Принудительное влечение

Пять минут в квартире царила абсолютная тишина. Ольга стояла посреди коридора и размышляла, что ей делать. Вариантов было превеликое множество. Забиться в угол и ждать, пока придет убийца. Позвонить Уварову, и пусть разгребает ее очередной психоз по телефону. Напиться снотворного и подумать обо всем дня так через три, когда закончатся таблетки. Позвонить Васечкину и потребовать привести в действие операцию по защите свидетеля… Или помириться с Ирочкой. Последний пункт нравился все больше и больше – Оля и сама не заметила, как привязалась к дальней родственнице. Ну маленькая еще, влюбилась в актера, ну и что – каждый чокнут по-своему. А уж если начать перечислять все собственные отклонения от нормы, то одного вечера не хватит.

– И-и-ир, – протянула Оля, прижавшись к двери комнаты. – Ты чего там делаешь-то? Может, тебе воды принести?

Тишина.

– Ирочка, ну я же не со зла… Актеры эти, певцы, они такие… – Оля на миг задумалась, как бы не сболтнуть лишнего, – такие импульсивные, многогранные и… очень хорошие. Ир, ну давай уже выходи, а то у меня ноги немеют. И руки тоже.

Тишина.

– Ну, прости меня. Я же не хотела… ну это… Даю тебе честное слово – он тебя полюбит. Все сделаю, чтобы он тебя полюбил. Уже завтра придумаю, как все так организовать, чтобы он от тебя ни на шаг не отходил. Обещаю.

Дверь сразу открылась. Ирочка стояла на пороге почти счастливая, и только красные глаза выдавали недавние переживания.

– Я его очень люблю, понимаешь? И вовсе не потому, что он актер, а потому что он… Не знаю, как объяснить.

– Я понимаю, – торопливо сказала Оля, проскальзывая в комнату. – Я бы и сама кого-нибудь полюбила, да только боюсь. По статистике, большинство мужчин – бытовые насильники, маньяки и…

– Оль, – устало вздохнула Ирочка, – да плюнь ты на это все. Просто живи.

– Ага, сейчас! Тогда меня завтра точно пристрелят. Ты смерти моей хочешь, что ли?

– Да кто тебя пристрелит, ну что ты придумываешь.

– Меня сегодня чуть не убили, – Ольга заметалась по комнате, – а ты не веришь! Как же я вляпалась в эту историю?!

– Ну хорошо, – сдалась Ирочка, – допустим, убийца твоего бывшего психоаналитика решил с тобой расправиться, но зачем ему это делать? Зачем так рисковать?

– А потому что я свидетель, я же тебе говорила!

– Никакой ты не свидетель, – присаживаясь на диван, сказала Ирочка, – ты же ничего не видела.

– Может, он об этом не знает.

– Глупости, слишком это все натянуто. Вот если бы ты застала его с пистолетом в руках или нашла бы в кабинете Самаринского какую-нибудь вещь, указывающую на убийцу, тогда другое дело, а так… – Ирочка подняла глаза на Ольгу и осеклась. Та стояла бледная и, кажется, готовилась упасть в обморок.

– Какую-нибудь вещь… – пробормотала Ольга и медленно, точно во сне, направилась в коридор. – Какую-нибудь вещь…

Ирочка проследила, как сестра залезла в сумку, что-то там поискала и вытащила руку обратно.

– Вот, – сказала Ольга, протягивая вперед сжатый кулак.

– Не поняла, – замотала головой Ирочка.

– Я нашла это тогда… ну когда видела мертвого Илью Петровича… я упала, а это на ковре лежало, с краю… Все как-то закрутилось, а потом забылось… вернее, забылось сразу… Это что… его?

Ирочка смотрела на сжатый кулак и нервно покусывала нижнюю губу.

– Показывай, – кивнула она, приготовившись увидеть что-нибудь ужасное.

– Не могу, – выдавила из себя Ольга.

– Почему.

– Пальцы не слушаются.

– Разожми их.

– Не получается.

Ирочка взялась помогать Ольге. Схватила ее кулак и стала отгибать пальцы, но они, точно примороженные, не поддавались.

– Это конец, – выдохнула Оля, – у меня, наверное, случился инфаркт, и я уже костенею.

– Сейчас мы сунем твою руку под ледяную воду, и все пройдет, – успокоила Ирочка и стала подталкивать родственницу к ванной.

Ледяная вода помогла практически сразу. Пальцы разжались, и в раковину упал золотой брелок: кольцо для ключей и цепочка с блестящим кружком размером с пятирублевую монету.

– Это что? – прошептала Ирочка, боясь прикоснуться к сверкающей в каплях воды красивой вещице.

– Брелок вроде, – прошептала в ответ Ольга. – Золотой. Я его тогда схватила – и в сумку…

Ирочка протянула руку и, затаив дыхание, взяла брелок. Внимательно его изучила и сказала:

– Тут буква Я на кружочке.

– Наверное, вещица принадлежала человеку, имя которого начинается на эту букву, – предположила Оля и вцепилась в край раковины. – Значит, убийца забыл брелок, а я, дура, его нашла. Да что же я за ворона такая – хватаю все, что блестит!

– Может, отнести брелок следователю?

– Тогда придется во всем признаваться, а вдруг брелок окажется любимой безделушкой Самаринского, и мне тогда уже припишут срок и за убийство, и за вранье.

– Вряд ли он принадлежал Илье Петровичу, – выключая воду, сказала Ирочка, – у него в инициалах буквы Я нет.

– Да мало ли что она обозначает, – всхлипнула Оля. – А если это все же улика? Убийца вернулся за брелком, увидел меня… и вот теперь не успокоится, пока не отправит пулю в мое сердце… Так… Надо срочно эвакуироваться отсюда!

Оля ринулась в комнату. В большую дорожную сумку полетели одежда, фен, косметика, плюшевый медвежонок, градусник, упаковка снотворного, медицинская энциклопедия в двух томах и еще приличная куча весьма необходимых вещей.

– Ты куда собралась? – изумленно спросила Ирочка, застыв рядом с дверным косяком.

– Собирайся, – скомандовала Ольга. – Здесь жить больше нельзя – опасно. Бери самое необходимое, за остальным вернемся как-нибудь ночью. Убийца не успокоится, пока меня не прибьет. Так что пока Васечкин будет его искать, нам лучше отсидеться в надежном месте.

– А надежное место, это где? – поинтересовалась Ирочка, вернувшись в комнату спустя минуту с пока еще пустым рюкзаком.

Оля задумалась. В гостиницу нельзя, даже если заплатить за то, чтобы их не регистрировали, – все равно как-то ненадежно. Убийца тоже может оказаться состоятельным товарищем и при желании (а оно у него точно есть) все равно до них доберется. Уехать в другой город? Невозможно. Следователь Васечкин настроен уж слишком подозрительно, и ее исчезновение обязательно приравняет к бегству, и тогда небо в клеточку обеспечено. Где скрыться, куда податься?

– Так где мы будем жить? – повторно поинтересовалась Ирочка, запихивая в рюкзак байковую клетчатую пижаму.

– Мы теперь будем жить у Сергея Юрьевича Уварова, – выдала Оля и сама восхитилась такой прекрасной идее.