Защитник

– Меня? Это исключено.

То, как он улыбался, сбивало ребят с толку. Этот новичок явно что-то задумал, только они не могли разгадать его замысел. А вдруг его и не было? Может, Борисов собрался принести себя в жертву?

«С чего бы? – подумал вратарь. – Мы ему еще никто…»

– Ладно, пошли, – позвал он друзей. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Саша действительно знал. Никто из москвичей не мог слышать о том, что Борисов однажды стал чемпионом Кузбасса по бегу.

В тот марафонский забег Саша попал случайно – накануне старта главный легкоатлет их школы потянул мышцу. Другой бегун, менее надежный, свалился с температурой, и учитель физкультуры с горя схватился за Борисова. Все-таки спортсмен, хотя какие из футболистов стайеры? Видел он, как наша сборная ползает по полю…

Однако вариантов не осталось, и десятиклассник Саша Борисов вышел на старт пятикилометрового забега. Он не особенно любил бег и на уроках физкультуры не выкладывался, чтоб не посылали на соревнования. На тренировках ему больше нравились игровые разминки, где можно было совершенствовать дриблинг.

Но подводить Василия Дмитриевича не хотелось – физкультурник был хорошим мужиком, хоть пьющим. В младших классах они тайком хихикали, когда он в начале урока спрашивал:

– Чем мы занимались в прошлый раз? А что я вам обещал сегодня?

Память явно подводила его. Веселило и то, как Василий Дмитриевич считал дрожащим голоском:

– И-ряз… И-двас…

Провожая Сашу к старту, старый учитель просил об одном:

– Ты хоть как-нибудь добеги, сынок. Живым дойдешь – и слава богу!

– Дойду-дойду, не переживайте, – заверил Саша.

И сам не поверил, когда пришел первым. Отвлекся, решая в уме очередную задачу, и тело работало само по себе. Даже удивился, увидев перед собой финишную ленту.

– Сам не понял, как это получилось… Я ведь даже не напрягался особо, – словно оправдываясь, объяснял он одноклассникам, пришедшим поболеть.

У Василия Дмитриевича от волнения (Саша предпочел думать именно так) тряслись руки, когда учитель то ли быстро поглаживал его, то ли обирал с футболки невидимые пушинки.

– Ай, молодец! Ай, какой молодец!

Саше хотелось убрать седую прядь, свесившуюся к длинному, усеянному красными жилками носу старика, но таких вольностей он себе не позволял. Почему-то именно эта безвольная прядь долго вспоминалась ему…

Учебный год уже заканчивался, но в сентябре учитель решил проверить, насколько случайной была победа Борисова. И Саша, особо не напрягаясь, показал результат еще лучше, так и пригвоздив Василия Дмитриевича к стулу, который теперь постоянно стоял прямо на стадионе. Ребята его не трогали: старик неважно чувствовал себя в последнее время.

Его похоронили зимой… Следующего большого старта и очередной победы своего последнего открытия – Саши Борисова – он не увидел.

* * *

Так что уводя за собой разъяренную, пьяную толпу, Саша ничуть не волновался. Не было в этом особой храбрости, ведь им просто не по силам было его догнать.

– Скорость – это врожденное, – был уверен Василий Дмитриевич. – Обычного пацана сколько ни тренируй – чемпионом не станет.

Южные парни выкрикивали вслед проклятия и расписывали, что сотворят с ним, когда поймают. Угрозы были страшными настолько, что это смешило Сашу. Тогда он начинал дразнить: позволял им обмануться, подпуская поближе, и чувствовал лопатками горячее дыхание… Нет, все же это скорее казалось ему, они не приближались настолько.

Когда надоело водить их за собой незнакомыми переулками, Саша сделал спурт и пересек двор прежде, чем гнавшаяся за ним стая успела сообразить, что сейчас произойдет. Впрочем, даже если б они предугадали его рывок, то все равно ничего не сумели бы сделать.

