая ночную красоту. В его время было гораздо темнее. Тогда города не освещали тысячи огней.

Корфу выделили апартаменты в учебном корпусе, как преподавателю, по распоряжению господина Турмистрова, но он не хотел там оставаться. В этом не было практической необходимости. Ему не нужно было спать, есть, принимать душ. Всё, для чего человеку требовалось отдельное помещение, Александру не было нужно. При всей схожести его тела с человеческим, различия были грандиозны. Обследовавший его по прибытии в штаб ФАЭБ, консилиум медиков и специалистов биоэктоэнергетики высказался однозначно: Поразительно! Соединение энергетических тел между собой и источником энергии уникальное!

Имелось в виду, что энергетическое тело человека, то есть самого Александра, удивительным образом смогло слиться с камнем Араэля и при этом связаться с демонической сущностью.

Корфу пришлось подробно рассказывать о том, что именно с ним произошло. Отчёт по нему растянулся на многие сотни страниц. Из самых ярких выводов следовало, что именно последовательность соединения сыграла решающую роль в его рождении. Слияние источника энергии иной астральной плоскости с телом человека привело к тому, что оно оказалось в коконе энергии Араэля. Что и спасло Александра, когда живые клетки его плоти разлетелись на атомы в камере демона.

При обратном процессе, когда энерготело, заряженное невероятной мощью Араэля притянуло к себе эктоплазму, копия человека получилась удивительно точной. Если не считать органично встроившихся в неё дополнений от демонической сущности.

Корф не сразу понял, почему все эти данные о нём вызывают такой ажиотаж. Но чуть позже ему объяснили, что его нынешнее тело из эктоплазмы формально ничем не отличается от человеческого. Он может позволить себе многое – чувствовать вкус, запах, может, даже спать или употреблять человеческую пищу, если захочет. Просто в этом нет необходимости, но в отличие от иных энергосущностей, не имеющих тела непосредственно из плоти, он не лишён этого.

Александр не знал радоваться ли этому. Стоило ли обманывать себя и других? И стараться быть похожим на человека. Для этого мира он демон Араэля. Класс эктоопасности – семнадцатый. Последний из возможных.

А когда-то он был человеком. Корф размышлял об этом с чувством потери. Слишком многое осталось в прошлом. И та жизнь казалось чужой, будто и не принадлежала ему никогда.

Но в этой новой жизни он стоял в самом начале пути. И поэтому Александр не выпускал из своего сознания мысли о стражнице, которая спасла его. Только благодаря госпоже Ровене Бельской он здесь, и может делать то, что начал уже давно – устранять те беды, которые ещё при нём стало приносить тайное общество высших магов.

Корф тяжело вздохнул. Очнувшись от плена демона Араэля, он был уверен, что покончив с ним, покончит и с собой. Не видел смысла оставаться в новом для него мире и быть ему угрозой. Но госпожа Бельская не позволила ему реализовать задуманное. Не дала сгореть в эктовзрыве, рискнув жизнью ради него. И так легко убедила его в том, что он нужен здесь и ещё может стать частью этого мира. Александр поверил ей. И часто вспоминал о том, как позвал Ровену лететь с ним. Это была эмоция, абсолютно бесконтрольная в тот момент. Может, от страха перед будущим. Ведь он не знал, что будет с ним, и хотел рядом того, кому уже доверял. А сейчас, по прошествии месяца, Корф со всей уверенностью осознал, что благодарность Ровене за новую жизнь и подаренный шанс быть полезным этому миру – это не всё, что он чувствует к стражнице. Тогда, за всеми событиями, он не сказал себе, что госпожа Бельская прекрасна. Но сейчас думал об этом, не переставая.

Александр, в своей жизни человеком, был объектом постоянных насмешек друзей и сослуживцев из-за своего отношения к женщинам. При всём уважении к прекрасному полу, Корф не воспринимал жеманного или капризного поведения. Оно смешило его. И как следствие: дамы, с которыми заводилось знакомство, испытывали обиду на молодого барона за его излишнюю ироничность и резкость в общении.

Александр невольно усмехнулся, вспомнив гнев отца по этому поводу. К тридцати годам уже было принято обзавестись семьёй. Но Александр предпочитал служить и выполнять дела общества, а также постоянно противостоять очередным решениям старших магистров. За этими занятиями у него не было ни времени, ни желания выслушивать женские глупости и томные вздохи. Если кто-то из прекрасных созданий при нём начинал шумно изображать обморок от переизбытка эмоций, вместо того, чтобы объяснить что её так расстроило, Корф прилюдно советовал даме отложить обморок и ослабить шнурки корсета. И вообще не носить его больше. Пока не началось кислородное голодание. Тонкая фигура не должна требовать таких жертв. Конечно, подобные слова звучали оскорбительно. А, в сущности, и были ненамеренным оскорблением.

