Детективное агентство «Ринг». Дело № 3. Вертеп санаторного типа

– Антонина! – наконец не выдержал Фёдор. – Не молчите, рассказывайте…

– Не знаю, с чего начать… – задумалась Зонтикова.

– Начните по порядку. Вот вы дали нам снимок. Видимо, разговор пойдёт о ком-то из людей, которых я на нём вижу. Ну-с, кто тут у нас и что с ним случилось?

– Точно, – спохватилась женщина. – Это – я! – она ткнула пальцем с огромным бриллиантом в своё изображение.

Нил Моршин отвернулся к окну, пытаясь подавить неуместную улыбку.

– Отлично, – похвалил Кольцов. – Дальше!

– Это – Антон Семёнович Зонтиков, мой муж, директор и владелец Кумской кондитерской фабрики…

Кольцов вопросительно взглянул на Зиночку, и та кивком подтвердила слова говорящей.

– Это – наш сын Серёжа, – тоненький пальчик с острым розовым ноготком коснулся самого молодого члена компании.

– А это – Мирочка… Мира Петровна Карасёва – главный бухгалтер Антоши – и её собачки: Тобик и Лялька. Карликовые пудели.

– Я её тоже знаю, – проговорила Зина и, обращаясь к Фёдору, пояснила. – Несколько лет назад я для «кондитерки» договорные документы переводила, поэтому и директора, и главного бухгалтера видела.

– О господи! – почему-то испугалась Антонина. – Вы Антошу знаете? Вы расскажете ему, что я приходила? – от страха она часто замигала глазами и поджала губы.

– Никому и ничего мы не расскажем. Конфиденциальность лежит в основе нашей работы, – как мог, успокоил её Фёдор.

– Это очень хорошо! Потому что если муж узнает – он на меня рассердится. А ему нельзя – сердце больное. Он вообще считает, что все мои переживания из пальца высосаны…

– Понятно, – кивнула Зинаида. – Теперь о переживаниях, и подробнее…

Зонтикова судорожно вздохнула, словно собираясь нырять в воду, и очень скованно, чуть ли не через силу, начала свой рассказ:

– Мира Петровна Карасёва работала на нашей с мужем кондитерской фабрике со дня её основания. Такого главного бухгалтера, как она, в области больше не сыскать. Её у Зонтикова – мужа моего – несколько раз конкуренты переманивать пытались. Только тщетно. Она была очень предана компании, и у неё был ну просто стальной характер. А когда она вместе с Антошей прошла «огонь, воду да медные трубы», то стала лучшим другом нашей семьи. Практически родственницей. Сама Мирочка всю жизнь прожила с родителями, у них в семье все любили плотно покушать, и она выросла такой… Ну, как бы сказать, толстушкой. И со временем она становилась, ну… Как бы ещё толще, что ли. Но не подумайте, её авторитет на производстве никому не позволял отпускать в её сторону какие-то шутки про её фигуру. Наоборот, Мирой все восхищались! Только знаете, как это бывает… Мужчины удивлялись её уму, но держались на расстоянии… В общем, замуж Мира в своё время так и не вышла. Однако ни я, ни сам Антон Семёнович… Мы никогда не слышали от Мирочки жалоб на судьбу, что оставила её после смерти родителей одинокой и бездетной… Когда фабрика раскрутилась на полную мощность, мой Зонтиков оценил вклад в производство нашей преданной Миры и выделил ей определённое количество акций, так что она вместе с большой зарплатой получала ещё и очень достойные дивиденды. Очень достойные… Единственной слабостью моей подруги были собачки и бриллиантовые украшения. Ну должна же женщина куда-то тратить свои деньги?! А тут и старость пришла как-то незаметно… Путешествовать Мира в свои пятьдесят девять любила не особенно, а если и выезжала куда-то, то только вместе с нашей семьёй. Жила в просторной квартире в центре Кумска, оставшейся от родителей. После их смерти только шикарный ремонт сделала…

Когда Зонтикова прервала свой рассказ и жалобно попросила чаю, то по негласному закону «дедовщины», действующему в агентстве, Моршин тут же подал клиентке чашку с горячим напитком.

– Я почему так подробно рассказываю… – сделав пару глоточков, пояснила Зонтикова. – Я хочу дать понять, что при солидных доходах Мирочка большую часть денег не тратила. У неё даже депозитный вклад был открыт в одном и том же с нами банке.

