Триггер убийства

– Асмодей – это демон, который искушал Еву в раю? – уточнил Григорий.

– Да. Вот! Ты знаешь? Очень подозрительно! – Кира смеялась и не могла остановиться. – Я раскрыла твой план и прекрасно понимаю, что собираешься завлечь меня в зависимость. Я же не смогу отказаться от личной библиотеки и собственной студии. Так что имей в виду, поселюсь у тебя в доме, и никакими химикатами меня оттуда потом не вытравишь. Твой тайный план может иметь побочку – я навечно буду в доме. Даже продавать его придется вместе со мной.

– Это не тайный план. Я и не скрываю. Завлекаю. Очень стараюсь, – довольно хмыкнул Григорий.

Кира смеялась заливисто и весело, но в зеркало заднего вида он поймал ее лукавый загадочный взгляд.

– С козырей заходишь, Самбуров, – Кира смотрела на него внимательно, чуть прищурясь. Он не мог угадать, о чем она думала. – Юна, кстати, в Анапе. Со своим кавалером. Они придут с нами завтракать.

– Точно. Что-то такое я уже слышал. Она уехала к морю. И даже предупреждала. А я-то думаю, отчего так тихо стало в доме и музыка не гремит. От ее музыкальных пристрастий даже соседи сбежали. Раньше каждую субботу шашлыки во дворе жарили, у них музыка гремела, а теперь там никого не видно и не слышно. Возможно, вымерли, – Григорий скривил физиономию. – Мне кажется, я не справляюсь с ролью старшего брата и наставника.

– Соседи наверняка знают, кто ты, и жаловаться не придут, даже если она будет оргии ночами устраивать. А ее мать хорошо представляет, какая у тебя работа, и не рассчитывала, что ты будешь с Юной нянчиться, больше прислала на меня посмотреть. – Усомниться в проницательности Киры Вергасовой было сложно. – Юна взрослая, самостоятельная и разумная. Ее не нужно опекать. Она очень похожа на тебя. Даже внешне. Я бы предположила близко-кровное родство.

Самбуров немного помолчал, а потом подтвердил:

– А оно, наверное, и есть.

Кира молчала, давая возможность Григорию рассказать все, что он пожелает. Людям очень часто необязательно задавать вопросы, надо просто дать возможность поделиться, ну и искренне, вовлеченно послушать.

– Я думаю, по отцу она мне родная.

Кира развернулась к мужчине полубоком и обратилась в слух. И Самбуров удивительно легко рассказал о своем детстве.

Его мать и тетя Марина, мать Юнки, родные сестры. Он очень ярко помнит, как на похоронах матери тетя Марина прижала его, десятилетнего пацана, к своему крутому и надежному бедру и подняла пытливый взор на отца. Вот с этим непреклонным взором в сознании мужчины мгновенно и основательно запечатлелось, что теперь Сергей Самбуров живет интересами сына и работы. Работы, чтобы достойно воспитать сына. И никаких других интересов у него не будет. Она, Марина Викторовна, это проконтролирует. В общем, все так и сложилось. Отец стал Григорию поддержкой, опорой, самым близким другом. Григорий всегда ощущал его любовь и понимание. Не сомневался, что он самый важный человек в его жизни. Ну и отвечал взаимностью. Он не помнит, чтобы у отца были какие-то женщины. Найти себе жену, а Григорию мать Сергей Самбуров не пытался. А вот Марина была рядом всегда, хоть и жила отдельно. Как супруги в разводе, сохранившие хорошие отношения ради детей, Сергей и Марина растили сына.

Юнка родилась через три года и пополнила ряды воспитываемых Сергеем и Мариной детей. Можно, конечно, предположить, что Марина родила от случайного любовника, для себя, потому что «часики тикали». Но только зная эту волевую и ответственную женщину, понимаешь, что в генетические отцы своему ребенку она бы претендента выбирала посерьезней жеребца на выставке. Случайный любовник? Вряд ли.

– А я заподозрил давно, – Григорий улыбался, – этой козе еще десяти не было. Даже хотел ДНК сделать, но потом передумал. Во-первых, тест достоверно все равно не покажет. Я только ее ДНК могу взять и свою. У нас матери близкие родственницы. А потом, это ничего, по сути, ни в моей, ни в ее жизни не меняло.

Голос Григория звучал спокойно, даже радостно. Он рассказывал о семье, которую любил и в которой любили его. Взор был светел, от уголков глаз разбегались лучики, время от времени он поглядывал на Киру.

– Отец, хоть и не жил никогда с Мариной, а Юнку воспитывал как родную. Так что она мне в любом случае сестренка, а уж родная или двоюродная – не важно. Однажды я поддел отца, – хмыкнул Самбуров. – Спросил, почему Юна не Самбурова. Тот сказал, что Марина не захотела.

– Даже если оговорка, это признание, – кивнула Кира.

– Ну я не такой стремительно-сообразительный, как ты, только потом понял, что ответ оказался под стать вопросу.

