Иисус. Историческое расследование

Возможно, ответ заключается в том, что в таком виде предписание било не только по первосвященнику Елиашиву, но и по дому Давидову. Ведь царь Давид был потомок моавитянки (Руф. 4:22). А его внук Ровоам (предок Зоровавеля и Иехонии) был сыном аммонитянки (3 Цар. 14:21).

Таким образом, счастливо найденная цитата делала не только первосвященника Елиашива, но и весь дом Давидов нечистокровными иудеями, непригодными для правления избранным народом. Они никогда, ни в каком поколении не то что не могли им руководить – они не могли быть его частью!

Разделение на евреев и самаритян

Прегрешения священника Елиашива не ограничивались родственными связями с аммонитянами. Книга Неемии упоминает и другое его позорное деяние: он женил своих внуков на дочери некоего Санаваллата Хоронита (Неем. 13:28).

Кто такой был Санаваллат Хоронит? И почему, приехав, новый наместник персидской провинции Иудеи первым делом начал меряться с ним статусом?

Санаваллат Хоронит был не кто иной, как сатрап соседней персидской провинции Самарии – то есть бывшего царства Израиля.

Персидское царство было организовано по феодальному образцу. Его сатрапы, так же как позднее европейские герцоги и графы, формально были царскими назначенцами, но в реальности они зачастую вели полуавтономное существование. Иногда сатрапы даже воевали между собой. Зачастую персидскому царю было так же трудно снять сатрапа, как королю Франции в XII в. снять с должности герцога Нормандского. Санаваллат был как раз из таких наследственных сатрапов. Его род правил Самарией вплоть до времени Александра Великого.

Одним из самых древних священных центров Израиля, как мы помним, был город Сихем. Именно возле Сихема возвел алтарь Господу Авраам, придя впервые в Землю Обетованную. Там же возвел алтарь и Иаков. Именно в Сихеме Иисус Навин зарыл скрижали закона «под дубом близ святилища Господня», и именно над Сихемом, на горе Гевал, на рубеже 1200-х гг. до н.э. был построен гигантский алтарь Яхве, строительство которого совпадает по времени с появлением первых еврейских поселений. Именно Сихем сделал своей первой столицей первый царь Израиля Иеровоам.

Так вот – сатрап Самарии Санаваллат Хоронит не просто был естественным соперником сатрапа Иудеи, бывшего виночерпия Неемии. В середине V в. до н.э. он начал строить храм Яхве над Сихемом, на горе Геризим. Археолог Ицхак Магин, копавший этот храм четверть века, считает, что Санаваллат начал строить храм еще до приезда Неемии, состоявшегося в 445 г. до н.э.[87 - Yitzhak Magen, Bells, Pendants, Snakes and Stones, A Samaritan temple to the Lord on Mt. Gerizim, Biblical Archaeology Review, 36:6 November/December 2010.].

На самом деле, учитывая сравнительную неточность археологических датировок, очень сложно понять, что произошло сначала: приезд Неемии в Иерусалим или начало строительства храма в Сихеме. Однако эти два события были неразрывно друг с другом связаны. Одно из них было следствием второго.

Дело в том, что те евреи, которые приносили жертвы Яхве в храме на горе Геризим, были объявлены иерусалимской теократией самаритянами.

Самаритяне говорили на том же языке, так же соблюдали субботу и Пасху и даже имели почти такую же Тору, но их ритуальным центром был не Иерусалим, а Сихем. Сами себя они считали чистокровными евреями. Однако последователи Ездры их евреями не считали.

Какова была последовательность событий?

Мы можем предположить, что царский виночерпий Неемия, новый наместник персидской провинции Йехуд, вследствие собственных амбиций поссорился со своим самарянским соседом, и после этого Санаваллат начал строить храм в Сихеме.

Мы также можем предположить, что дело было ровно наоборот: это сатрап Самарии Санаваллат консолидировал евреев вокруг своей столицы в Сихеме и породнился с иерусалимским первосвященником с целью консолидации, под его руководством, Иудеи и Израиля.

