Ведьма

Глава 11. Дорога

Следующие несколько дней прошли спокойно. Как только решение отпустить навязчивое желание узнать что-либо о Каменке или о прошлом лете было принято, мне стало намного легче.

С нетерпением я ждала дня поездки в университет. Оставалось подать оригиналы документов и пройти собеседование. При успешном выполнении этих пунктов предстояло сдать вступительные экзамены, назначенных на конец июля.

Университет, в который я поступала, находился в нескольких часах езды от нашего городка. Раз в месяц планировалась поездка домой, а все остальное время отведено было для жизни в общежитие. Много уроков и большая загруженность ничуть не пугали. Наоборот, хотелось как можно скорее переключиться на учебу, найти новых друзей и окончательно распрощаться с прошлой жизнью.

Билет на автобус в город, где находился университет, уже лежал на столе. И в вечер перед выездом я с опаской смотрела на желтую бумажку, содержавшую информацию о выезде. Так как первая поездка занимала всего день, то в рюкзаке оказались самые необходимые вещи: теплая кофта на всякий случай, салфетки, тушь и блеск, деньги и прочие мелочи. Бутылка с водой и бутерброды дожидались утра в холодильнике.

Снова смутная тревога охватила душу. Я бродила по комнате не находя покоя. На потолке пришлось убрать еле заметную паутину и вытереть пыль со всех поверхностей. Поправив предметы на столе, чтобы они стояли ровно, я проверила рюкзак и документы.

Часы показывали двенадцать часов ночи, а сон заблудился где-то по дороге. Ночничок горел на столе, придавая предметам в комнате угловатости и мрачности. С книжной полки на меня угрюмо смотрела Марго. Казалось, подруга осуждает каждый мой шаг. Я схватила рамку с фотографией в руки и слишком громко спросила: «Ну что?». Марго не отвечала. Хотя в голове засела фраза: «Сама знаешь».

Я поставила фото обратно и подошла к окну, открыв его настежь. В комнату проник свежий ночной воздух. Бутоны лилий, цветущие на клумбах у дома, испускали тонкий сладковатый аромат. В свете луны белые цветы сияли, и, казалось, что это сияние передается аромату, которые еле заметной блестящей дымкой развеивается над садом.

Под окном стрекотали сверчки. Делали они это слишком громко и на разный манер, точно исполняя мелодию ночи в авторском варианте. Будь у меня музыкальный слух, я бы высоко оценила эту композицию, но стрекотание скорее сбивало с мыслей, чем успокаивало.

За воротами царил мрак и пустота. Выйди я сейчас на улицу, то вряд ли даже до утра мне попался бы кто-то навстречу. В эти минуты грезилось, что в мире осталась только я одна.

Бросив окно открытым, я легла на кровать и закрыла глаза. Тревожное состояние накрывало волнами, заставляя каждый раз дышать глубже и сильнее. Не собеседование или дорога были причиной такого волнения. Скорее, я чувствовала приближение чего-то нехорошего.

Почти до самого утра я пролежала с открытыми глазами, и только ненадолго смогла погрузиться в дрему. Все это время чудилось, что в комнату кто-то проник через окно. Я слышала тяжелые шаги, видела ускользающую по стене тень, ощущала чье-то глубокое прерывистое дыхание.

Нужно было встать и закрыть окно, но на это не осталось сил. Даже открыть глаза было неимоверно трудно. И когда дрема переросла в короткий, но глубокий сон, то шаги и другие шумы прекратились, уступив место чему-то ужасающему. Наутро, когда будильник прозвенел, я сделала вывод, что не стоило засыпать вообще. Отпечаток чего-то холодного, липкого и омерзительного остался после ночи.

Совершенно обессиленная я встала с кровати и поплелась в ванную комнату. Ни холодная вода, ни горячий кофе не смогли взбодрить меня. Последние вещи уместились в рюкзак, пора было выходить. Благо, собеседование не обязывало облачаться в строгий стиль, поэтому я надела любимую одежду – джинсы и майку.