Кира засмеялась и подтвердила:

– Твой отец ловок и мудр! Если есть хотя бы одна возможность истолковать слова не так, как они сказаны, слова всегда будут истолкованы не так, как сказаны. Намеренно или нет. А он этим ответом дал понять, что ты можешь сам сделать выбор – родная тебе Юнка, или ты просто поинтересовался, почему он не дал ей фамилию, чтобы она не была «формальной безотцовщиной». Выбирай сам. И сам решай, как к этому относиться.

– Вот я и выбрал. Решил, что она мне родная. По отцу. И наполовину по матери.

– Мне нравится твоя позиция, – поддержала Самбурова Кира. – Взрослая, взвешенная, разумная.

Глава 8

Юнка сидела за столиком одна. Перед ней стояла очередь из тарелок. Кажется, она заказала половину меню.

– Гляжу, кто-то собирается основательно поспать в холоде. Морозильник уже заказала? – кивнул Самбуров на запас калорий.

– Я заедаю стресс, – отозвалась девушка.

– Ухажер сбежал? – догадался Самбуров, делая заказ не глядя в меню.

– Сама выгнала! – Юнка злобно зыркнула на брата. Потом жалобно хлюпнула носом и, надув губы, пожаловалась Кире:

– Я облажалась, мой котик! Он пикапер!

– Ну если ты разорвала отношения, значит, не облажалась, – утешила Кира, заказав официанту: – Я буду яичницу, люля-кебаб и чай со льдом.

– Все же на поверхности было! Могла бы сразу догадаться! На первом свидании мы были в трех разных местах, одно из которых – колесо обозрения, а второе – чужая дача, на которой он сломал замок в двери. – Юнка принялась за вторую порцию сырников. – Он постоянно меня лапал.

– Сокращал дистанцию, – сделала вывод Кира. – Сразу перешел на «ты»?

Юнка кивнула и добавила:

– Эмоциональные качели – то звонил и открыто признавался в любви, то пропадал.

Кира сочувствующе кивала.

– То есть я один здесь ничего не понимаю? – фыркнул Григорий. – Я тоже быстро перехожу на «ты» и бываю занят по работе. Я тоже этот? Как его?

– Пикапер, – подсказала Юнка.

– Вот! Постой! Ты залезла на чужую дачу? Ты в курсе, что это проникновение со взломом? Ты вообще нормальная? Это что за свидание такое? Тут и не надо вот этих всех ваших штучек знать, сразу и так понятно – чувак не в себе!

Кира хихикнула.

– Вот когда я уже все сказала, тебе, конечно, все понятно. А когда ты внутри ситуации находишься, совсем ничего не понятно, – надулась Юнка. – На тебя, кстати, какая-то блондинка за столиком позади пялится.

– Вот уж я сомневаюсь, что меня кто-то затащил бы за дверь со сломанным замком, нес всякую чепуху в виде комплиментов, которые не соответствуют действительности, и я бы купился. – Замечание про блондинку он проигнорировал.

– Гриша! Комплименты всегда не соответствуют действительности! В этом суть комплимента!

– Ничего подобного! Комплимент – это когда ты восхищаешься чем-то, что тебе нравится в человеке, но это существует на самом деле. Вот, например, восхищаться твоим интеллектом сложно. Действительности не соответствует. А вот если тебе кто-то скажет, что ты смазливая балда, – смело верь.

– Ну он мог использовать методы пикапа и при этом быть искренним и… хотеть нормальных отношений, – попыталась разобраться в ситуации Кира. – Довольно часто робкие мужчины, у которых не получается общаться с женщинами, идут на курсы пикапа, чтобы научиться ломать вот эти барьеры, в первую очередь в себе, чтобы набраться опыта и смелости. Но не обязательно они заводят блокнотик, в который собираются вписывать своих соблазненных жертв. Не обязательно устраивают соревнование между собой, кто больше соблазнит и максимально быстро. Могут оказаться нацеленными на серьезные отношения и даже брак.

Кира говорила медленно и осторожно, сверяя свои мысли с реакциями девушки. Нет вроде никаких признаков влюбленности и зависимости, лишь досада, что не оказалась умнее, и легкая обида. Это Юнка переживет.

– Могут, – признала Юна, но, к удовлетворению Киры, ее взгляд не вспыхнул радостью за то, что теперь у нее есть разрешение вернуться к бывшему ухажеру. Отношения Юна разорвала по-настоящему. – Мы неделю знакомы, а он настаивал, чтобы я перекрасила волосы и съехала от брата, ему не нравились мои танцы и мои подруги.

– А вот это уже не пикапер. Это абьюзер. – Кира нахмурилась. – Отгораживает тебя от социума, пытается диктовать свой формат жизни… Такое…

– Григорий! Я едва тебя узнала, – раскатисто проворковали над их столиком. Яркая блондинка в обтягивающем платье, с уложенными локонами и красной помадой, хлопала глазами, не отрывая от подполковника пламенного взора.

«Бывшая», – догадалась Кира по совершенно пустому, проскользнувшему мимо нее взору и неловкости, которая одолела Самбурова.