Во тьме. 3 книги в 1

Ему пришлось обойти меня и преградить мне путь, вынудив остановиться. Потребовались колоссальные усилия, чтобы не отступить на несколько шагов. Передо мной стоял граф Хессвандай Вольман собственной персоной. На его лице застыло выражение злости, такое же, с каким он смотрел на моего отца в последние минуты их разговора. Ещё бы, он только что с раненой ногой бежал сперва по ступенькам, а потом почти через весь зал от входа.

– Я в состоянии самостоятельно оплатить своё пребывание в стенах вашей крепости и не приму этой подачки, – резко заявил он, окинув меня холодом зелёных глаз.

Взглянув на него и поняв, что граф разговаривает со мной тоном, напугавшим меня ранее, я ощутила, как вся дрожу. Срочно нужно что-то сделать с этим, иначе он мог воспринять всё по-своему. Выпрямив спину, я сцепила руки в замок.

– Это не подачка. – В горле внезапно пересохло, и пришлось сделать вид, словно я намеренно запланировала паузу между фразами, а не замешкалась из-за этого. – Это взятка.

– Взятка? – сощурив глаза, поинтересовался Хессвандай. Если в начале нашей беседы его взгляд пылал злостью из-за отданного мной распоряжения, то сейчас он выглядел заинтересованным.

– Именно. Я прошу у вас прощения за поведение моего отца и сестры и очень надеюсь, что это недоразумение не выйдет за стены нашего замка и не станет достоянием общественности. Крепость Десмонтас, как и её хозяева, не нарушает законов, а особенно законов гостеприимства. Всё случившееся… – я замялась на секунду, подбирая слово. – Я даже не знаю, как это назвать, кроме как жутким недоразумением.

Пока я говорила, граф стоял прямо передо мной и не сводил глаз. Выражение его лица не менялось. Это напрягало, ведь мне не удавалось считать его реакцию на свои слова. Поверил? Удовлетворён? Разозлился ещё больше?

– Отца и сестры? Значит, вы…

– Мы не представлены. А раз вы первым заговорили со мной, то просто не оставили мне выбора, кроме как ответить на ваш выпад, – виновато сказала я и поспешила сделать положенный реверанс. Произошедшие события как-то выбили меня из колеи, и даже я растеряла все свои манеры, которые очень долго изучала. По-хорошему меня должны были ему представить, и никак иначе, но правила приличия первым нарушил он сам, обратившись к незнакомой даме.

– И вы пытаетесь меня подкупить, чтобы я не испортил репутацию вашего дома? – казалось, что собеседник по-настоящему удивлён. Я ожидала чего угодно, но не этого.

– Именно так.

– А если я теперь буду ещё и в подкупе вас обвинять?

– Если вместе с этим вы распространитесь о случившемся, то это не сильно ухудшит ситуацию. А перед своей семьёй я буду всё отрицать. Никто из моих родственников не поверит в то, что я отступила от правил приличия и соизволила пообщаться с вами один на один в пустом зале. – Мой голос едва заметно дрогнул, но только самую малость. Мне с трудом удавалось чётко произносить слова. От одного вида собеседника ладони, даже будучи сцепленными друг с другом, вспотели, а дрожь волнами сотрясала тело. От каждого вдоха лёгкие словно резало иглами. Мне не нравилось, как я реагировала на этого человека. – А гвардейцы выполнят любой мой приказ. – Здесь я откровенно соврала. Я не Клео, меня они слушали не всегда, но собеседнику об этом знать необязательно.

– А как на вашей репутации отразится известие о том, что на карьере вашего отца трудятся рабы? Причём трудятся до изнеможения, не получая в оплату своей работы ничего, кроме еды и воды, которых едва достаточно для восстановления их сил? – сказал Хессвандай и приблизился ко мне, нависнув так, что захотелось отступить, но это была бы открытая демонстрация моей слабости. Проявлять её мне не хотелось. Не перед ним.

– Вы лично видели их? – спросила я.

– Нет, но…

– Вот когда увидите, тогда я буду готова выслушать вашу безумную теорию и сделаю всё от меня зависящее, чтобы узнать, так ли это. А раз вы не можете ручаться за подобные сведения, то придётся признать – они могут оказаться лишь досужими сплетнями завистников и мерзавцев, получивших отказ от моей сестры.

– Кажется, я ошибся при выборе невесты, – неожиданно для меня усмехнулся он.

– Что вы имеете в виду? – не поняла я.

– Мне следовало просить вашей руки, а не её.

– Следовало, но момент упущен.

– Почему? Вы сказали, что только полная идиотка может мне отказать, я это слышал. Значит, если я попрошу вашу руку, то получу её?

– Нет, не получите. И вовсе не потому, что я идиотка.

– А почему тогда?

– Не смею отрицать вашего великолепия, но я подожду предложения от человека, для которого на первом месте буду стоять я, а не моя сестра, и уж, тем более, не алмазный карьер моего отца.

От дверей зала раздались приглушённые хлопки, вынудившие меня обернуться. Сын герцога стоял в метре от замершего на посту гвардейца, прислонившись к косяку, и не таясь аплодировал. На его губах застыла очаровательная улыбка, а на щеках образовались ямочки. Они делали лицо мужчины чересчур милым.

– Хесс, она тебя уделала, оставь девчонку в покое, – усмехаясь, произнёс Нейтан.

Вздёрнув голову, я снова посмотрела на графа и улыбнулась.

