Её амнезия просто находка

– Он приказывал ей кого-то убить, но она отказалась, тогда он схватил ее за волосы и поставил перед собой на колени. Это пока что все, что увидела Уорд. Надеюсь, со следующей сывороткой ей удастся еще что-нибудь вспомнить. По крайней мере, если остальные окажутся нерабочими, я смогу уже усовершенствовать свою сыворотку, синтезированную из гормонов.

– Кларк, может быть, хватит экспериментов над девочкой? – сурово обращается Эбби к дочери. – Понимаю твой азарт, но она – человек, а не игрушка для твоих опытов.

– Мам, не заставляй меня чувствовать вину. Возможно, я совершу переворот в научном мире, и человек никогда не столкнется даже с малейшим ослаблением памяти. Ты представляешь, что человеку будет за восемьдесят, а он сможет помнить всех своих одноклассников? Это ведь станет панацеей для мира фармакологии, особенно для боящихся забвения.

– Кларк. Еще раз повторю тебе – все хорошо в меру, без фанатизма.

– Но Лекса сама согласилась на испытания.

– Она хочет вернуть себя, свои воспоминания. Не пользуйся ее слабостью в данный момент. Она беззащитна, как котенок.

– Ну судя по тому, что в прошлом она дружила с оружием, не назвала бы ее котенком, – прыскает смехом Кларк, но ловит на себе упрекающий взгляд Эбигейл и моментально становится тихой.

Кларк возвращается в свой кабинет. Лекса все еще спит, но ее сон стал беспокойным. Влияние сыворотки или просто совпадение?

Шатенка начинает извиваться в постели, сминая под своими пальцами простынь. Ее кожа покрывается потом и Кларк вынуждена разбудить девушку. Та широко распахивает свои изумрудные глаза и учащенно дышит, ловя воздух ртом.

Кларк одолевает любопытство, что же такое могло присниться Уорд, что она настолько встревожена?

– Что-то вспомнила еще? – с надеждой в голосе спрашивает у девушки Кларк.

– Ничего нового, но то воспоминание… Единственное. Оно не дает мне спокойно спать. Я боюсь. Что если я, правда плохая? Что тогда, Кларк? Ты сдашь меня копам? – блондинка замечает в глазах напротив слезы. Гриффин берет девушку за руку и поглаживает тыльную сторону ее ладони.

– Успокойся и постарайся дышать ровнее. Все хорошо. Это всего лишь воспоминание. Ты ведь хотела вспомнить хоть что-то. Вот. Получи и распишись, – улыбается Кларк, но Лекса хмурится и выдергивает руку из пальцев Гриффин.

– Это не шутки, между прочим. Я держала не пистолет, не нож, Кларк, а винтовку. Даже я понимаю, что человеку без специальной подготовки ее даже не удержать в руках. А я держала кого-то на прицеле.

– Может быть, ты была на охоте… – бросает нелепое предположение Кларк, поймав строгий взгляд девушки. Теперь от нее не осталось той детскости и наивности, которая умиляла Кларк. По крайней мере, жалость не будет теперь вспыхивать в душе Гриффин и она сможет ставить без угрызений совести опыты над Лексой.

Уорд никак не комментирует последнее предположение Кларк, а просто молча сидит на койке, в излюбленной ею позе подтянутых к груди коленей.

Кларк выключает свет и ложится на тахту. Кажется, мозговой штурм, что сейчас происходит в голове Лексы, роем шумных ос отдается и Кларк.

– Прости, Лекса. Если ты не хочешь дальше участвовать во всем этом, я пойму, – тихо говорит Кларк, сама не зная зачем. Видимо голос совести не может никак заткнуться.

– Нет, все в порядке. Мы продолжим. Завтра будет новая сыворотка? – развернувшись лицом в сторону Кларк, Лекса подставляет под щеку ладонь. Кларк молчит. – А знаешь, ты и правда очень красивая. Я уже говорила вчера это твоей маме. Ты очень похожа на Эбигейл.

Кларк старается, чтобы свет луны за окном не освещал ее койку. Ей не хочется, чтобы Лекса могла что-то прочитать по выражению ее лица. Почему эта девушка так притягивает к себе?

– Кларк?.. – шепот, но достаточно громкий, чтобы услышать, отвлекает блондинку от мыслей. – Можно тебя кое о чем попросить? Если ты, конечно, против, то я приму это…

– Валяй, – максимально безразлично отвечает Гриффин.

– Могу я поцеловать тебя? – тишина. Лишь дыхание Лексы и Кларк переплетаются в этом кабинете. Блондинка прикрывает глаза, приказывая своему сердцу не так громко стучать, но оно предательски отбивает в ее грудную клетку. – Кларк?..

Гриффин выдыхает в себя, зажмурив сильнее глаза, и изображает звук, похожий на полу-храп. Ей проще просто притвориться спящей, чем ответить на животрепещущий вопрос Уорд. Да, пусть это и глупо, да и вообще, кто поверит в то, что возможно так быстро заснуть (хотя, в период особой загруженности, часто Кларк вырубается без задних ног).