В таком случае приезд Неемии был не случайным совпадением, а результатом контрмер, предпринятых против слишком амбициозного Санаваллата центральным правительством. Как мы уже сказали, Персидское царство было рыхлым и малоуправляемым, и жестокость центрального правительства в нем компенсировалась совершенным неподчинением феодальных окраин. Отозвать Санаваллата Артаксеркс не мог или не хотел, но он направил в провинцию Иудею представителей фанатической партии, которая заблокировала объединение.

В таком случае писец Ездра и виночерпий Неемия блестяще решили проблему, стоявшую перед персидским царем. Идея объединения севера и юга была похоронена тут же. Санаваллат Хоронит был изгнан из храма. И так как последователи Ездры не могли назвать тех, кто соблюдает Тору, язычниками, они заклеймили их самаритянами[88 - Точная дата строительства Храма на горе Геризим является одной из важнейших дат в истории евреев. Ее значение невозможно преуменьшить. Как мы уже сказали, евреи и самаритяне имеют, не считая незначительных разночтений, одну и ту же Тору. Это значит, что Тора появилась в своем нынешнем виде еще до разделения на евреев и самаритян, то есть до строительства Храма на горе Геризим. Если он действительно начал строиться в середине V в. до н.э., тогда гипотеза Ричарда Эллиота Фридмана о том, что окончательным редактором Торы был Ездра, не может быть верной. Тогда Тора была отредактирована несколько раньше, а редактура Ездры ограничилась несколькими вставленными абзацами, например, процитированным выше – про аммонитян и моавитян. В любом случае тот факт, что Храм на горе Геризим начал строиться в V в. до н.э., совершенно дискредитирует модные «минималистские» теории, утверждающие, что Тора была окончательно написана чуть ли не во III–II вв. до н.э.].

Итак, реформы Ездры, продиктованные Господом, совершенно случайно ударили прежде всего по тем, кто руководил иудеями до появления Ездры и Неемии.

Вражда Ездры и Неемии с их противниками всегда пролегала по строго административной линии. Они неизменно сметали со своего пути всех административных соперников, и каждый раз дело удачно объяснялось найденными в Торе словами. Еще никогда Бог не был так внимателен к личным административным амбициям мелких чиновников Персидского царства. И никогда мелкая административная борьба не имела столь катастрофических последствий: именно в результате ее автохтонное население Израиля из евреев было разжаловано в самаритян.

Саддукеи

Именно Ездре и его последователям удалось централизовать иудаизм так, как это не удалось ни Езекии, ни Иосии. Ни один еврей теперь не имел права принести жертву нигде, кроме как в Иерусалимском храме, а Храмом руководила правящая от лица персов коллективная теократия.

Эта коллективная теократия были не просто потомки Аарона.

Это были прямые, как и сам Ездра, потомки священника Садока, помазавшего Соломона на царство. Именно поэтому впоследствии носители идеологии Ездры назывались саддукеями.

Фактически Ездра обеспечил коллективное руководство над иудейским народом своим родственникам.

Напомним, что самими ранними служителями Яхве были, по-видимому, любые левиты, то есть любые потомки колена Левиева[89 - Richard Elliot Friedman. Указ. соч., p. 82.]. В результате реформ Езекии священство было закреплено за одними лишь потомками Аарона.

Почему Ездра пошел еще дальше и создал жреческую верхушку из потомков одного только Садока?

В рамках всё той же административной борьбы. Дело в том, что у евреев, помимо Иерусалима, был по крайней мере еще один культовый центр, возглавляемый потомками Аарона, который тоже проповедовал строгий монотеизм, но проиграл в административной конкуренции.

Этот центр – Силом, который так часто пропагандирует Девтерономист/Иеремия.

