Там, где меняют законы

– А я Чижа брат.

– Не знала, что у Чижа брат есть.

Черяга вынул паспорт и вручил его девушке через забор. Девушка изучила паспорт внимательно, словно на пограничном контроле.

– Везет же, – сказала она, – прописка московская. Нету Коли. С дежурства не приходил.

– А где он дежурит?

– Как где? В банке.

– А я думал, его вместе с Чижом выгнали.

– Выгнать-то выгнали, а потом обратно взяли. И Антоху взяли.

– А Чижа чего не взяли?

Девушка пожала плечами.

– А чего ему? Он у Негатива близким стал.

– А как Коля с Чижом – не поссорились?

– Да чего поссорились, – вздохнула девушка, – как закладывали вместе, так и…. А вы пьете?

– Не очень. А когда братана-то завалили, кто за рулем сидел?

– Да Антоха и сидел! Представляете? Приходит утром Коля с дежурства, весь белый, и рассказывает: «Во дела! Слышала, пикет замочили? Чиж с Антохой повезли колбасу рабочим, как началась стрельба, Антоха по газам и уехал в натуре. Дружбана бросил! Да ему за это дело яйца оборвать мало».

– Оборвали?

– Что?

– Ну, Негатив Антохе яйца оборвал, чтобы неповадно было подельников бросать?

– Да вроде нет.

– А вы сказали, Коля в ту ночь дежурил в банке. Он один дежурил или нет?

– Они вдвоем всегда дежурят, на пару с Чаном.

– А Чан – это кто?

– Владимир… не знаю, как фамилия.

– А живет где?

– На Парковой, в самом конце, такой желтый домишко. А номера я не помню Просто мимо проезжали. Вы если к нему поедете, спросите, где Коля. Хоть позвонил бы!

* * *

Желтый домишко на Парковой насчитывал аж два этажа и в этой части города смотрелся как небоскреб. Перед домишком был палисадничек, а перед палисадничком – огромная лужа. По краю лужи размещалась скамеечка, на которой потребляли пиво два представителя пролетариата, временно покинувших рабочее место на рельсах.

Черяга осведомился у пролетариата, где ему найти Володю и, получив ответ, поднялся на второй этаж.

Деревянная дверь квартиры банковского охранника была слегка приоткрыта, и перед дверью сидела кошка и восторженно нюхала доносящиеся оттуда ароматы. При виде Черяги кошка подняла хвост и слиняла.

Черяга осторожно побарабанил пальцами по двери: тихо.

Черяга постучал еще громче. Никакого ответа.

Черяга нажал на ручку двери и вошел внутрь.

Однокомнатная квартира была вся заставлена бутылками. Запах давно не мытого туалета мешался с вонью протухшей селедки. Черяга переступил через разбитое зеркало, валявшееся прямо в коридоре, и вошел в кухню.

В крошечной кухоньке, между раковиной, уставленной немытой посудой, и обеденным столом, сидел человек. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись спиной к батарее. Рожа его и куртка были обильно заляпаны кровью, и Черяга понял, что перед ним покойник. Главной отличительной приметой покойника были разные носки: один красный, другой коричневый, и оба с дыркой на пятке.

В этот момент покойник открыл глаза и хрипло сказал:

– Дай водки.

Черяга сходил в ванную, отыскал там полотенце, менее вонючее, чем прочие, и намочил его холодной водой. Вернувшись в кухню, Черяга присел на корточки и принялся обтирать рожу Чана. Рожа была раскрашена не хуже жестовского подноса.

– Кто тебя так? – спросил Денис.

– А ты кто такой?

– Брат Чижа. Москвич. Так кто тебя?

– Голова. Шеф наш. Совсем подвинулся на своем кабеле.

– Каком кабеле?

– Который позавчера возле банка сперли. А я что? Я чего видел? Я спал, как на партсобрании.

– На дежурстве спал?

– А чего вдвоем дежурить? Мы с Колькой посидели, культурно пузырек раздавили, ну, я и задремал как-то.

– А Колька не спал?

– Да вроде нет, – сказал Чан.

– Ментовку вызвать?

– Ты что, по жизни пришибленный? Мне твоя ментовка, как хрен опущенному. Водяры дай. В холодильнике есть.

Денис послушно распахнул холодильник, но водки там не нашел. По правде говоря, в холодильнике вообще ничего не было, кроме древней пачки сметаны и белой бахромы сосулек, свисающих с морозилки.