По старой традиции следовало посидеть перед дальней дорогой. Родители спали, и чтобы их не будить, я оставила записку. В последний раз я осмотрела комнату, чтобы точно ничего не забыть, и вдруг на глаза попался сундучок. Он находился под столом. Неожиданный порыв подтолкнул меня достать шерстяной браслет и надеть его. После этого, захватив билет, я смело отправилась к остановке.

Приятную прохладу ночи сменило теплое душное утро. Часы показывали четверть седьмого, а ртуть в термометре остановилась на отметке двадцать пять градусов. Кофта в рюкзаке явно мешала, но возвращаться было бы плохим знаком.

Быстро добежав до остановки, я не успела даже посмотреть в сторону кладбища, как увидела подъезжающий автобус. В наполовину пустом салоне играла легкая музыка, усыпляя и так еще сонный народ.

На автовокзале в это время было уже довольно людно. Все дальние рейсы совершали отправление ранним утром. Мой автобус отъезжал от платформы ровно в семь. Оставалось еще двадцать минут, поэтому я села на лавочку, не желая томиться в душном салоне. Музыка в наушниках играла громко, но даже она не могла перебить шум, царивший в моей голове.

Я вспомнила сон, в котором ехала в село Каменка. Станция и дорога были тогда туманными и непроглядными. Сегодня же светило солнце, но вокруг, как и в сновидении, быстро шагали люди с одинаковыми выражениями на лицах. Все они спешили по своим делам, не замечая совершенно ничего вокруг.

Воспоминания прервал звонок телефона. Это был Егор Решетин.

– Алло, Ариана, – сказал Егор, как только я подняла трубку. – Послушай, я кое-что отыскал. Тебе наверняка будет интересно.

Егор говорил быстро и громко. Я хотела сказать, что сейчас занята, но Егор не дал мне вставить ни слова.

– Извини за ранний звонок. Просто после твоего визита я был в архиве и взял домой несколько журналов и книг по истории нашего края. Прошлым вечером я наткнулся на знакомое название села, и меня заинтересовала его судьба. Ты будешь удивлена, но я нашел информацию о селе Каменка, возможно, том самом месте, о котором ты говорила. Дело в том, что этого села уже официально не существует. Оно процветало в середине девятнадцатого века под руководством некого помещика Мухалова. У него был брат, который не слишком знался с родней, и имел должность при дворе. Тем не менее при его содействии Николаю Мухалову отвели довольно приличный участок земли, где и было основано село и построено поместье. Но, самое интересное, что в конце девятнадцатого века процветающее поселение, окруженное плодородными землями, буквально исчезло с лица земли. Все жители села покинули свои дома и участки по абсолютно непонятной причине. И больше никто не захотел жить там.

Последние слова Егор почти кричал.

– Не понимаю, что тебя так удивило, – возразила я. – Может, там бушевала эпидемия?

– Нет! – Егор явно был очень взволнован. – Уверяю тебя, нет никаких документальных подтверждений об эпидемии. Село было в большей степени самодостаточным, не изолированным, конечно, но вероятность эпидемии мала. Послушай, возле села находилось несколько деревень. Деревенские жители были прихожанами в сельской церкви, некоторые даже отпускали детей в сельскую школу. В один момент что-то случилось, и село опустело. Когда в Каменку прибыли из волостного правления, то увидели покинутые дома. И главное – никто не захотел селиться там. Даже учитывая тот факт, что дома были почти в идеальном состоянии, а поместье судя по описаниям из отчетов, можно было считать образцовым. Каждый, кто приезжал в Каменку, желал поскорее оттуда убраться.

– Да, это странно, – сказала я. – И как ты думаешь, с чем это связано?

– Не знаю, – уже спокойнее ответил Егор. – Село официально прекратило свое существование в одна тысяча девятьсот десятом году. На этой территории больше ничего не строили и никого не заселяли. Дальнейшая информация отсутствует, но я думаю, что его просто растаскали на части. Если кто-то хотел, чтобы ты поехала в Каменку, то явно не учел, что там уже, скорее всего, ничего нет. А людей там не найти и подавно. Разве что мертвых.

