Обыкновенный дракон

– Погоди, кажется, кость, – Второй разглядел белое продолговатое пятно рядом.

Очищать находку стали медленнее, аккуратнее. Через час работы перед изумлёнными взглядами начала оформляться уникальная картина: скелет птеродактиля ростом со взрослого человека обнимал огромное окаменелое яйцо высотой в полметра. Вместе с поверхностным слоем смешались мелкие кости крыльев, но положение изогнутого скелета не оставляло место сомнениям – много веков назад огромная птичка умерла, защищая своего невылупившегося птенца.

– Это ж каким местом надо было его высиживать? – Первый отирал шею, на которой выступили капли пота от напряжения.

– А может, птичка не высиживала, а пыталась расколоть скорлупу, чтобы устроить себе сытый завтрак? – пошутил Второй, и археологи посмеялись.

Работали сосредоточенно ещё полчаса, потом Второй сообразил:

– Ты знаешь, чьё это яйцо?

– Чьё?

– В Кундуре недавно откопали скелет. Может быть, что его?

– Вполне, – Первый остановил работу. Вытер руки носовым платком и полез в рюкзак. – Посвети на яйцо.

«Полароид» щёлкнул, пожужжал, выдавая снимок, на котором из-за плохого освещения мутно проглядывалось яйцо и стоящий рядом мужчина.

– Продолжай работать, я схожу, позвоню шефу. Заодно принесу аккумуляторы, – Второй оставил коллегу освобождать яйцо динозавра из каменного плена, а сам исчез в тёмных коридорах пещеры.

Яйцо полностью достали спустя несколько часов: приходилось останавливаться, тушить свет и затаиваться, пока чужие голоса спелеологов или просто любопытных не отдалялись. В конце концов, сокровище было уложено на шерстяное покрывало, укутано самым бережным образом, и чёрные археологи покинули пещеру.

На этот раз цена находки не просто превзошла все ожидания. Шеф смотрел ошалелыми глазами на чешуйчатую поверхность и не мог поверить, что это не театральная бутафория. Разумеется, он не торопился платить за добычу:

– Пока не получу результатов спектрального анализа, будете ждать, – сухо сказал бородач и вышел из комнаты позвонить знакомому в лабораторию.

Спустя месяц яйцо в плотном кубе с круглым внутренним ложементом стояло в ногах человека, одетого в добротный твидовый костюм и пахнущего дорогим одеколоном. Помимо него, в салоне персонального самолёта находилось ещё двое мужчин – крепко сбитых охранников. Что являлось содержимым дорогого контейнера, летящего на другой континент, их не волновало: “Какой-то чокнутый австралийский коллекционер купил археологическую безделицу. Кажется, череп мамонта”, – так сказал ответственный за груз.

Наука, тысячекратно претерпевшая от деятельности чёрных археологов, заметно не пострадала. Одной тайной больше, одной тайной меньше… Всё, что требовалось знать человечеству, для него уже было зафиксировано на страницах учебников.

Итак, воздушное судно преодолело Индийский океан, и внизу запестрели зелёные полосы растительности, затем жёлтые безжизненные пятна австралийских пустынь – долго и нудно. Мужчина в твидовом костюме нетерпеливо поглядывал на наручные часы: при всех расчётах «посылка» опаздывала, а значит, клиент начнёт нервничать, торговаться.

Но вот последние четыре тысячи километров суши были преодолены, и самолёт начал снижаться – на полосу частной территории. У «финиша» ждали. Главным, очевидно, являлся седовласый мужчина лет шестидесяти, но с моложавым гладким лицом и спортивной фигурой.

Заказчик поднялся по трапу в самолёт, ещё дышащий полётом раскалённого на солнце железа, поздоровался с мужчиной в твидовом костюме и бросил беглый взгляд на охранников – те покинули салон.

– Мистер Эттуэл, прошу! – сопровождающий осторожно распаковал куб, не решаясь поставить его на столик, внешне хрупкий по сравнению с массой яйца.

Мужчина приблизился к реликвии, фотографии которой рассматривал десятки раз, прежде чем подтвердить покупку. На поверхности яйца, почти идеально очищенного от камня, не наблюдалось ни единой трещины.

И стоя, и ползая на коленях, он осматривал свидетельство далёкого прошлого, и торжество медленно начинало клокотать в груди: яйцо древнего существа выглядело совершенным.

– Превосходно! – сказал мистер Эттуэл, поднимаясь с колен и глядя блестящими глазами на русского, говорящего по-английски с характерным восточным акцентом. – Я слышал, у вас сейчас проблемы с валютой, удобно ли вам будет принять доллары?

– Не беспокойтесь, мистер, всё предусмотрено.

Эттуэл кивнул одобрительно в сторону – в дверях уже стоял помощник с дипломатом. Кейс был открыт, представитель русского партнёра окинул взглядом купюры:

– Мой шеф вам доверяет, мистер Эттуэл. Пересчитывать здесь не будем.

Обмен состоялся, коробку с яйцом вынесли, и обе бизнес-стороны распрощались.

****

Сокровищницей мистера Эттуэла являлась относительно небольшая комната, всего каких-то тридцать квадратных метров – относительно всего особняка, разумеется. Без окон и с единственной дверью, бронированной и по сложности замков напоминающей дверь в потайной бункер фантастического фильма, но имеющая небольшую приёмную перед собой. Удовольствие в корысти прятать дорогие вещи, чтобы потом любоваться ими в одиночестве или в компании таких же чокнутых коллекционеров – в этом мистер Эттуэл понимал толк третий десяток своей жизни.

Защитный контейнер с дорогим содержимым доставили в приёмную с помощью небольшой, специальной для таких случаев, тележки, дальше мистер Эттуэл действовал с помощью верного секретаря-управляющего.

