Второй шанс для героя. Часть 1

забыл он, и не решили ли над ним просто зло подшутить. Впрочем, он поспешил переключить внимание на вино и ужин и вскоре забыл о причинах стресса.

Призрак, пользуясь моментом, завёл разговор о какой-то книге. Генри не сразу осознал, о чём идёт речь. Несколько фраз он пропустил, пытаясь вникнуть в смысл, пока не понял, что речь идёт о

последней книге Элеоноры. Они обсуждали общих знакомых, слу-живших прототипами для ее героев, как кто получился и стоит ли

писать продолжение.

– А про меня там будет? – вставил Эстебан, лидер «Армады», и Генри почувствовал в нем родственную душу. Хоть что-то их свя-зывает с новичками. В остальном они совершенно не похожи: молодежь вела себя надменно и напористо, и порой совершенно неува-жительно в отношении «старших». Всеобщее посмешище Мигель

их, что ли, воспитывал?..

– Будет, – загадочным тоном пообещала хозяйка.

– В эпизодической роли случайного прохожего? – посмеялся

Рейн, хлопнув паренька по плечу. Тот насупился: явно видел себя

героем поважнее. – Ничего, поиграешь с наше – будешь тоже почти

главным. Как Фардике или Фидель… Или вон как Генри.

Генри при упоминании своего имени в таком контексте чуть

не подавился, даже вилку до рта донести не успел: рука остановилась на полпути. Молодой человек поднял голову и беспомощно

посмотрел на соседей. Наверное, вид у него в тот момент был настолько потешный, что окружающие – кто вежливо в сторону, кто

открыто – рассмеялись.

– А что такого удивительного, Генри? – Хуан то ли насмешливо, то ли удивленно приподнял бровь. – Ты тоже есть в романе…

– Кому ничего удивительного, а кому – очень даже, – буркнул молодой человек и вновь уткнулся в тарелку. Его и без того смущало

излишнее внимание.

– Так ты не читал разве? – Призрак озадаченно (или притворно озадаченно) поскрёб подбородок. – Зря, очень забавная история.

47

Юлия Каштанова

– Да, там из Мигеля такое пугало сделали! – прыснул Чавес.

– И, между прочим, совершенно заслуженно, – назидательно

добавил Рейн, подняв вилку вверх, – там даже цитаты из него при-ведены. Я так ржал, когда читал!.. Чуть Кондратий не хватил…

– Интересно, каким там меня выставили, – пробурчал Генри, ковыряясь в тарелке и сосредоточив взгляд на ней. Конечно, как всякий человек, он не был лишён тщеславия, но не до такой степени.

– А каким? – пожал плечами Рейн. – Нормальным…

Нормальным… Это еще для кого что нормально… Хотя, безусловно, это лучше, чем «выдающийся». В силу возраста, некоторое

время назад Генри перестал испытывать пиетет к героям первого плана: слишком уж у них было много эпического, надуманного, даже в каком-то смысле «слащавого», причем как у положительных, так у злодеев.

– А о чём книга?

– Прочти – узнаешь, – ответил за хозяйку Ветер. – Я тоже вначале не хотел, а потом «втянулся». Только вот неубедительный из

меня получился злыдень! – засмеялся он, погрозив хозяйке вилкой.

– Я учту, – усмехнулась Элеонора. – Но только в следующей

части.– А она будет? – живо поинтересовался Чавес – его, похоже, немало интересовала судьба самого себя – и добавил озадаченно:

– А если верить слухам и сказанное влияет на реальность – может

быть, придумаешь что-нибудь хорошее для каждого. Глядишь – и

кризис закончится.

– Ну, брось, Ладрон! – шутливо отмахнулась собеседница, хотя в глубине ее глаз мелькнула хорошо скрываемая тревога. – Я

же не волшебница!

– А там все живы останутся? – осторожно осведомился Иван, который большую часть разговора предпочитал молчать и слушать.

– А то мы тут прослышали про твое кредо – «нет трупа – нет романа».

Повисла минутная тишина, друзья переглядывались. После

слов Чавеса, эти звучали чересчур уж угрожающе. Все смотрели

на Элеонору, та обвела глазами гостей, а потом махнула рукой и

рассмеялась.

– А что, надо от кого-то избавиться? Я подумаю!

48

Второй шанс для героя

Расчет был верный – ее фраза действительно немного успокоила параноидальные настроения гостей, и спустя минуту разговор

опять свернул на привычные темы. Не по себе было, наверное, одному Генри. Он периодически ловил на себе тревожные взгляды

откуда-то из зала, но когда оборачивался, никого гипотетически