Согласно Девтерономисту, именно в Силоме прошел посвящение пророк Самуил. Именно из Силома происходил первосвященник Авиафар, в борьбе между Саулом и Давидом принявший сторону Давида. Этот Авиафар помазал на царство соперника Соломона и после воцарения Соломона был сослан в жреческий городок Анатот – тот самый, из которого и происходил пророк Иеремия.

Иначе говоря, в лице Ездры потомки Садока, помазавшего на царство Соломона, наконец восторжествовали над потомками Авиафара, который помазал на царство его конкурента.

Итак, после вавилонского пленения иудаизм прошел вторую капитальную трансформацию. Из веры, консолидировавшей иудейское население вокруг правящего царя из рода Давидова, он превратился в идеологию правящей в Иерусалиме коллективной теократии.

«У евреев никогда нет царя, – писал около 300 г. до н.э. Гекатей Абдерский, – и власть над народом принадлежит тому из священников, который считается наивысшим по мудрости и добродетели среди своих соратников. Они именуют его первосвященником и верят, что он действует как посланец, передающий им приказы бога»[90 - Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, 40.3.1–7.].

В рамках этой правящей аристократии никакому царю из рода Давидова не было места, и, более того, мы можем предположить, что категорическая настойчивость, с которой эта теократия настаивала на исключительно трансцендентном характере Яхве, который не может воплощаться в смертном и даже не может показаться ему, имела своей основой вполне политическую составляющую. Никто в коллективном ЦК не был заинтересован в воспоминании о царях из рода Давидова, бывших земным воплощением Яхве.

Тут надо сказать, что само словечко «саддукеи» появилось гораздо позже, как раз тогда, когда эта правящая теократия утратила свою монополию. Как Журден не знал, что он говорит прозой, так и приверженцы линии Ездры не знали, что они являются «саддукеями», до появления конкурентов. До этого они были единственным правильным иудаизмом.

Однако к I в. до н.э. монополия саддукеев прекратила свое существование. Иосиф Флавий относится к саддукеям с презрением и описывает их как немногих потомков знатных родов, которые не признают бессмертия души и с трудом «терпимы простонародьем». «Влияние их настолько ничтожно, что о них и говорить не стоит», – роняет Флавий[91 - Иосиф Флавий. Иудейские древности, 18, 1, 4.]. Вместо них главной теологической школой, влияние которой столь велико, что она может противостоять даже царям, Иосиф Флавий называет фарисеев.

Еще через век саддукеи сошли на нет и вовсе были объявлены еретиками. В Талмуде они носят презрительное название «эпикуросим», то есть «эпикурейцы», и находятся среди тех, кто «не получит доли в будущем мире», то есть не удостоится вечной жизни[92 - b. Sanhedrin, 10.].

Первосвященник Каиафа, судивший Иисуса, был, скорее всего, саддукеем. По иронии судьбы, с точки зрения Талмуда Иисуса осудил еретик-эпикурос.

Что же случилось с родственниками Ездры? Как из всесильных правителей нации они превратились в еретиков?

Восстание Маккавеев

Теократия развращает, а наследственная теократия развращает абсолютно. Римские папы времен Ренессанса, окруженные детьми и любовницами, живущие в изобилии, окружившие себя античными статуями и роскошными картинами, изображающими обнаженных нимф, мало напоминали суровых отцов церкви времен св. Антония. «Бог дал нам папство, так насладимся же им», – молвил папа Лев X Медичи. То же к середине II в. до н.э. могли сказать и потомки Садока.

Персидское владычество над Иудеей продолжалось чуть больше двухсот лет. В 332 г. до н.э. царство Ахеменидов пало под натиском войск Александра Македонского. Вскоре Александр умер; царство его распалось на враждующие осколки, и Иудея, в течение двух сотен лет бывшая заштатной персидской провинцией, вдруг обнаружила себя пограничной территорией и предметом спора между потомками Селевка и Птолемея. Больше столетия Иудея была провинцией Египта и вернулась к Селевкидам только около 200 г. до н.э.