Сказав это, Егор запнулся. В трубке повисло молчание. Не знаю, что подумал журналист, но мне пришла в голову одна навязчивая идея, и я поспешила ее озвучить:

– Возможно, дело именно в этом.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Егор.

– Скажи, – проигнорировала я вопрос журналиста, – как, по-твоему, выглядит поместье девятнадцатого века? Оно может быть деревянным, в два этажа, огороженным высоким забором?

– Наверное, – неуверенно сказал Егор.

– Тогда я кое-что понимаю.

Я посмотрела на автобус. До отправки оставалось пять минут.

– Что ты понимаешь? – в голосе Егора слышалось напряжение.

Встав с лавочки, я направилась к кассам.

– Где находится это бывшее село? – спросила я.

– На юго-востоке, часах в трех езды отсюда.

– А какие населенные пункты рядом?

– Из того, что осталось сейчас, это село Веселое. Только Каменка находится восточнее «Веселого». И, судя по всему, она частично окружена невысоким холмом.

Зажав рукой микрофон телефона, я приблизилась к свободному окошку, и спросила у кассира:

– Какой-нибудь маршрут отправляется в сторону села Веселого?

Девушка постучала по клавиатуре и ответила, что такой автобус есть и отправка его через четыре минуты. Купив билет, я быстро подбежала к автобусу. Водительское место занимал мужчина, сильно смахивающий на водителя из сна. Поднеся телефон к уху, я сказала:

– Спасибо тебе, Егор, ты помог мне сделать выбор.

– Какой выбор? О чем ты? – воскликнул Егор.

– Я поеду туда и все выясню, – не дожидаясь возражений, я сбросила звонок и выключила телефон.

Через полминуты я сидела в автобусе, маршрут которого проходил через село с многообещающим названием «Веселое». Проводив взглядом автовокзал, я надела наушники и, закрыв глаза, попыталась ни о чем не думать.

Ехать до нужного места оказалось около трех часов с остановками. За это время меня раз двадцать посещала мысль покинуть автобус и отправиться обратно. Но, каждый раз я говорила себе, что выбор уже сделан. Когда же автобус прибыл к остановке, я схватила рюкзак и подошла к водителю.

– Когда вы будете проезжать «Веселое» обратно? – спросила я.

– В шесть вечера где-то, – ответил водитель.

– А следующий рейс во сколько?

– В восемь утра. Но здесь ходят другие рейсовые автобусы. Ими можно добраться до города с пересадками.

Поблагодарив водителя, я вышла на улицу. Автобус тронулся и через пару секунд скрылся в пыльном облаке, оставив меня у остановки, сооруженной лет пятьдесят назад, с табличкой «Веселое» наверху.

Теперь нужно было определиться, куда идти дальше. Карту я не захватила, телефон был отключен, да и спросить толком было не у кого, где находится село, которое почти сто лет официально не существует. Благо, папа на какой-то праздник подарил мне брелок со встроенным компасом. Я носила его с ключами, и теперь пришло время воспользоваться на первый взгляд бесполезным подарком.

Отцепив брелок от связки ключей, я открыла крышку и заглянула в компас. Восток находился сразу за остановкой. А так как прямиком по курсу колосилось пшеничное поле, то пришлось идти до узенькой дороги, разделяющей поля.

Близился полдень, и солнце пекло невыносимо, грозясь солидным солнечным ударом. Получить тепловой удар в безлюдном и совершенно незнакомом месте было крайне нежелательно, поэтому пришлось надевать капюшон от кофты на голову. Сама же кофта болталась позади, прикрывая содержимое рюкзака от перегрева.

По обеим сторонам дороги, ведущей на восток, были насажены высокие деревья. Часть из них уже давно высохла, превратившись в черные коряги. Хотя деревья не слишком спасали от солнца, все же здесь местами была тень. Обливаясь потом, я останавливалась каждые пять минут, чтобы попить воды и свериться с компасом.

