Его безумная ярость

Жизнь, говорит, заставила?

– Ты сама это выбрала, – обвожу рукой пространство убогой кухни.

Милена не отвечает. Подходит к раковине, включает воду и смывает кровь с лица. Потом берет полотенце и, намочив край, подрагивающими руками передает мне.

– Это ты выбрал, – говорит наконец-то.

Сколько времени меня мучили сомнения, и сейчас они достигли критической точки. Приложив полотенце к губе, молча выхожу из кухни и иду в единственную комнату. Шкаф с закрытой картоном дырой вместо отсутствующего стекла, прогнувшийся диван, застеленный покрывалом, детская кроватка рядом… Пустая.

Милена появляется в комнате следом и, стреляя глазами, спрашивает:

– Что ты делаешь?

Я игнорирую ее вопрос.

– А где твой ребенок?

Дергается от моего вопроса, даже, я бы сказал, пугается его. Но через пару секунд отвечает:

– У Брониславы.

Как интересно… Ребенка сестре, а сама в полной заднице. Но я не могу промолчать. Убираю полотенце от лица и замечаю:

– Жена из тебя получилась так себе, а мать, видимо, еще хуже. Возможно, с Брониславой ей будет даже лучше.

Я специально не произношу имя, потому что оно рвет в клочья остатки моего сердца. И снова сомнение: а вдруг все-таки моя? Я так и не смог открыть присланный файл со свидетельством о рождении.

Не знаю даже, чего боялся… Сопоставить даты? И понять, мой это ребенок или нет?

– Когда ты стал такой сволочью?

И голос дрожит, и в глазах слезы – занимательная картина, только не трогает. Что-то сегодня дрогнуло, когда я увидел Милену, а сейчас вернулось обратно. И мне это нравится больше – я пуст, никаких эмоций. Это привычно уже, это правильно.

– Предсказуемый итог, когда ты разочаровываешься.

Сам пустой, а хочу ее эмоций. И даже мысленно прошу их.

Милена реагирует быстро. Подходит ближе и бьет кулаком мне в грудь, а слезы уже катятся градом по щекам.

– Ты! Я всего лишь хотела попросить о помощи… Я предупредила и тебя, потому что не хочу, чтобы… Но тебе плевать, на всех плевать!

Продолжает бить кулаками, пока несет несуразицу, а у меня на лице расплывается какая-то болезненно-удовлетворенная улыбка.

Хотел – получил.

И пока Милена меня бьет, будто срабатывает закон притяжения к дивану. Я уже возле него, упираюсь ногами в край и тяну ее за собой. Падает на меня сверху и замирает, глядя так, как в первый раз. Диван скрипит, тоже как в первый раз.

Все напоминает о нас прежних, даже взгляд Милены становится другим.

– Марк…

И этот голос, сводивший меня с ума изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Только она умеет так произносить мое имя, только она умеет так смотреть, что и возбуждает, и страшно становится. Лишь бы не сделать ей больно.

В первый раз я боялся к ней прикоснуться, а сейчас хочу именно боли. Ее боли… Чтобы Милена поняла всю глубину моей.

– Попробуешь еще раз укусить…

– Марк, уходи.

Я хочу губами прикоснуться к ее слезам, которые катятся по вискам, хочу, чтобы она не закрывала глаза, хочу… ее хочу. Мне всегда было мало, а сейчас это желание ощущается настолько остро, что я не могу рационально мыслить, лежа на женском теле, слыша учащенное биение сердца.

Милена до сих пор меня сводит с ума – с этим, увы, я ничего не могу сделать. Она мне нужна сейчас, и пусть к черту катится весь мир…

Глава9. Милена

Своеобразное поздравление с годовщиной нашего знакомства. И я вообще удивлена, что Марк о ней помнит.

Ему больно, я чувствую это. Смесь боли, ненависти и неконтролируемого желания – и он переносит все это на меня, будто хочет разделить на двоих те эмоции, что не может вынести один.

А я разделяю, как и раньше…

Прошу уйти, но не хочу, чтобы уходил.

Сердце набатом бьет в ушах, дыхание неровное, тяжесть тела сверху, такая знакомая, но такая уже непривычная.

– Марк, уходи, – повторяю я скорее самой себе, чем ему.

– Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушел?

Его лицо так близко, и я хочу, чтобы он меня поцеловал, но не признаюсь в этом. Только мы слишком хорошо знаем друг друга. Марк все понимает по моему взгляду. Забыв про рану на губе, он снова меня целует.

В этом поцелуе ноль нежности, как и в нас самих – только острая необходимость в диком, по-настоящему животном сексе.

Я стягиваю с Марка пиджак и добираюсь до пуговиц на рубашке. Даже не верится, что сейчас дотронусь до горячего тела, а не до холодного экрана ноутбука. Моя одежда уже на полу, скрип дивана перемешивается с моими нетерпеливыми стонами. Я даже не понимала до этого момента, как хочу его.

Рубашка отправляется следом за пиджаком, и я касаюсь мужской груди. Веду пальцами по коже и останавливаюсь в районе небольшого шрама. Марк перехватывает мою руку и, прервав безумный поцелуй, смотрит мне в глаза.

И во взгляде столько всего – настоящее зеркало сломанной души.

– Марк…

– Молчи, просто молчи.

Марк отпускает мою руку, и я молча тянусь к ремню, не разрывая зрительный контакт.

В прикосновениях, в поцелуях мне не хватает того, что было между нами раньше, но появляется что-то новое, безумно притягательное, сумасшедшее. Наверное, я схожу с ума, если получаю удовольствие от всего происходящего.

Я еще острее чувствую злость Марка, когда он начинает двигаться во мне. Но в то же время внутри что-то лопается, как мыльный пузырь напряжения.