Защитник

Ему вдруг по-детски захотелось спрятаться за темное пальто, висевшее в крошечном общежитском «предбаннике», как называла его Тина. Спрятаться не от тренера – от стыда…

Не дожидаясь приглашения, Егор Степанович шагнул в комнату, громко потянул носом, и глаза его налились кровью.

– Ты чем тут занимаешься, черт бы тебя побрал?! А? – прошипел он и хотел было схватить его за грудки, но Сашка оказался без майки, рука скользнула мимо. – Завтра у нас финал, а ты дезертируешь с поля боя?

– Тренер, мы же не на войне, – пробормотал Саша, пряча глаза.

– За тобой команда.

– Я же не капитан…

– Ты – больше, чем капитан! Ты – защитник.

«Это я уже слышал сегодня», – хотел сказать Саша, но усомнился: вдруг это было вчера или несколько дней назад? Как давно он блуждает во времени?

– Ты – лидер, Борисов. Ребята любят тебя. Что смотришь? Можно подумать, он этого не знал! Без тебя можно и не выходить на поле… Целый год работы всей команды – коту под хвост!

– Егор Степанович, вы же сами твердили, что перед игрой нужно переключаться на другое… Не думать о ней. Вот я и…

Впившись в его голые локти, тренер сдавил их так, что Саша сморщился от боли:

– Шутить изволите?! А ну, быстро оделся и за мной!

– Что вы делаете в моей комнате? – раздался голос Тины.

Вжавшись в стену, Саша пробормотал:

– Тина, это мой тренер – Егор Степанович. Он пришел за мной.

– И ты намерен отправиться с ним?

– Именно. Именно это он сейчас и сделает.

– Я не вас спрашиваю. Саша, ты уходишь с ним?

Он виновато пробормотал, уже понимая, что при любом исходе становится предателем:

– Завтра финальная игра. Я не могу подвести команду…

– Ты предпочтешь подвести меня?

– Я же вернусь…

В ее взгляде он прочел: «Кому ты будешь нужен, когда вернешься?» И Саша уже готов был взмолиться, обратившись к тренеру, чтобы отпустил его, оставил с этой невероятной девушкой, сводившей его с ума, ведь это было единственное, чего он сейчас хотел.

Но Тина опередила его, улыбнувшись так, что он обмер:

– Хорошо. Игра так игра. Надеюсь, она стоит свеч. Но я иду завтра с тобой.

Егор Степанович настоял, чтобы ночь перед матчем Саша провел дома. И он проспал двенадцать часов кряду, пока Илья, которому тренер дал жесткую установку, не растолкал его.

– Только не воображай, что я вечно буду этим заниматься, – пробурчал он, протянув большую чашку кофе.

Саша только кивнул – способность говорить еще не вернулась к нему. Но крепкий кофе прояснил его мысли. С каждым глотком он и чувствовал себя, и соображал все лучше.

– Я твой должник…

– Ты даже не представляешь насколько, – зловещим тоном протянул Илья и забрал у него пустую чашку. – Я сказал преподу, что ты свалился с температурой – вот и не явился на экзамен.

– Илюха…

– Ну да, да! Я – твой ангел-хранитель. Не забудь об этом, когда будешь получать Нобелевку.

– О да…

– Что – да? Ты, черт возьми, самый талантливый изо всех, кого я знаю! – внезапно взвился Илья. – Что ты делаешь с собой? Ну да, она – красавица, не спорю. Но, Сашка, она же убивает тебя!

«Это правда», – отстраненно подумал Саша. Но сопротивляться у него не было ни сил, ни желания.

…Во втором тайме, когда им пробивали штрафной, Саша вдруг заметил красное платье Тины возле банки[7 - Банка – скамейка запасных (футбольный сленг).]. Отвлекся он лишь на секунду, но этого хватило, чтобы в защите образовалась брешь.

В вопле студенческого стадиона смешались отчаяние и радость.

– Борисов, ну ты привез[8 - Привозить – совершать ошибки, которые приводят к голу (футбольный сленг).] так привез! Спасибо! – проорал за его спиной Ваня, вытащивший мяч из сетки.

Не услышав этого, Саша проследил, как Тина садится рядом с Прохором Ковалевым, которого удалили в начале игры на глазах у отца-ректора. Из-за Саши, конечно… Прохор злился на него, а сорвался на противнике. Борисов при всей команде послал его перед матчем, чтобы не лез с наставлениями. Хотя, если разобраться, капитан имел право…

У Саши мелко затрясся подбородок: «Зачем я рассказал ей о нашем противостоянии? Как она сказала? «Игра так игра». Тина сама вступила в игру… А я-то, дурак, не понял, о чем она!»

– Офсайд!

Кто-то пихнул его в бок:

– Борисов, проснись, наконец!

– Уже наелся[9 - Наесться – устать (футбольный сленг).], что ли?

Тренер тоже что-то кричал ему, но слов Саша не понимал. Он и не видел ничего вокруг, кроме Тины: голова запрокинута, смуглая шея плавно изогнута, грудь подрагивает… Она смеялась над тем, что нашептывал ей Прохор. И хотя ее смех заглушил рев стадиона, Саша знал его слишком хорошо, чтобы не слышать.

Когда эти двое встали и двинулись к выходу, он забыл, где находится. В ушах зашумело, и трибуны внезапно заалели розами[10 - Розы – фанатские шарфы (футбольный сленг).]. Его любовь похищали у него на глазах, мог ли Саша оставаться в стороне? Даже если б Тина уходила не с этим чертовым Прохором, он все равно бросился бы следом. Отнял бы у любого. Но именно рука его главного противника по-хозяйски опустилась на ее точеное плечо.

– А ну вернись в игру! – Перед ним возникло лицо тренера, но Саша даже не сообразил, кто пытается остановить его.

Отмел живую преграду одним жестом. Выросли другие, все старались удержать Сашу, помешать ему вернуть свое счастье. И он дрался за свое право на любовь со всей яростью, на какую способен двадцатилетний человек…

Когда с окровавленными руками и разбитым лицом он догнал Прохора, Тина сразу отскочила в сторону. Зачем? Разве Саша тронул бы ее? Она предпочла не проверять его рыцарские качества… А Прохор остался на месте, чтобы принять бой. Или просто не успел увернуться?

Что-то хрустнуло под Сашиным кулаком… Звука он не расслышал, а брызнувшая кровь мгновенно смешалась с его собственной. В своей ненависти эти двое слились, как в любви, стали единым существом – рычащим чудовищем, распугавшим окружающих.