Войны эти не прошли для иудеев бесследно: один только Птолемей Сотер переселил в Египет несколько десятков тысяч пленных евреев. Это были уже не прежние переселенцы. Это были твердокаменные монотеисты эпохи Второго Храма. Именно в эллинистическую эпоху иудейский монотеизм, сложившийся в Вавилонии, начал распространяться на весь эллинистический мир, а мессианизм евреев принял всемирный характер.

Всё это время нацией руководили потомки Садока – будущие саддукеи. Они должны были сохранять сложный баланс и, пресмыкаясь в Антиохии пред эллинами, бороться с чужеземным идолопоклонством в Иерусалиме. Баланс соблюдался плохо, и к началу II в. до н.э. теократическая верхушка Иудеи стремительно эллинизировалась.

В начале царствования Антиоха IV Эпифана (175–164 гг. до н.э.) брат действующего первосвященника, Ясон (так переименовавший себя на эллинистический манер из Иешуа), перекупил у царя место первосвященника за 590 талантов серебра, а заодно попросил предоставить Иерусалиму права эллинистического города. Городское самоуправление той поры означало прежде всего консервацию власти в руках людей состоятельных, и Ясон, надо думать, заботился прежде всего о выгодах своего круга. В Иерусалиме появились гимназии и палестры, и фанатично настроенные священники с ужасом, как иранские муллы, взирали на нагих потомков Финееса и Садока, подвизающихся в метании копья.

Культурная интеграция дошла до того, что саддукей Ясон посылал деньги для жертв Геркулесу, совершавшихся во время языческих игр. Вскоре, однако, он совершил faux pas – посылая Антиоху очередную взятку, он не отправился с нею сам, а отправил с ней другого маститого потомка Садока по имени Менелай (обратите внимание на еще одно греческое имя), который вручил царю эти деньги от своего имени и перекупил на них титул первосвященника.

Первое, на что употребил свой титул Менелай, было воровство. Он украл из Храма кое-какое золотишко – надо думать, чтобы возместить расходы; изобличивший его Хоний (прежний первосвященник, пост которого перекупил еще Ясон) был убит, а иудеи, обвинившие Менелая в этом преступлении, были казнены как бунтовщики.

Лишившийся теплого места Ясон сбежал к аммонитянам (т.е. в нынешнюю Иорданию) и, воспользовавшись войной Антиоха с Египтом, нагрянул с навербованным им сбродом в Иерусалим, грабя и убивая. Из этого заметно, что Ясон совершенно забыл о стараниях своего предка Ездры, заботливо оберегавшего народ от контактов с Товией Аммонитянином.

Взбешенный Антиох воспринял происходящее как восстание. Царь захватил Иерусалим, экспроприировал из Храма тысячу восемьсот талантов, что сильно пополнило его казну, а заодно решил раз и навсегда покончить с осточертевшими ему иудейскими суевериями. Он запретил обрезание и субботу, посвятил Иерусалимский храм Юпитеру, «а на празднике Диониса принуждал иудеев в плющевых венках идти на торжественном ходе в честь Диониса» (2 Мак. 6:7).

Близко зная Ясона и Менелая, царь не сомневался в успехе своей реформы. И в самом деле – оба достойных первосвященника были людьми мультикультурными и толерантными, от души чуравшимися невежественной ксенофобии своего народа. Если бы линия Ясона и Менелая восторжествовала, Иерусалим еще во II в. до н.э. стал бы второй Александрией, иудеи бы без остатка растворились в безбрежном океане эллинизма, и еврейский монотеизм остался бы лишь забавным примечанием в истории, известным лишь специалистам, вроде почитания единственного бога Залмоксиса фракийцами-гетами.

Царь забыл, что, кроме правящих потомков Садока, существуют еще и рядовые священники, отличающиеся от своих просвещенных собратьев точно тем, чем фанатичные иранские муллы отличались от просвещенных министров последнего иранского шаха.