Не было бы счастья

– И только? – усмехнулась она.

Жене стало жаль обладательницу шикарных ножек. Ее любовник явно из категории подлецов и мерзавцев, не желающих брать на себя ни малейшую ответственность. Девушка уже битых полчаса унижается, а он и носом не ведет. Ни ухом, ни рылом, как выразился бы давешний юнец.

– Знаешь, Рита, мне все это надоело! Я тебе ничего не должен! И ничего не обещал! Мы же взрослые люди, в конце концов!

Выпалив эту тираду, подлец и мерзавец распахнул дверь стоявшего позади Шушика джипа и буквально впихнул туда дамочку. Следом полетело что то вроде бумажника.

– Там документы! Поезжай. За машиной я пришлю кого нибудь!

– Ну и оставайся, кретин!

Машина с визгом тронулась с места, а мужской ботинок остервенело саданул по заднему колесу Шушика. Женька лишилась дара речи от возмущения.

– Извини, мужик! – произнес над ухом уже знакомый голос. – День ни к черту! Ты случайно не знаешь, как отсюда к стоянке такси выбраться?

Женя медленно подняла голову и уставилась на нахала.

Тот клацнул челюстью. В темных глазах нарисовалось изумление, а потом запрыгали смущенные чертята. Видно, им было стыдно за поведение хозяина.

Мгновение Женька смотрела, как чужие маленькие черти сконфуженно виляют хвостами.

– Садитесь, я подвезу вас, – пробормотала она, переводя взгляд на руль.

Ну и дурында же ты, сказала бы мама. Жалость – плохой советчик, сказал бы отец.

* * *

Илья искоса наблюдал, как девушка уверенно вертит баранку. У нее были загорелые руки, ловкие и очень тонкие. Ну да, нынче же в моде худышки, на которых едва держится одежда.

– Вообще то, я не доверяю женщинам за рулем, – зачем то сообщил он.

Она насмешливо хмыкнула.

– Наверное, поэтому вы со мной и едете.

– Я могу выйти.

– Не можете, здесь остановка запрещена. И вообще, вы бы пристегнулись.

Илья передернул плечами.

– Еще не хватало! Высадите меня у метро, – хмуро приказал он, – я хочу до дома живым добраться.

– Вам уже говорили, что вы – хам? – любезно поинтересовалась она.

На этом содержательная беседа прервалась. Какой то лихач на «опеле» попытался подрезать Шушика справа, а Женя была против.

– И откуда ты такой взялся? – нежно удивилась она и ринулась в бой.

Перестроившись на его полосу, она перебросила передачу вниз и утопила газ в пол. Взревели триста восемьдесят лошадиных сил под капотом.

Женька мгновенно почувствовала сумасшедшее ускорение.

– Ну ка, малая, покажи этому чайнику, как ездить надо! – прогремел в голове папин голос.

Идиотская, счастливая улыбка появилась на ее губах. Руки уверенно крутанули руль, и Женя влезла перед «опелем», а потом резко ударила по тормозам. Сзади испуганно взвизгнули покрышки. Мельком Женька увидела в зеркале панику на вытянувшемся лице «чайника».

Удовлетворенно хмыкнув, она снова бросила Шушика вперед, жестко перестроилась и, виляя между машинами, помчалась дальше по МКАДу. Настроение поднималось прямо пропорционально скорости, и Женя, позволив себе плюнуть на ограничения, зашустрила по рядам.

Минуту спустя она вспомнила о пассажире и покосилась на него немного смущенно.

– Вы как?

Его профиль был бледен.

– У вас мания величия? – осведомился Илья небрежно, косясь на ее стриженую макушку.

Угораздило его, блин, сесть в машину к малолетке, которой не терпится доказать всему миру, какая она лихая и отчаянная. Круче только яйца! Об этом вопил ее надменный подбородок и плотно сжатые губы, и ежик на голове, ощетинившийся, как бездомная кошка.

Чертова кукла!

– Почему это?

Илья злобно сощурился. Он совсем забыл, о чем спрашивал.

– Так почему вы решили, что у меня мания?

– А что, обязательно это было делать? Она пожала плечами.

– Нет, но мне очень хотелось. Кстати, мы не договорились о цене. Вы мне еще должны за моральный ущерб. Шушик не любит, когда его пинают.

– Кто не любит? – он повернул к ней изумленное лицо.

Хм, с чего она взяла, что с ним можно говорить о Шушике? И вообще, что за день сегодня такой, все шиворот навыворот! Аэропорты, которые она ненавидела всей душой, юнцы, которым она ни на йоту не доверяла, этот напыщенный индюк, которого она ни с того ни с сего пожалела.

Дурында и есть!

Или это тоска поперла через край? Осталось только поплакаться на свое одиночество в жилетку этому грубияну с чертями в глазах.

– Что вы на меня так смотрите? – насторожился Илья.

Женька вдруг осознала, что забыла о дороге и с ненавистью – совсем необъяснимой – пялится на своего пассажира.

Он был ничего себе, на вид вполне дееспособный клиент. Костюмчик добротный, прическа – волосок к волоску, гладкая, холеная физиономия. И кривая ухмылка – бесплатное приложение к образу солидного бизнесмена, убежденного в собственной этой самой… дееспособности.

Только взгляд время от времени терял выражение пресыщенности и затуманивался тоской. Женька отнесла ее на счет любовницы, с коей он так поспешно и эмоционально простился в аэропорту.

Наверное, теперь опомнился и сожалеет. Грустно ему.