Желтое море из пшеницы переливалось под потоками легкого разгоряченного ветра. На фоне ослепительно синего неба, казалось, что нет полю конца и края. Опустив голову, я брела вперед, боясь даже подумать, чем обернется эта поездка. Каждый раз, хоть немного ускоряя шаг, я чувствовала, как пульсируют виски и сильно бьется сердце.

Бутылка с водой медленно, но верно пустела. Если поход этот окажется безрезультатным, отдых в тени до самого вечера мне будет обеспечен. Надежды оставалось мало, потому что ориентироваться приходилось только на сведения, полученные от Егора. Можно было, конечно, позвонить ему и расспросить подробнее, но вряд ли журналист смог бы дополнить рассказ чем-то полезным.

Наконец, поле закончилось, а впереди показалась пустынная равнина. Вдалеке виднелся холм. Дорога с деревьями также прерывалась, поэтому меня ждал не самый легкий путь без намека на тень. От отчаяния хотелось разрыдаться и отправиться домой. Если бы не холм, я бы так и поступила. Но, раз удосужилась приехать за сотню километров от дома, то нужно идти до конца.

Взяв волю в кулак, я пошла через равнину. Заросший высокими сорняками пустырь являл собой путь с препятствиями. Воздух отяжелел и разгорячился до крайности. Джинсы, майка, капюшон от кофты и часть рюкзака можно было выжимать от пота. Я остановилась, чтобы отдышаться и мельком посмотрела на солнце. Этого хватило, чтобы все вокруг стало ослепительно-белым. Вспышка света почти сразу поблекла, постепенно возвращая глазам яркость красок.

Безумно хотелось облиться водой из бутылки; о термосе с горячим кофе я думала с презрением. В голове маячили мысли о селе и его загадочных жителях, и о том, что следовало лучше подготовиться к такому путешествию. После бессонной ночи силы покидали меня.

До холма я дошла уже абсолютно обессиленной. Благо, он казался не слишком высоким, и это был последний рубеж, который оставалось пересечь. Едва передвигая ноги, я поплелась наверх. Стук в висках становился невыносимым. Я считала каждый шаг и когда дошла до тридцати пяти, то оказалась наверху.

Подняв глаза, я увидела впереди еще более запущенные и заросшие места, чем те, что миновала несколько минут назад. Кое-где росли деревья и дикие кустарники. Вдали виднелись холмы. Не было ни единого намека на то, что здесь когда-то находилось село.

Готовая полностью предаться отчаянию, я вдруг услышала вдалеке слабый грохот. Обернувшись, я увидела, как небо на горизонте потемнело, а к солнцу тянулась груда серых облаков.

Обрадованная такой внезапной переменой в погоде, я медленно спустилась, прошла вперед и снова осмотрелась. Равнина вокруг заросла высокими кустами амброзии и полыни, крапивой и полевыми цветами, над которыми кружились пчелы. Под ногами пушистым ковром расстелился пырей. Воздух, насыщенный пьянящими, горьковатыми ароматами трав дурманил.

Околдованная дикой красотой природы, я опустила рюкзак на землю и села возле первого попавшегося дерева. Высокое и крепкое, оно простирало кроны далеко вперед, защищая от солнца небольшой клочок земли под собой. С удовольствием сделав несколько глотков воды, я прижалась спиной к дереву и стала думать, что делать дальше.

Было очевидно, что если здесь и стояло село, то мне об этом никак не узнать. Время беспощадно порушило все, что оставил человек. Да и в округе не было намека на жилое поселение, чтобы узнать что-нибудь о Каменке.

Небо хмурилось, сильнее дул ветер, надвигалась гроза. Оставаться под деревом было опасно, но другого варианта не нашлось. Впервые в жизни, наверное, я волновалась по поводу грозы. Даже если непогода встречала меня на улице, я радовалась как ребенок. Гром не страшил меня, молния притягивала взор, а дождь успокаивал. Сейчас же все было с точностью до наоборот.