Вдвоём они занесли куб, раскрыли и водрузили ложемент с яйцом на стоящий в центре продолговатый постамент, где находилось похожее яйцо, разве что оно было в два раза меньше сегодняшнего приобретения.

Затем хозяин сокровищницы велел удалиться и секретарю. Жену не особо интересовали странные вещи, от которых супруг-миллиардер приходил в восторг, поэтому её здесь не было. Впрочем, даже если бы она была в курсе покупки, мистер Эттуэл всё равно бы пожелал в одиночестве поздороваться с новым чудом и насладиться ощущением его обладания.

Оставшись, наконец, один, он откупорил бутылку коллекционного вина, наполнил бокал на одну треть и с ним прошёлся по комнате походкой императора, прислушиваясь к гласу «оформительской» интуиции, игру которой обожал. Так, например, приобретя картину Климта, мистер Эттуэл созерцал прекрасные мазки под органную музыку Бетховена в течение часа – словно торжественность пил, разбавляя вином.

Статуэтка Ах-Пуча, найденная на раскопках цивилизации майя, потребовала там-тамов. А ваза, созданная мастером в эпоху династии Ся, молила о перезвоне нежнейших цимбал. Любопытно, что семь лет назад маленькое изящное динозавровое яйцо высотой в тридцать сантиметров запросило рок-оперу. Должно быть, характер у неродившегося малыша планировался боевым.

Сегодня интуиция пожелала кое-что оригинальное.

– М-м, должно быть, ты у нас девочка, – довольно пробормотал мистер Эттуэл, где-то в глубине души, безусловно, являвшийся экзорцистом или несостоявшимся инквизитором.

Он завел нежный граммофон, разворачивая в сторону яиц рупор, выбрал пластинку со знаменитым «Non, je ne regrette rien»[2 - «Non, je ne regrette rien»Эдит Пиаф – Песня «Я ни о чём не сожалею».] Эдит Пиаф и, стоило зазвучать голосу двадцатилетней давности, уселся в кресло, погружаясь в атмосферу загадки.

Песня была посвящена Иностранному легиону, расформированному за неудавшийся путч генералов в Алжире, в шестьдесят первом. Первый иностранный парашютно-десантный полк прибрал композицию к рукам и, маршируя по домам, дружно пел о том, как он разжёг костёр из воспоминаний и не жалел ни о добре, ни зле, которые ему были причинены обстоятельствами…

Согласно документам экспертизы, обоим яйцам было всего по полторы тысячи лет, а не двести миллионов, срок жизни динозавров, в котором убеждены историки. Разница в расхождении данных была немыслимо колоссальной, поэтому мистер Эттуэл ещё с покупкой первого яйца начал подумывать о версии, связанной с инопланетянами. Почва для идеи была благодатной: летающие тарелочки были одной из популярных тем в последние годы.

Но сомнений в биосодержимом яиц не было. Спектрограмма показывала внутри силуэт замершего динозаврика. Если, конечно, инопланетяне не выглядели точно так же… Дальше можно было не развивать мысль – это за мистера Эттуэла давно сделала первая жена, когда было найдено первое яйцо:

– Что, если все динозавры – инопланетяне? – сказал хорошенький ротик глупенькой Мишель. – Они высадились на нашу землю, но, как писал Уэллс, все погибли от наших бактерий…

Нет, развёлся с нею мистер Эттуэл не за глупости, которые она производила ежеминутно – элементарно нашёл женщину поинтереснее, вторую супругу. К тому моменту эксперимент глупой Мишель был завершён: она была единственной из трёх жён, кто проявлял живой интерес к раритетам. Именно Мишель пыталась «вылупить» динозаврика из яйца, мечтая о необычном домашнем питомце. Яйцо по её настоянию поместили в импровизированный инкубатор и держали там месяц. Результата, разумеется, не было, и Мишель донельзя расстроилась…

Кстати о Мишель. Возможно, песня французской дивы была выбрана для второго яйца именно потому, что мистер Эттуэл просто вспомнил первую жену, француженку. Мужчина поморщился: стоило избавиться от предмета, напоминающего о глупой бабе, которая вышла после развода удачно замуж за соотечественника. Мало того – сделала своего мужа подобием мистера Эттуэла, заставляя его скупать раритеты. Мистер Эттуэл не исключал: то могло быть изощрённой местью ему или вершиной всё той же глупости Мишель.

Допив вино, он убрал пластинку на место, решив в следующий раз «поговорить с русским яйцом» без мешающих факторов, закрыл комнату-сейф на все полагающиеся замки и отправился к себе в кабинет.

Там через диспетчера запросил международный звонок и, как только муж Мишель поднял трубку, заставил себя улыбнуться:

– Бонжур, мсье Паскаль, как поживаете?.. Благодарю… Да, вы прекрасно осведомлены, – с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами: Дюпри уже донесли о покупке! – … Именно поэтому я бы хотел предложить вам взаимовыгодную сделку… Да, мечта вашей супруги осуществима. А вы можете осуществить мою… Ха-ха, вы тонко чувствующий собеседник!..

У Дюпри хранилось кое-что ценное, на что Эттуэл успел в своё время положить глаз, но, к сожалению, не успел – соперник по коллекционированию (и за ним маячила тень Мишель) два месяца назад на закрытом аукционе дал большую цену и отхватил оригинал первой картины Адольфа Гитлера, а поверенный Эттуэла замешкался. Сегодня вполне мог состояться выгодный для обеих сторон обмен…

Дюпри перезвонил через час и заявил о согласии.

Через неделю Малое Яйцо отправилось на другой континент, а стену сокровищницы мистера Эттуэла украсило творчество неудавшегося мастера живописи и тирана всей Европы.

Три года спустя