Зина и Фёдор дружно покивали головами.

– Ну так вот, в прошлом году руководство фабрики проводило двадцать второго декабря новогодний корпоратив. Антоша арендовал музыкальный салон в санатории «Грёзы», ну, знаете, это тот, что на территории «Эдема». У банкетного зала было два входа: один из фойе, а второй – с улицы. А чтобы наша компания не мешала отдыхающим, первую дверь даже не открывали. Мы с другой стороны заходили… Обслуживал нас, правда, персонал санатория. Было весело! Но когда начались танцы, я даже удивилась. На фабрике в руководстве – кроме моего супруга – почитай одни женщины, а тут, смотрю, откуда ни возьмись – парни в зале. Да все как на подбор: красивые, спортивные. И ну наших работниц приглашать. Я Антона спрашиваю, мол, кто такие? А он только плечами пожал: «Наверное, – говорит, – местный персонал. Пусть танцуют, хоть повеселят наших девушек…» Мы все выпившие были, разгорячённые… Настроение отличное… И тут я вижу, что нашу Миру какой-то мачо в танце кружит! И она с ним вся преобразилась, раскраснелась… Молоденький, конечно, совсем юноша, но всё равно мужское внимание… С этого вечера Мирочку словно подменили. Нет! На работе это никак не отразилось! Она – профессионал с большой буквы. Но после работы… Однажды я к ней заезжаю, хотела обсудить, как будем Новый год встречать, а она мне и говорит: «Ты, Тонечка, не обижайся, но я к вам не приду… У меня другие планы…» Представляете, впервые за тридцать пять лет дружбы! Потом и звонить перестала, в гости не заходит. Изменилась как-то вся, такая напряжённая стала. Словно струна натянутая. В бухгалтерии девчонки рассказали, что она на диету села. Пристрастилась ультрамодные наряды покупать. Нет! Вы не подумайте, я чужие деньги не считаю… Вернее, уже считаю…

Зонтикова снова разволновалась, но, взяв себя в руки, продолжила:

– У нас раньше была мечта: купить в Крыму недалеко от моря апартаменты, в одном комплексе. Нам – побольше, потому что сын скоро женится, а Мирочке – чуть поменьше. Вы не представляете, мы могли с ней целый вечер каталоги разглядывать, мечтать, как будем собственное жильё на курорте иметь. Она этой идеей просто одержима была. Сразу после Нового года нужно было задаток вносить и ехать смотреть квартиры. Я числа шестого снова к ней прихожу. Мол, давай, собирайся, полетим на три дня. А она сама не своя! Такая возбуждённая! Такая чужая! Говорит: «Я никуда не еду. Мне мои деньги на другие цели нужны. И вообще… У меня грядут большие перемены в личной жизни!» Представляете? Тут у неё на столе айфон зазвенел. Я смотрю, а там на дисплее фото молодого красавца высветилось и надпись «Гарик любимый». Я у мужа на фабрике частенько бываю. Стала в бухгалтерии потихоньку выспрашивать: что да как. Тут меня и ошарашили, что у Миры Петровны жених – спортивный инструктор из «Грёз». Представляете? Мирочка, она такая неискушённая в вопросах обольщения, её вокруг пальца обвести ничего не стоит. Мы с Антошей пытались как могли подругу на разговор вывести, но – бесполезно, только повздорили. Антон сказал: «Пусть что хочет, то и делает! Я вашим бабским заскокам не судья!» А я не могу её бросить, чувствую, что бедой, большой бедой это увлечение закончится. Вот и сейчас – конец января, а она оформила отпуск за свой счёт и в «Грёзы» к своему мальчишке укатила. А самое невероятное то, что своих горячо любимых собачек – Тобика и Ляльку – сдала в приют! Она раньше к ним как к родным детям относилась, а тут такое!

– Что вы от нас хотите? – строго спросил Кольцов.

– Я хочу понять, что из себя представляет избранник моей лучшей подруги. И убедиться, что она в безопасности. Это возможно? – она протянула Зиночке конверт с авансом…

После того, как Кольцов навёл о заведении справки по своим каналам, было решено направить в санаторий «Грёзы» Зинаиду Князеву.

