Детективное агентство «Ринг». Дело № 3. Вертеп санаторного типа

– О! Марат! – игриво простонала Шталь. – Просто красавец, как думаешь, сколько ему лет?

– Эмма, угомонись, – отшутилась Зиночка. – Думаю, сорок.

– Yes! Мой любимый возраст! – откликнулась Эмма. – И «look» подходящий.

– Что подходящий? – не сразу сообразила Князева.

– Внешность! Спортивный такой мужчинка, взгляд строгий… Всё, как мне нравится! Это словечко я от молодых коллег позаимствовала, – пояснила тамада.

«Варваризм какой-то, – с легким раздражением подумала Зиночка, – можно подумать, что в русском языке подходящих слов не найти».

– Разбираем снаряжение, – объявил Марат и начал раздавать палки.

– Ой! Какие лёгкие! – удивилась Эмма и тут же обратилась к инструктору. – А как правильно эти штуковины называют?

– Любознательность следует поощрять! – Марат обворожительно улыбнулся дамам. – Если быть точными, то настоящее название палок – «темляк». Как вы можете убедиться, они короче лыжных, а на ручках оснащены закреплёнными ремешками, напоминающими перчатки без пальцев. Это помогает отталкиваться, не сжимая ручку палки. Палки обычно производятся из лёгких материалов – алюминия, углепластика или композиционных материалов. Всё! Теперь выходим на улицу и приступаем к освоению навыка правильной скандинавской ходьбы.

Отойдя подальше от центрального входа в корпус, Марат остановил группу на ярко освещённой площадке и продемонстрировал, как нужно двигаться.

– Движения рук, ног, бёдер и тела должны быть ритмичными и такими же, как при ходьбе. Противоположные руки и ноги по очереди движутся вперёд и назад, но – более интенсивно. Очень важно сразу найти правильный темп движения, чтобы почувствовать результаты тренировок, – растолковывал инструктор, терпеливо поправляя каждую подопечную.

Наконец, когда он удовлетворительно кивнул, группа «скандинавских ходунов» потелепалась по дорожке.

Марат Зинуле понравился. Никакой слащавости, никакой пошлости и сальных шуточек – всё по делу. Он так серьёзно следил за тем, как новички двигаются, что Зина невольно улыбнулась. Идущая впереди Шталь, как показалось Князевой, нарочно привлекала к себе внимание инструктора.

– Опять сбилась! – капризным фальцетом восклицала Эмма. – На носок ногу ставить?

– Нет, нет! – тут же отзывался Марат и подбегал к «недотёпе». – Стопы ставьте прямо. Сначала – на пятку. Затем, совершив толчок, стопа перекатывается вперёд, вес переходит на подушечки стопы, на пальцы, на пятку другой ноги, и снова то же самое, но с другой ноги, – терпеливо пояснял он, не уставая демонстрировать правильные движения. – И, пожалуйста, соблюдайте контроль дыхания, разговаривать не нужно.

– Я не могу не разговаривать, – притворно захныкала Эмма. – Если вы приказываете нам молчать – тогда сами рассказывайте что-нибудь. Можете стихи почитать. Пушкина, например, – она засмеялась.

– Стихи?! А что? Таких тренировок у меня ещё не было. Но, как говорится, желание дамы – закон.

«Умница! – восторженно подумала Зинаида. – Даже ломаться не стал. Интересно, что прочтёт?»

– Итак, по просьбе милых дам – Джордж Гордон Байрон: «Она идёт во всей красе»…

«Она идёт во всей красе —
Светла, как ночь её страны.
Вся глубь небес и звёзды все
В её очах заключены.
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять —
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста…»

Зинуля просто обомлела от восторга. Если бы сейчас рядом с ней была мама, то наверняка предложила бы дочери повнимательнее присмотреться к такому романтичному и образованному инструктору…

Князева обожала Байрона, но больше любила читать в первоисточнике – переводы зачастую не могли передать поэтической прелести стиха…

Словно поняв её мысли, Марат дочитал стихотворение до конца и задумчиво произнёс:

– Только я убеждён, что Байрона лучше читать на его родном языке, вот послушайте, как это звучало у поэта:

«She walks in beauty, like the night
Of cloudless climes and starry skies;
And all that's best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellow'd to that tender light
Which heaven to gaudy day denies…».

Его произношение было безупречным. А проникновенность, с которой он декламировал, не могла оставить Князеву равнодушной. От нахлынувших чувств Зина остановилась.

Марат, улыбаясь, приблизился к ней.

– Не останавливаемся, не останавливаемся, – он посмотрел на Зиночку своим карим взглядом из-под пушистых ресниц и, сняв перчатку, обхватил тёплой и сильной рукой её пальцы. – Вот такими движениями, вот такими движениями, – приговаривал он, не переставая смотреть на Зину.

Зинуля же, казалось, разучилась понимать русский язык, она только видела его красивые губы и ещё – родинку на левой щеке.

– У меня снова ничего не получается! – запищала Эмма. – Марат, подойдите, пожалуйста.

– Иду… – отозвался инструктор и посмотрел на Зиночку таким взглядом, что её будто током ударило.

Очнувшись от мощного разряда «невидимого дефибриллятора» и придя в себя, по-новому ощутила зимнюю красоту: искрящийся от света фонарей снег; огромные сосны, припорошенные белым пухом; звёзды в тёмном небе. Сердце защемило от ожидания…

– Марат… – пробуя звуки на вкус, прошептала Князева, словно надкусила любимый шоколад с ореховой начинкой.

В фойе, собирая инвентарь, инструктор пригласил всех на занятия по фитнесу и, пожелав доброй ночи, попрощался.

– Мы, подруга, так не договаривались, – грустно произнесла Эмма. – Ты почто у меня красавчика уводишь?

– Не говори глупости, – придав тону равнодушия, ответила Зиночка. – Я мешать не стану. Дерзай! – напутствовала она приятельницу, в глубине души уверенная в том, что все попытки бойкой Шталь обречены на поражение.

«Он Байрона читает», – про себя подумала Зиночка и загадочно улыбнулась.

* * *

Ночью снилась какая-то белиберда…

Будто сидит она около заброшенной избушки в заросшем раскидистыми деревьями саду и слушает песни, которые напевает Марат, аккомпанируя себе на гитаре. Внезапно в небе раздаётся нарастающий гул летящего самолёта. Зиночке становится страшно. Из тёмных туч вырывается и проносится почти над самой головой белоснежный лайнер. Потеряв управление, воздушный корабль резко теряет высоту и с грохотом врезается в землю. Марат исчезает. А растерянная Зина смотрит, как вдалеке полыхает пожар и валит клубами чёрный дым…

Зинуле стало тяжело дышать, и она проснулась. Было три часа ночи. Свет зажигать не стала.

Замотавшись в одеяло, она открыла окно и, облокотившись о подоконник, с удовольствием втянула ноздрями морозный воздух.