Прошло минут десять, небесный свод налился черными красками, и первые капли дождя упали на землю. Неподалеку пробежала ящерица, и, издав шипящий звук, скрылась в траве. Подул теперь уже прохладный ветер, и я почувствовала, как несколько капель упали на кожу. Дождь остужал нагретую землю, и она с благодарностью впитывала живительную влагу.

Ветки дерева зашатались, словно отгоняя непогоду, сопротивляясь нежданной буре, и тут же небо озарила молния. Раскатистый гром эхом пронесся по небу. Я прижала колени к телу, готовясь к худшему.

Хотя с первого взгляда здесь было небезопасно, спустя несколько минут я почувствовала внутри уверенность и спокойствие. Дерево будто ограждало меня от всего, что творилось за его пределами. Крепкими ветвями оно отгоняло злых духов стихии, пытавшихся навредить мне. Ветер завывал с невероятной силой; казалось, дикий зверь стонет от боли. Ветер склонял к земле каждую мелкую травинку, кустик и полевой цветок. Его силе не мог противостоять почти никто, и лишь у дерева оставались шансы выстоять. Могучими корнями оно крепко приросло к земле, признавая за собой победу в этом неистовом состязании.

А тем временем небо устрашающими на вид тяжелыми тучами склонилось над самой землей. Рядом сверкнула молния, разделяя черное полотно небосвода пополам и освещая его желтым сиянием. Затем послышался гром, заставив содрогнуться все вокруг.

Дождь стремительно перерос в ливень, и теперь за пределами моего убежища все превратилось в сплошное темное пятно. Тонкие коричневатые струйки воды растекались по земле, образуя лужицы.

Следующий раз молния сверкнула так ярко, что показалось, она ударила в дерево. В воздухе на доли секунд появились маленькие огоньки, и тут же исчезли. В этот раз звук грома поглотил все на свете. Земля дрожала, словно сломившаяся под ударом громадного молота, и расколовшаяся на несколько частей.

От испуга я по глупости схватилась за столб дерева и закрыла глаза. Еще никогда не приходилось мне наблюдать и слышать такую жуткую грозу. И все же, удивительное спокойствие царило в душе, будто зная наперед, что буря эта скоро закончится.

В ушах сильно звенело, а перед закрытыми глазами все еще бегали желтые мушки. Не знаю, как так вышло, но когда я открыла глаза, то увидела, что все прекратилось.

Небо посветлело, а гроза завершала свой бенефис последними каплями дождя и отдаленными глухими раскатами. К счастью, зрение и слух пришли в норму, и я смогла беспрепятственно покинуть свое укрытие. Дерево, под широкими ветвями которого я нашла спасение, стояло мокрое, но несломленное. Только несколько тонких веток валялись неподалеку.

Возле дерева образовалась довольно большая лужа, преградившая мне путь. Лужа, словно зеркальная гладь, отражала серый небосвод. И тут же неизвестно каким образом в воде показался невысокий деревянный забор, а сразу за ним часть дома. Стояли они точно там, где еще минуту назад не было ничего. Внимательно присмотревшись в отражение, я готова была поспорить с кем угодно, что дом был настоящим. Деревянные, открытые настежь ставни, окаймляли глянцевую гладь окна. Само строение выглядело интересно, но далеко не современно.

Такое было просто невозможно. Дерево позади меня вовсе исчезло. Медленно подняв глаза, я увидела, прямо перед собой настоящий двор с забором и деревянной избой. С левой и правой стороны стояли похожие избы, как и на противоположной стороне. Проселочная дорога вела прямо к большому двухэтажному особняку, окруженному не менее внушительным деревянным забором. Теперь я поняла, что мой худший сон оказался реальным. Я находилась в селе, исчезнувшем около века назад под названием «Каменка».

Глава 12. Покинутое место

Когда я сплю, то вижу цвета, ощущаю запахи, слышу голоса и все предельно ясно чувствую. Это похоже на иную реальность, в которой смерти нет. Хотя и в этом не стоит быть целиком уверенной. После таких снов остается тяжелый осадок на душе, потому как все они без исключения плохие.