– Ваш счёт в любой гостинице крепости оплатим мы. Считайте это взяткой, подачкой или признаком моего гостеприимства – как хотите. Приятного отдыха и лёгкого пути назад. – Присев в реверансе, я обошла мужчину и направилась к выходу из зала, с трудом подавляя в себе желание обернуться.

***

Заснуть в тот день мне так и не удалось. Проворочавшись кучу времени, я развалилась на кровати и открыла глаза, уставившись на розовый балдахин над головой. События минувшего дня всплывали в памяти одно за другим, и я не могла понять почему. Казалось бы, что такого? К нам часто приезжали и гости из соседнего королевства, и послы из других крепостей, и новые помощники отца, присланные герцогом или самим королём к нему на службу. Но да, титулованных особ среди них не было, тем более таких молодых и привлекательных.

Следовало признаться хотя бы самой себе в том, что граф Хессвандай Вольман произвёл на меня такое впечатление, какое не производил никто со дня приезда в крепость Стеллана. Понравился ли он мне? Я не была в этом уверена. К каждому из этих мужчин я испытывала разные эмоции. Они оба вызывали во мне бурю чувств, сильно отличающихся друг от друга. Вот только графу я была не нужна. О нём мне не следовало и мечтать, и от этой мысли хотелось разрыдаться.

Вот почему все эти мужчины тянулись к Клео? Он же видел, что она из себя представляет, да и как высокомерно она с ним обошлась… Я бы никогда себя так не повела. Спроси он меня, выйду ли я за него, услышал бы согласие через секунду после своего вопроса. Но он не спросил. Не напрямую. А на близкий по смыслу вопрос я ляпнула какую-то ерунду. Дура. Вот что я делаю не так, что всё внимание уделено сестре?

Решив спросить об этом её саму, я вылезла из кровати, натянула халат и направилась к двери. Гвардейцы в коридоре встрепенулись и выпрямились, ведь до моего появления стояли на посту расслабленно, не ожидая, что кто-то появится здесь в столь поздний час. Подав им успокаивающий знак, я направилась в сторону ближайших покоев, занимаемых моей сестрой.

Постучав, я принялась переминаться с ноги на ногу, ловя на себе смущённые взгляды уже другой пары гвардейцев, замерших по обе стороны от двери. Мне всегда было интересно, к чему такая предосторожность? Разве нельзя поставить двоих охранников в начале коридора, а не заставлять аж четверых торчать по обе стороны от входа в каждые покои, где находился кто-то из нашей семьи? И это ещё не считая тех бедолаг, которые караулили у входа в замок и у всех ворот в саму крепость. Куда столько гвардейцев? Нам что-то угрожает? Врагам и так сюда не проникнуть, да и у нас их нет и никогда не было. А сумеречные… Те, за кем они не приходят, ничего не могут с ними сделать. Только выбранный первенец способен причинить им вред.

Дверь в спальню Клео открылась, и передо мной возникла служанка. Она уставилась на меня так, словно видела впервые в жизни, а затем обернулась и посмотрела вглубь комнаты.

– Миледи, к вам ваша сестра, – неуверенно сказала она.

– Какая? – послышался звонкий голос Клео, отчего я невольно вздрогнула.

– Леди Кристалина.

– Впусти, а сама принеси мне чистой воды и бинтов на утро, – распорядилась сестра.

Служанка учтиво поклонилась мне и пропустила в комнату, а сама поспешила выйти и закрыть за собой дверь. Покои сестры по размеру были такими же, как и мои, отличались они только убранством и тем, на какую сторону выходили окна. Из моих была видна башня, а из её – внутренний двор с фонтаном и лавочками. Отличался и общий цвет интерьера. Я предпочитала светлые, розовые тона, а сестра стремилась к серости и темноте. Так её кровать была из красного дерева с тёмно-коричневым пологом, а все ковры и занавески больше отдавали серым и чёрным. Мне раньше уже доводилось бывать здесь, но не часто. Мы вообще почти не общались в последние годы. Не совпадали интересами и сестринские отношения не поддерживали.

– Чего тебе? – сразу спросила Клео, стоило двери закрыться.

Повернувшись на звук её голоса, я застыла на месте при виде открывшейся мне картины. Сестра стояла перед зеркалом в одних штанах. Грудь была перетянута широкими бежевыми повязками, что делали её менее заметной. В руке Клео держала смоченный с края платок и аккуратно обрабатывала им едва различимый порез на левом плече. Присмотревшись к её коже, я заметила ещё несколько таких порезов: парочку в области талии и один чуть ниже локтя. Каждый раз, когда ткань касалась царапины, лицо сестры морщилось.

– Что случилось? – не скрывая удивления, спросила я.

– Ему как-то удалось меня задеть, а я не заметила, – недовольно буркнула сестра и со злостью швырнула платок в лохань с водой, оперевшись руками о её края.

– Задеть?

– Да. Этот гад оставил на мне семь порезов. Семь! А я увидела их, только когда из-под рукава стекла капля крови. Не представляю, как он это сделал.

Я стояла и слушала сестру, словно заворожённая. Пришла, называется, поговорить с ней и отвлечься от своих мыслей о графе, а в результате опять слышу про него. Внезапно меня осенило.

– Значит, ты проиграла, – заметила я.

Взгляд синих, как льдинки зимой, глаз тут же устремился на меня. Я нервно сглотнула, ведь Клео была в бешенстве, особенно после моих слов.