– Зачем? – заплакала будущая мама.
– У тебя слабая родовая деятельность, ребёнок крупный, а болевой порог низкий. Решай, операционная свободна. Можем подождать, дать тебе шанс… Но, судя по всему, ты и к утру сама не родишь, всё равно помогать придётся. Давай уж лучше сразу.
Через пару часов Женщина дала согласие на операцию.
Два хмурых санитара покатили её в операционный блок. В коридоре было холодно. И то ли от озноба, то ли от страха роженицу забила крупная дрожь. Она громко заплакала.
– Да угомонись ты, – беззлобно произнёс мужчина повыше и покрепче. – Не ты первая, не ты последняя. Завтра забудешь всё.
– Мне страшно… – попробовала оправдаться Женщина.
– У нашей Галины Викторовны золотые руки, всё будет хорошо.
В вену поставили катетер, одновременно медсестра побрила живот, напряжённой горой возвышающийся над худеньким дрожащим телом.
– Мы готовы, – доложились Галине Викторовне медсестра и анестезиолог. – Приступаем?
– Считай до десяти! – скомандовали Женщине.
– Один… Два… Три… Че…
***
Один… Два… Три… Че…
Вжик. Вж-жик! Вж-ж…
Свет померк, и Женщина воспарила в невесомости. Перед глазами замелькали разноцветные круги… Синий, белый, фиолетовый…
Вжик.
Легко… Свободно… Женщина уже не осознавала, кто она и где.
Круги, навязчивый «вжик»…
Круги ускорились, и необъяснимый восторг овладел ею.
Вж-ж…
Стоп! Круги внезапно замерли и растаяли. Послышался негромкий звон, отдалённо напоминающий колокольный. Многоцветье рассеялось, охватили тьма и уныние…
Женщина. Где я?
Голос. Здесь. Со мной.
Женщина. А ты кто?
Голос. Я.
Женщина. А «я» это кто?
Голос. Ты.
Женщина. Что случилось? (О ребёнке, которого должна была родить, она не вспоминает. В этот миг её волнуют только собственная судьба, звон, темнота и голос.)
Голос. Ничего. То же, что и со всеми.
Женщина (жалобно). Я хочу обратно! (Тут же мысленно удивляется, как можно разговаривать, не имея рта и, собственно, тела.)
Голос. Тело, рот – это для вас там. Здесь этого не нужно. Если готова отправиться обратно – пожалуйста. Но есть условие.
Женщина. Какое?
Голос. Тебе предстоит выбрать, чего ты хочешь.
Женщина (недоумённо). Домой…
Голос. Хм… А где твой дом?
Женщина. Я не знаю… Не помню ничего.
Голос. Правильно. Никто не помнит. Всё заново, с нуля. Выбери, чего хочешь!
Женщина. Как это?
Голос (с усмешкой). Какая же ты… непонятливая. Какую жизнь себе выбираешь? Семью, детей, любовь, богатство… Куда тебя отправлять? С какой задачей? Поторопись!
Женщина. А-а-а… То есть я могу выбрать, какая жизнь у меня будет?
Голос. Нет. Я говорю о ключевых моментах, чтобы понимать, куда тебя материализовывать. На семью, в которой изначально человек рождается, впоследствии не повлияешь. Человек определяет самостоятельно лишь собственный путь. Потому давай так: для начала выбери родителей, у которых ты родилась. Только помни: не жадничай! Чем больше потребуешь, тем больше отдашь.
Женщина. Как так?
Голос. У вас, у людей, принято говорить: за всё хорошее положено платить. Но я бы выразился по-другому. Чем дороже заплатишь за счастье, тем сильнее его оценишь.
Женщина. Тогда хочу нормальную семью – папа, мама и я! И чтобы папа меня любил сильно-пресильно. Почему-то это кажется важным. Так пойдёт?
Голос. Да, записано.
Вжик! Вж-жик…
Первый кувырок. Шура
Шурка родилась у молодожёнов Николая и Светланы. Те с нетерпением ожидали появления своего маленького чуда. УЗИ до самых родов не показывало чётко, кто же родится у пары, поэтому приблизительно на одиннадцатой неделе они назвали ребёнка Сашей. А что? Универсально! Можно обращаться к пузику по имени.
Счастье длилось недолго. Мама исчезла из Шуркиной жизни совсем рано: девочке едва исполнилось три годика. Папа что-то объяснял ей про длительную командировку и про то, что мамочка однажды приедет и привезёт с собой много денег. А иногда говорил, будто она планирует вызвать их к себе в сказочную страну.
Шура запомнила только прикосновение белокурых локонов к своей щеке… Затем всем в её жизни стал отец. Как мог воспитывал, в одиночку заменяя обоих родителей.