Спустившись в метро, Саша обнаружил в телефоне с десяток сообщений: ребята волновались… Усталость мгновенно испарилась, уступив место счастливому волнению. Он понял, что команда приняла его.

Саша знал за собой особенность воодушевляться, чувствуя себя в кругу, где его если и не любят по-настоящему, то, по крайней мере, хорошо к нему относятся. Еще в школе он всегда оказывался главным рассказчиком, испытывая восторг, знакомый артистам, выступающим на сцене. И в новой команде тоже быстро оценили Сашкино умение травить байки перед матчем – это снимало волнение лучше беседы с психологом, которого ребята избегали, считая старым геем. Слово они, конечно, употребляли другое…

Даже Егор Степанович как-то шепнул:

– Санек, в мае перед чемпионатом НСФЛ[3 - НСФЛ – Национальная студенческая футбольная лига.] создай атмосферу в команде. Как ты умеешь…

Упрашивать не пришлось, Саше и самому нравилось быть в центре внимания:

– А помните в конце девяностых «Арсенал» взял и Кубок Англии, и чемпионство в АПЛ? Ну да, мы все тогда еще маленькими были, но читали же? Нет? Тогда слушайте, это классная история. Поначалу они чуть не запороли сезон, «Манчестер Юнайтед» даже возглавлял турнирную таблицу. А капитаном у канониров тогда был Патрик Виейра, потом он еще и сборную Франции возглавил, но это позднее. А тогда Патрик уже не знал, как мотивировать команду играть лучше… И вот однажды они продули из-за того, что в самый решающий момент облажался Николя Анелька. Его-то вы помните? Ну, конечно… И вот, представляете, он не забил в пустой угол ворот! Ему тогда лет восемнадцать было, но раз уж тебя взяли в такую команду, будь добр лезь из кожи вон. А он откровенно недоработал… И что вы думаете? После матча в раздевалке Виейра попытался разобраться с янгстером, а нападающий попросту обложил его матом! Но нельзя безнаказанно дерзить капитану… И Патрик отомстил ему по полной. В душевой он подошел к сидящему Анельке, который не ожидал очередной атаки Виейры, и, представляете, ударил его членом по лицу! Ну да, вот такую пощечину пенисом залепил. И все! Больше Анелька не мазал. За сезон девять голов забил. Кстати, когда кто-то стукнул главному тренеру, Венгер глазом не моргнул. И сказал о Виейре: «Именно поэтому он мой капитан». Хотя до своего капитанства Патрик был сплошной головной болью для тренеров. Один раз плюнул сопернику в лицо. Прямо во время игры! А когда его уводили с поля, подрался с полицейским. Ему какой-то колоссальный штраф влепили и отстранили от нескольких игр. А стал капитаном и сразу начал дисциплину наводить.

– Борисов, а ты в курсе, что в нашей команде я – капитан?

Обернувшись, он поглядел Прохору прямо в глаза. Ковалев был ниже на полголовы, но Саша Борисов ни на кого не смотрел свысока. Правда, и другим не позволял этого. Когда чувствуешь в себе силу, нетрудно быть великодушным и добрым. Злоба рождается от бессилия. Саша точно знал: если понадобится, сможет уложить Прохора одним ударом. Все-таки не зря мама подарила ему на пятилетие боксерскую грушу и перчатки…

Нервным движением Прохор собрал высветленные волосы в «хвостик» на макушке. Снизу они были выбриты и темнели контрастом. В ухе у него поблескивала серьга, несмотря на то что тренер требовал, чтобы на игроках не было ничего, способного травмировать их. В прозрачных глазах Прохора светилась почти волчья злость. Его бесило даже то, что до появления «сибирского валенка» он был самым высоким в команде и враз стал середнячком.

– Не забыл, – отозвался Саша спокойно. – Разве я отнимаю твой хлеб? Ничего подобного. Они твои. – Он улыбнулся ребятам. – Настраивай.