Когда же сон становится явью, сложно описать ощущения. И оказавшись посреди пустынной улицы, которой-то и в помине не существует, первым приходит страх. Порой он парализует тело и разум, иногда заставляет паниковать, но каждый раз мешает хорошенько подумать, как лучше поступить дальше.

Улица, на которой я оказалась, была точь-в-точь такой, какой уже виделась во сне. Не стоило стучаться в двери, потому что все дома пустовали. В окнах уже давно не зажигали свеч, чтобы разогнать жуткие тени.

Отчаяние витало в воздухе, и было почти осязаемым. Оно притаилось повсюду: в щелях забора и стенах колодца, в ветках деревьев, в полях и сараях, подвалах и комнатах домов. Отчаяние оплетало все вокруг липкими нитями незримой паутины.

Местность эта была пропитана ноющим, пронизывающим до костей чувством. Даже страх, сжавшись до кома в груди, не желал соперничать с ним.

Каким-то образом я смогла очутиться в селе Каменка. Не смерть пришла за мной, избрав инструментом своим молнию, а что-то значительно худшее, скрывшееся в лабиринтах страшных сновидений. И оно перенесло меня в Каменку, место забытое и покинутое.

Сельская дорога намокла после дождя и превратилась в море грязи. Я посмотрела на дом, который увидела первым, и заметила, что он покосился от старости, а двор прилично зарос сорняками. Должно быть, здесь уже давно никто не жил. А вот в соседних дворах дело обстояло иначе. Там все еще лежал инвентарь для уборки, тазы, посуда. Все участки оставались довольно ухоженными. Создавалось впечатление, что село покидали поспешно.

Перешагивая особо грязные и мокрые участки дороги, я направилась в сторону поместья. После оглушительного грома и дождя настораживала абсолютная тишина. Она давила на уши, нагнетая еще больше страха.

Я всматривалась во все вокруг, будто искала хоть малейший намек на жизнь. Удивительно, но здесь не видно было птиц или животных, хотя почти в каждом дворе стояла будка или сарай с сеном.

Как за соломинку, я держалась за шерстяной браслет, надеясь, что он послужит защитой от всех невзгод. За спиной отчетливо чувствовалось присутствие чего-то недоброго. Будто само отчаяние брело за мной по пятам, жаждущее накинуться на меня внезапно.

Добравшись до конца улицы, я оказалась у больших ворот. Сразу за ними находилось жуткое, уже знакомое из сна поместье. Терзаемая ужасными душевными волнениями, я замерла, не решаясь идти дальше.

«Почему я нахожусь здесь? Что искать в покинутом Богом месте, кроме смерти?» – подумала я.

Никто, помимо Егора, не знал, куда я направилась. Если случится что-то плохое, то здесь меня никто не отыщет.

Как снежный ком одна плохая мысль сменяла другую. К сомнениям добавился животный, обжигающий душу, страх. Словно загнанный в ловушку зверь я оглядывалась по сторонам, представляя, куда можно сбежать от всего этого. Но в голове все смешалось, и каждый новый вариант событий сулил один финал – я навсегда останусь здесь, спасения нет.

Впереди находились высокие деревянные ворота, наверное, около двух с половиной метров. Я отворила их и шагнула внутрь. Двор поместья выглядел точно так, как и в сновидении. Длинная, узкая дорожка, усыпанная мелкими камушками, вела прямиком к широкому крыльцу особняка.

Сам же особняк выглядел весьма устрашающе. Большая темная изба в несколько этажей была окружена ореолом мрачности и безысходности. Здесь, как нигде, чувствовалось присутствие смерти.

Пока я стояла у ворот, осматривая особняк и размышляя, идти ли дальше, то ощутила, как холодок прошелся по телу, будто кто-то дотронулся до меня. От этого волосы встали дыбом, и кожа покрылась мурашками. Сделав несколько быстрых шагов вперед, я снова прикоснулась рукой к наузу и мысленно попросила о помощи.