Скелет на правах рекламы

– Ясно, а что будем дарить? – спросила я забывшись.

– Ну, ты как всегда, а я еще не знаю, завтра посмотрю.

Тут Егор замолчал, а я невесело задумалась, о том, что когда-то давно выкопала себе канавку, в которую падаю каждый год. Мне было лет двенадцать, когда Максова прабабка застала меня у печи – вдохновленная бабушкиными плюшками я пекла яблочный штрудель по знаменитому венскому рецепту.

Отсутствие необходимых ингредиентов меня не смущало, под рукой нашлась замена и в восторге от своего порыва я напекла этого самого штруделя килограмм пять или шесть. Моя бабуля не знала, куда это количество девать, потому что я тут же охладела к результатам собственного труда, и предложила прабабке „отнести кусочек Максимушке в подарок“. С тех самых пор Макс хладнокровно требует штрудель на свой день рождения как признание его заслуг, а я малодушно готовлю его каждый год, что бы ни съесть, ни кусочка (после первой попытки я навсегда охладела к штруделю в собственном исполнении).

Размышляя о стряпне и пирогах, я незаметно отдалилась от компании и завернула за угол клуба. Там простирался небольшой, запущенный парк из толстенных ив и тополей. Никогда не стриженные кусты обрамляли его вместо полуразрушенной чугунной ограды. Сам парк был небольшой и просматривался насквозь почти весь, только маленькая полянка, окруженная парой раскидистых кленов, скрывалась от глаз.

Идти через парк в темноте не хотелось, и я повернула назад, и тут мой взгляд выхватил кусок ярко – белого кружева выглядывающего из кустов и лежащего прямо на земле. В панике я часто задышала, и даже отступила назад, мне и в голову не пришло, что кому – то стало плохо. Почему-то сразу стало понятно, что случилась беда.

Бегом я вернулась к дверям клуба и ошеломленно смотрела на смеющиеся парочки, болтающих девчонок и поддатых парней.

– Егор, – почти закричала я, – Егор, там кто-то лежит!

Проходящая мимо парочка дружно рассмеялась, подумаешь мол, кто- то лежит, но Егор был на высоте, коротко взглянув на мое лицо, он только спросил:

– Где?

И мы побежали к кустам, путаясь в траве и сухих ветках.

Белое кружево было на месте. Егор обогнул клен, сзади шумно пыхтела Наташка.

На земле лежала девчонка, невысокая миленькая блондинка, я даже знала ее в лицо, возможно встречались в магазине или на станции. Ее собранные в „хвостик“ красивой заколкой волосы слиплись и потемнели.

– Наташка, зови Макса, пускай охранника приведет, надо милицию вызывать, – распорядился Егор.

Тут девчонка немного дернулась и застонала.

– Ага, и «скорую» тоже, – добавил друг, не касаясь пострадавшей и пальцем.

Тут появился Макс. Увидел нас и лежащую на земле девчонку, сразу врубился в ситуацию и сказал:

– Зачем скорую? Медичка здесь, рядом живет, сейчас пацана пошлю.

Через две минуты вокруг стало шумно, а затем и светло – кто-то принес прожектор со сцены, вдалеке еще играла музыка, разбредались пары, а вокруг уже суетилась медсестра из акушерского пункта.

Я не могла уйти, как заведенная повторяя про себя присказку дяди Миши – „Дыши и дух станет крепче“!

Вскоре прибыл полусонный участковый и принялся записывать, когда и где я нашла пострадавшую, хотя она по-прежнему лежала у наших ног и не открывала глаза. Отвечала я довольно толково. В показаниях не путалась, так что усатый дядька дал мне подписать бумаги и отпустил.

Глава 6

Вместо ночи уже занимался рассвет, когда Макс довел меня до дома. В окнах было темно – бабуля наверно легла, не дождавшись меня.

– Аглая, ты как, сама зайдешь? – спросил друг.

– Сама, спокойной ночи Макс, наверно завтра все отменим из – за такого? – спросила я, в тайне надеясь, что Макс согласиться и можно будет пожалеть себя и раскиснуть в постели на целый день. Но увы, он слишком хорошо меня знает!

– И не думай, завтра все будет, вот увидишь! И не отлынивай, штрудель за тобой! – добавил он на прощание.

Мог бы и не говорить! Вздохнув, я поднялась на крыльцо, потом на чердак, быстро разделась и рухнула в постель. Руки и ноги противно тряслись, хотелось плакать. Вскоре я заснула, прижав к себе подушку и спала крепко до первых бабушкиных криков: „Кыш, кыш, окаянные!“

Сон слетел сразу. Пришлось вставать и помогать выгонять из огорода настырных кур. Почти каждый день эти нахалки отыскивали новую лазейку к любимым бабулиным дыням и огурцам. Когда, наконец, это кудахтающее племя было водворено на место – в щелястый сарайчик, а мы уселись пить чай, бабушка вдруг сказала:

– Что у вас там случилось – то? На дискотеке?

Я аж чаем поперхнулась от неожиданности и белая кружевная блузка вновь закачалась перед глазами в свете фонарей.

– Откуда ты знаешь, что что-то случилось? – ответила я вопросом на вопрос, быстро быстро запивая чаем приступ тошноты.

– Наталья уж почитай раза три прибегала, спрашивала, как ты? Я говорю, дрыхнет она, поди да разбуди, а она: «нет баба Нида, пусть спит, ей в себя прийти надо, такого страху натерпелась!» Так давай рассказывай, что там у вас произошло?

Пришлось рассказать бабуле про кружевную блузку и девчонку с окровавленной головой.

– А фельдшер-то что сказала? – не унималась моя дражайшая родственница.

– Сказала, что сотрясение мозга сильное и кожа на голове содрана, поэтому крови много. А кто ее ударил, участковый выяснять будет.

– Да чего выяснять? – удивилась бабуля, – поди с кем парня не поделила, али просто башкой об сучок в темноте приложилась. Сама ведь знаешь, опять концов не найти.

Я задумалась. В целом, было похоже, что так все и произошло. Девчонка принарядилась, явно шла танцевать и общаться не только с подружками. Может и парень у нее был. Ссора – тоже возможное дело. Да если еще алкоголем подогреть. Камни и палки всюду валяются. А за грохотом музыки и не услышал никто.