* * *

Интерьер комнаты – как, впрочем, и всего трёхэтажного здания, – был выше всяких похвал. Просторные номера, обставленные дорогой мебелью, имели чудесную звукоизоляцию, и постояльцы с удовольствием наслаждались покоем после многочисленных процедур.

Лёгкое недоумение за первый день пребывания у Зинаиды вызвал лишь тот факт, что обслуживающий её персонал состоял исключительно из молодых «медбратьев» атлетического телосложения. Помимо этого, и массажист, и тренер по аква-аэробике, и работник процедурного кабинета, и косметолог – все тоже являлись молодыми, не лишёнными шарма и остроумия парнями не более тридцати лет. Даже забор крови на анализ осуществлял приятный ангелоподобный юноша.

За столиком в ресторане её соседками оказались три женщины. Двое из которых – лет по сорока с небольшим – были закадычными подругами, предпочитающими отдыхать и путешествовать вместе, а третья – шумной и неугомонной предпринимательницей, владелицей Кумского агентства торжественных мероприятий и по совместительству – тамадой.

Подруг звали Белла и Гала. Причём сами себя они именовали не иначе как Белка и Галка. Невысокие и короткостриженые, они походили на спортсменок-пенсионерок. Короткие ноги с накачанными, как у мустангов, икрами, крепкие плечи и узкие бёдра.

Тамада Эмма, наоборот, была высокой фигуристой женщиной с большой грудью и узкой талией, перетянутой широченным поясом, из-под которого спереди был виден тщетно скрываемый животик, а сзади – оттопыренные ягодицы. Причёска Эммы здорово помогала ей выделиться в толпе. Сорокалетняя модница была обладательницей длинных светлых дред[1 - Дредлоки, локи, дреды (от англ. dreadlocks; устрашающие локоны) – наиболее известное наименование спутанных в локоны волос. (Прим. автора.)].

– Ну чего, девки, позажигаем? – пришедшая к обеду в невероятных лосинах Эмма подмигнула новым знакомым. – Оценили, какие здесь мальчики работают? Просто первый сорт!

– Я, между прочим, замужем, – как бы невзначай заметила Белка, поедая салат из рукколы с тёртым сыром.

– Да ладно! Кому и когда это мешало? Я же тебе не замуж предлагаю… У меня тоже Гриша есть, мы с ним в гражданском браке уже пять лет. И что теперь, цветов не нюхать? Я вам про свежее мясо толкую… Сейчас на аква-аэробике была, там Гарик с голым торсом… Просто отпад! Пресс в кубиках… Брр! Аж не могу!

Белка и Галка переглянулись и прыснули со смеху.

– Опоздала ты, Эмма. Вон – через два столика от нашего – толстуху очкастую видишь?

Зиночка тоже проследила взглядом в указанном направлении и узнала Миру Петровну, главного бухгалтера Кумской кондитерской фабрики.

«Объект наблюдения» выглядел вполне себе жизнерадостно и даже не догадывался, что с этого дня будет находиться под прицелом внимательных глаз рыжеволосой сыщицы.

– И что? – заинтересованно полюбопытствовала Эмма.

– И то! Она уже здесь вторую неделю из-за Гарика торчит. Роман у них! – пояснила Галка.

– Жуть с ружьём! Да вы, девки, травите! Гарик с этой жабой? – возмутилась тамада. – Быть такого не может! Она же уродина… – Эмма надула щёки и вжала голову в плечи.

Стараясь не рассмеяться, Зиночка укоризненно посмотрела на «пародистку».

– Зато машина, джип «Бентли» за пять миллионов и серьги с бриллиантами по десять карат, – пояснила Белла.

– А я смотрю, ты в машинах разбираешься, – Эмма с интересом взглянула на Белку.

– У нас с мужем сеть автосалонов, – с достоинством ответила та и, одарив Эмму иронично-надменным взглядом, шепнула что-то на ухо подруге.

Эмма обиженно замолчала и уткнулась в тарелку.

– В холле висит объявление, что сегодня музыкальный вечер, – пытаясь разрядить обстановку, произнесла Зиночка. – Эмма, не хотите составить мне компанию?

Устроительница торжеств тут же повеселела и охотно дала согласие присоединиться.

После ужина Зиночка в компании Эммы решила подышать свежим воздухом – времени до начала музыкального вечера было достаточно.