Но не отошел, чтобы это не восприняли как вызов, вместе со всеми выслушал напутствие капитана. Ему действительно нисколько не хотелось бороться с Прохором за капитанскую повязку. Борьба за власть над себе подобными, которой некоторые люди отдают целую жизнь, всегда казалась Саше Борисову мышиной возней. Политику он презирал, чиновничьи кресла были ему тесны, большой бизнес его не интересовал. Он не рвался к лидерству, и потому оно само приходило к нему естественным образом. Его спокойная уверенность ощущалась всеми, чьи пути пересекались с Сашиным. И в детском саду, и в школе, и в футбольной команде в нем сразу видели вожака и непроизвольно выстраивались за его спиной, не сомневаясь, что Борисов знает, куда идти. А он даже не наслаждался этим, воспринимая как должное. Не обуза, но и не подарок. Просто по-другому не бывало и быть не может.

При этом лидерство его всегда было неформальным. Ни командиром класса, ни капитаном команды Саша никогда не избирался и только радовался этому. Не рвался он к власти… А вот тому, что его истории не просто слушали, но и просили рассказать, Саша откровенно радовался. И за самыми свежими анекдотами приятели всегда приходили к нему. А уж организовать вечеринку лучше Саши Борисова точно никто не мог. Еще и потому, что сам он не пил и у него все оставалось под контролем. Если за дело брался Сашка, можно было ручаться за то, что квартира останется целой и никто из девочек не будет рыдать под утро…

Илью удивляло, каким количеством знакомых его друг мгновенно оброс в Москве. Столица не ошеломила Борисова, как многих провинциалов. Этот город жил в его темпе, и Саше нравилась стремительность движения, к которой вынуждала Москва. У него радостно вскипала кровь, когда он выбегал из подъезда, где они с Ильей снимали квартирку. Бежать. Бежать!

Даже толпа, набивающаяся в метро в час пик и тормозящая его, не вызывала отвращения – Саша привык работать в команде. Хочешь независимой игры – иди в теннис или в лыжные гонки.

Родители, вслед за ним перебравшиеся в Подмосковье, где бабушка в прошлом году оставила им добротный, кирпичный дом, уговаривали сына жить дома и ездить на занятия на электричке. Но Саше казалось обидным терять на дорогу целые часы, тем более он работал вечерами в кафе и не видел смысла тащиться два часа домой, чтобы только переночевать.

Это кафе «Тени», куда приходили в основном москвичи, потому что оно пряталось в укромном переулке, и стало тем местом, где надломилась судьба Саши Борисова. В тот самый вечер, когда он, уже будучи третьекурсником, увидел Тину…

* * *

Он был зол в тот вечер. На тренировке они опять сцепились с Прохором Ковалевым, который все чаще пасовал неточно и не только сорвал атаку, но и позволил сопернику перехватить инициативу. Контратака закончилась голом, и Саша не удержался – гаркнул на мазилу.

Никто в команде его не поддержал, но это было обычным делом: ссориться с Прохором студентам не хотелось, ведь его отец был ректором их университета. Саша узнал об этом не сразу – мало ли Ковалевых на свете! К тому моменту, когда это выяснилось, они с Прохором уже ненавидели друг друга.

– Нашелся тут, – процедил Прохор сквозь зубы еще после первой тренировки. – Звезда таежная…

– Не дергайся лучше, – отрезал Саша. – У нас в Сибири с такими, как ты, умеют разбираться.

До драк у них не доходило, Прохор был не мастер работать кулаками, хотя ноги у него оказались неплохие, даже Саше пришлось это признать. До его прихода в команду именно Ковалев считался лучшим игроком и не смог скрыть, как задело его то, что тренер теперь делал основную ставку на новичка.

Никто точно не знал – пожаловался ли Прохор отцу и когда, но именно сегодня у тренера лопнуло терпение.

– Борисов, все! Уходишь в защиту. А Прохор с этого дня – нападающий. Чем дальше вы друг от друга, тем лучше, – рассудил Егор Степанович. – Третий год вместе играете, никак поладить не можете!