Сейчас Александр жалел о своей резкости. Но тогда, в юности, он ни о чём не жалел.

– Корф, дама должна быть прекрасна, бледна и тиха. В твоём присутствии они все такие, – говорили ему. – Господь милосердный, как ты можешь упускать это? Это прекрасная жена!

Александр честно отвечал, что бледные дамы в белых кружевах, смотрящие большими глазами на мужчину, как на светоч своей жизни, вызывают у него желание пожалеть их, как детей, но чтобы жениться, этого явно не достаточно.

И ему было с чем сравнить. Когда отец впервые пригласил его на встречу магистров общества, Корф увидел нескольких женщин, прибывших на встречу в мужской одежде. Глядя на них, входящих в зал, в обтягивающих чёрных брюках и начищенных до блеска сапогах выше колена, в камзолах, туго, прилегающих к стройным фигурам, Александр неожиданно для себя испытал сильнейший интерес к ним. Во всех смыслах этого слова.

И потом, наблюдая за ними, понял, что именно такую женщину он полюбит. Ту, что не будет изображать умирающего лебедя, зашитая телом и сознанием в свои белые кружева, а будет одеваться, как ей удобно. И не станет отводить взгляд, изображая смущение, а посмотрит в глаза открыто.

Сейчас Корф понимал, что тогда слишком многого хотел. Нравы были совсем другими. Он не нашёл бы свою возлюбленную тогда. Это сейчас он с удивлением узнал, что женщины с удовольствием отобрали у мужчин привилегию носить брюки, и, не стесняясь, выходят в свет именно так, как им удобно. Что мода стала совсем другой, и теперь обтягивающие брюки у мужчин как раз не приняты. И это тоже радовало Александра, потому что в своё время ему было очень туго и не комфортно это носить. Современная форма стражей свободного покроя была гораздо удобнее.

Было неожиданно узнать, что даже нагота не вызывает ни у кого удивления. Для представителей различных видов существ, ныне здравствующих вместе с людьми, отсутствие одежды или её минимальное наличие было естественным. Различные нимфы и русалки надевали что-то на себя максимум в случае холодной погоды.

Но более всего Корфа удивило, что уже давно женщины работают и служат в полиции, армии, спасательных службах. А это та работа, где в принципе невозможно и нельзя не смотреть людям в глаза и не уметь с ними разговаривать. Во времена Александра это было исключено.

Корф постоянно возвращался к мысли о том, что госпожа Бельская из тех самых женщин, которые так впечатляют его. И по роковому стечению обстоятельств именно она стала его спасательным плотом. Каждый день на протяжении месяца эти мысли не давали ему покоя. И всё чаще и подробнее вспоминались необычайно голубые глаза Ровены и очень светлые, почти платиновые волосы, так замечательно подходящие к жемчужному цвету её лица. И сильная фигура молодой женщины, с ярко выраженными мышцами в обтягивающем форменном костюме и плотно прилегающем руножилете.

Сейчас, в эту тихую ночь, как и во все до неё, Александр поймал себя на мысли о том, что скучает. Нет, он не хочет помощи, ему ничего не нужно от Ровены. Кроме того, чтобы она была рядом. Прямо сейчас. Чтобы можно было любоваться её бёдрами и ягодицами, такими крепкими под тканью формы.

Хм… Но специальная одежда нужна лишь в рабочее время, в чём госпожа Бельская ходит обычно? Она наверняка должна носить что-то лёгкое, не стесняющее тело. Возможно, блузки, пуговицы которых она расстёгивает. И если так, то… будет виден верх её груди, а если лифчик мягкий, то точки сосков обязательно проявятся через ткань. Интересно, какие они у неё?

Александр вздохнул. Ощущения собственного тела при таких мыслях в очередной раз вызвали у него тревогу, но и смех над собой. Нельзя позволять себе так много думать о госпоже Бельской, о её красивых формах, и тем более о её груди. Ведь у неё есть возлюбленный.

Связь с Рафаэлем Кайсаровым – стражем её отделения была видна невооружённым глазом. И Александр подозревал, что после пережитого, они оба не станут откладывать свои отношения. Он бы на месте Рафаэля не стал. И если он правильно оценил ум и темперамент Кайсарова, тот тоже не станет.

