Диагноз ты

Но дело даже не в этом. А в том, что я уже не впервые видел эту девушку. Это казалось невозможным. Та самая незнакомка из кофейни в Новокузнецке, на которую я пялился, стоя в пробке. Или просто очень похожа на неё…

– Здравствуйте, – произнесла она, выводя меня из транса. И я уловил, как её бледную кожу украсил едва заметный розовый румянец. – У меня болит рука…

– Добрый вечер, – ответил я, чувствуя, как её волшебный голос резонирует где-то глубоко в моей грудной клетке. – Я приму вас. Лиза, оформите девушку и можете ехать домой.

3. Искушение

В моей врачебной практике ещё ни разу не возникало подобных ситуаций. Нет, далеко не впервые ко мне на приём приходила красивая женщина. Но я всегда чётко разграничивал – с пациентками я только врач. И никаких исключений не было. До сегодняшнего дня.

Но я и не мог припомнить, чтобы когда-то прежде мне так сильно понравилась девушка, о которой я не знаю ровным счётом ничего. Меня тянуло к ней как магнитом. Было сложно отвести взгляд.

Моя поздняя пациентка оставила свою шубку в гардеробе и теперь сидела передо мной в широком вязаном свитере и облегающих джинсах. И смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Будто я её немного пугал. Или же наоборот, вызывал совсем иные эмоции. Признаться, второй вариант нравился мне куда больше первого. И это ещё сильнее усложняло предстоящий осмотр.

– Что вас беспокоит, Мария? – поинтересовался я, отодвинув от себя бумаги и откинувшись на спинку своего кресла.

Да, я уже знал её имя. Мария Летуновская. Минуту назад изучил заполненную ею анкету с перечнем вопросов на наличие хронических заболеваний. К счастью, напротив всех пунктов Мария поставила галочку в графе «нет». Что не могло не радовать.

– Несколько дней назад я переставляла шкаф, и после этого у меня начала болеть рука вот в этом месте, – негромко поведала она, проведя пальцами по тыльной стороне ладони и до локтевого сгиба. – Думала, это просто мышцы ноют, как обычно бывает после физических нагрузок. Но боль стала усиливаться. И мне кажется, даже появилась небольшая припухлость.

– Вы переставляли шкаф? – Я подумал, что ослышался.

– Да.

Мне захотелось сказать ей, чтобы она больше не вздумала самостоятельно заниматься чем-то подобным. Чтобы записала мой номер и звонила каждый раз, когда понадобится передвинуть какую-то мебель в доме или выполнить любую другую тяжёлую работу, я приеду и всё сделаю сам.

Но пока я не мог ей такого заявить. Вместо этого спросил:

– Кроме боли в руке ещё что-нибудь беспокоит?

– Ещё спина периодически болит, – пожаловалась она, – но это уже давно.

– И как часто вы передвигаете мебель?

– Не очень часто. – Мария улыбнулась одними уголками губ и опустила взгляд на свои сложенные на коленях руки.

– Больше не делайте этого. Поднятие тяжестей чревато очень неприятными последствиями для женского организма.

– Больше не буду, – легко согласилась она.

Я задал ещё несколько вопросов о симптомах. И пора было переходить к осмотру.

– Проходите за ширму и раздевайтесь по пояс, – произнес я, испытывая странное, прежде незнакомое мне волнение.

Мария вспыхнула. Раньше мне всегда было безразлично, смущаются пациентки меня или нет. Но сейчас мне нравилось её смущение.

Чёрт, мне всё в ней слишком нравилось. Как будто кто-то наверху подсмотрел мои вкусы и создал её идеальной для меня.

Мария поднялась со стула и отважно отправилась за ширму. Которая скрывала её лишь от входа в кабинет, но не от меня. В кабинете было так тихо, что я услышал, как у моей пациентки участилось дыхание.

Повернувшись ко мне спиной, Мария стянула через голову свой необъятный свитер, из-под которого показался скромный чёрный бюстгальтер. Её волосы золотистым водопадом рассыпались по обнажённым плечам.

Я не должен был смотреть. Но она стояла ко мне спиной. И искушение было слишком велико.

– Бюстгальтер тоже снимать? – прочистив горло, поинтересовалась она.

– Нет, – ответил я, сожалея о своей патологической честности.

С трудом заставив себя оторвать от неё взгляд, я встал и отправился к раковине. Помыл руки, вытер. И должен был надеть одноразовые медицинские перчатки, но не успел. Маша тихонько вздохнула и села на кушетку, привлекая моё внимание.

Я даже мысленно запретил себе комментировать её грудь, вздымающуюся при каждом вдохе. Чёрные чашечки бюстгальтера не были прозрачны, и на том спасибо.

– Всё в порядке? – уточнил я, безотчётно двинувшись к ней.

– Голова закружилась, – пробормотала она, избегая смотреть мне в лицо. – Душно. Можно попросить вас немного приоткрыть окно?

– Конечно.

Открыл центральную створку на проветривание, впустив в кабинет шум вечернего мегаполиса. После чего взял со стола пульт и выключил кондиционер.

– Спасибо, – поблагодарила Маша.

Я снова приблизился к ней. Она поднялась с кушетки. И мы оказались друг напротив друга. Маша была немного ниже меня ростом и смотрела снизу вверх своими нереально голубыми глазами.

– Давайте я осмотрю вашу руку и спину, – произнёс я, испытывая ненормальное удовольствие от того, что мы просто стоим рядом.

Дотронувшись её запястья, только сейчас понял, что так и не надел перчатки. Но возвращаться за ними уже не было смысла.

От моих прикосновений голые плечи девушки покрылись мурашками. А розовый румянец на её щеках стал ещё ярче.

– Вам холодно? – спросил я, хоть и без того знал ответ.

– Нет. Наоборот, – тихо призналась она.

Мне и самому было наоборот. Но я заставил себя сосредоточиться на работе.

– Похоже на воспаление связок. Я выпишу вам мазь и обезболивающие препараты, но нужно будет показаться травматологу. И постарайтесь обеспечить руке полный покой. Никаких больше шкафов.

– Спасибо.

– Давайте я вас ещё послушаю.

Мария покорно кивнула.

Всё время, пока я прикладывал головку фонендоскопа к обнажённой коже девушки, Мария держала глаза закрытыми. И сердечный ритм её прыгал туда-сюда.

– У вас раньше была тахикардия?

– Нет.