Но сколько бы Корф не запрещал себе представлять Ровену в своих мыслях, у него не получалось выполнять этот запрет. И снова ночь тянулась долго, принимая в своей нежной тьме желания Александра, и он не хотел отпускать их до самого рассвета.

Огни ещё горели, и серая утренняя дымка не смогла скрыть город. Он сверкал ещё долго. До того, как солнечные лучи обратили небо в насыщенный голубой и заиграли золотом на стёклах высотных зданий.

К парадному входу внизу начали подъезжать первые машины. Александр как обычно опустил ноги с ограждения балкона, упёр ступни в столбики балюстрады и поставил локти на колени. Так было удобно смотреть вниз. Сейчас подъедет господин Турмистров. Гидеон – отчаянный жаворонок. В десять вечера мог уснуть за столом в штабе мониторинга чрезвычайных ситуаций. Или, пользуясь служебным положением, покинуть рабочее место чуть раньше положенного времени. Сбегал домой к супруге и сыну. Зато утром приезжал на работу первым. В одно и то же время. Можно было смело сверять по нему часы.

Вот и сейчас, увидев его машину – красный внедорожник Марусса на солярном двигателе, подъезжающий на парковку, Александр усмехнулся:

– Семь утра.

Он наблюдал, как Гидеон вышел из машины и сразу поднял голову. Увидев Корфа на балконе, Турмистров призывно махнул ему рукой.

Александр поднялся, встал на парапет ногами и шагнул в воздух. Варьирование плотности тела стало его любимым развлечением. При малой плотности вес уменьшался, и полёт вниз с любой высоты был абсолютно безопасен. К тому же энергия Араэля, которой было наполнено его тело, прекрасно подходила для создания левиовихрей. Но Турмистров запретил летать вне здания агентства. Ни к чему привлекать к себе внимание.

Александр встал на асфальт, мягко замедлившись перед самой поверхностью за счёт ещё большего уменьшения плотности. И вокруг него заструился искрящийся изумрудный эктопар.

– Доброе утро, ваше благородие! – весело приветствовал Корфа Гидеон.

В официальном обращении не было необходимости. Александр сразу это обозначил. Но Турмистров иногда применял его, просто шутя.

За этот месяц между Гидеоном и Корфом установились тёплые дружеские отношения. Турмистров чувствовал ответственность за Александра, и понимал, что работы с ним предстоит много. В первые дни он вообще не отходил от Корфа.

Сразу по прилёту они вместе с ним отправились на приём к руководителю ФАЭБ – его сиятельству князю Алевину Олестару Игоревичу. У него в кабинете, помимо усиленной охраны, ждала целая комиссия. Вопрос восстановления в правах барона Корфа решили довольно быстро. Как только комиссия провела необходимые тесты, включая психологические, ему сразу оформили паспорт и сделали запрос на возвращение собственности законному владельцу.

Князь Алевин, поражённый историей Александра, разумеется, счёл себя обязанным предложить ему любую помощь. Даже звал его пожить в своём особняке в элитном районе Петербурга. Но Корф, конечно, вежливо отказался. Сразу по восстановлении в правах, Гидеон отвёз его посмотреть на его собственный дом. Семейное владение Корфов в Санкт-Петербурге, к удивлению Александра сохранилось. Особняк начала девятнадцатого века ныне принадлежал музею. В нём размещались залы выставок современных художников.

Посещение родового гнезда счастливых воспоминаний Корфу не принесло. Вспомнились с болью и сожалением их многочисленные ссоры с отцом. И теперь, спустя триста лет, очень хорошо сохранённое здание, было Александру чужим. Руководство музея с удивлением и облегчением услышало от наследника семейства Корф, что он с удовольствием позволяет музею и далее размещать выставочные залы в его доме.

Как раз после этого Турмистров и выделил Александру апартаменты в учебном корпусе. И сразу инициировал создание рабочей группы для проверки деятельности библейского общества в связи с новыми данными. Предстояла грандиозная «бумажная» работа. Обработать массу архивных материалов на предмет выявления и учёта потенциальных угроз, аналогичных той, что представлял собой князь Валей.

Параллельно Гидеон представил руководству агентства идею о дополнительном обучении специальных стражей ФАЭБ. Она была полезна в связи с особо опасным инцидентом на пятивокзальной площади, который чётко показал, что современные технологии лишают стражей навыков борьбы в условиях энерго и эктоаномалий. Когда использование привычного оружия не возможно. Так что будет не лишним освоение определённого вооружения, включая сабли, и ряда других специфических предметов, которыми успешно пользовались стоявшие у истоков эктоэнергетической безопасности члены библейского общества.