– Понятно… – грустно отвечает в ночную тишину Лекса, а хруст пружин ее койки оповещает Кларк о том, что девушка отвернулась в противоположную от нее сторону.

ЧАСТЬ 5. Победа ценой доверия

Кларк просыпается в слегка угнетенном состоянии. Вопрос, заданный Лексой ночью, не дает ей покоя. Девушка же ведет себя как ни в чем не бывало, либо у нее просто здорово получается играть. Кларк понимает, что поступила как испуганный ребенок, глупо притворившись спящей. Лекса не дура и, наверное, догадывается, что Кларк не спала спокойно этой ночью.

Вопрос вогнал ее в самый обыкновенный тупик. И что вообще значила эта просьба? На самом деле Лексе хотелось поцеловать Кларк или же тоже ради какой-то проверки? Похоже, Кларк становится параноиком, как заметила она сама после той встречи с Уорд на трассе.

Эбигейл, уже по сложившейся традиции приносит завтрак, но Кларк останавливает девушку, которая с довольной улыбкой на губах тянется к свежим гамбургерам.

– У нас сейчас по плану сыворотка.

– Кларк, не будь извергом! Лекса вчера пропустила и без того завтрак с обедом.

– Мне лучше знать, мама. Так надо, – холодный тон блондинки настораживает Лексу, но она повинуется, отодвигая от себя тарелку с едой. В конце концов, Кларк старается ей помочь. – Обещаю, Лекса, я компенсирую тебе все пропущенные завтраки, обеды и ужины.

– Окей, – пародируя холодную интонацию Кларк, Лекса поднимается с койки, потягиваясь.

Девушки снова идут в лабораторию, и Лекса уже думает, что подобные утренние походы по этому длинному коридору становятся какой-то традицией.

Кларк старается сегодня не смотреть в глаза Лексе, лишь изредка поглядывая на нее, пока та отвлечена чем-нибудь другим.

Сейчас Кларк не уверена, что стоит применять новую сыворотку. Слова Эбигейл прочно засели у нее в голове, что совесть неприятно хрипит где-то там в грудной клетке.

Протирая в очередной раз кожу Лексы ватным проспиртованным диском и вводя в вену иглу, Кларк прикрывает глаза, уже не желая наблюдать, как зрачки Лексы закатятся за орбиты и затем прикроются веками, которые начнут дрожать от погружения в транс.

Кларк открывает глаза где-то через минуту, когда чувствует, что тело Лексы остается спокойным. Даже ее пальцы никак не реагируют на введенную сыворотку. Эксперимент не выдает никаких положительных результатов. Глаза Лексы широко распахнуты, как и губы. Это зрелище наводит ужас на Кларк и на ее лбу проступает холодный пот.

– Так, Кларк, спокойно, только не паникуй. Это результат сыворотки. Возможно, это и есть новый вид введения в состояние транса… Она ведь жива, так? – Кларк прижимает пальцы к сонной артерии. Пульс едва уловим. Девушка сжимает запястье – ничего. Кларк начинает колотить озноб от страха. – Нет-нет-нет… Не может она умереть. Я ведь всего лишь хотела вернуть ей воспоминания, а не убить. Черт. Лекса! Не шути со мной снова, – Кларк прижимает ладони к грудной клетке девушки и рывками надавливает, делая массаж сердца. Ничего не меняется.

Дыхание рот в рот также имеет безрезультатный итог. Кларк сползает на пол и обхватывает голову руками, начиная раскачиваться корпусом.

– Клянусь, если ты очнешься, я брошу эти чертовы эксперименты! Мы вернем тебе память вчерашней сывороткой. Лекса… Только очнись, – встав на ноги, Кларк еле удерживается на них.

Видеть эти распахнутые изумрудные глаза оказывается очень больно. Слезы опускаются по щекам Гриффин и она бьет кулаком по грудной клетке Лексы. Показатели жизни на мониторе слиты в сплошную тонкую линию. Хорошо, что при разработке этой диагностики и программы Кларк отказалась от ужасного пикающего звука, который сопровождал бы провал опыта.

***

Лекса погружается в такой спокойный мир. Она видит красивую женщину с длинными каштановыми волосами, развевающимися на ветру, и мужчину, который ждет ее возле огромного старого дуба. Почему-то это дерево кажется Лексе знакомым. Она идет прямо в направлении этой влюбленной пары. Подойдя к ним, она видит бегущую от кирпичного двухэтажного дома маленькую девочку с темно-русыми волосами и в платьишке в горошек. Обе коленки счесаны до крови, но широкая улыбка и озорные глаза говорят о том, что ей все равно на боевые детские травмы. Мужчина и женщина принимают девчушку в свои объятия, когда она врезается в них с разбегу:

– Ты снова игралась с Беллами Блейком и Джоном Мерфи? Я же тебе говорила не раз, Лекса, что нужно дружить с девочками. Твои увлечения… они совсем не детские, – с упреком говорит женщина.

– Ну, Розали, зачем ты так? Что с того, что наша девочка увлечена играми в войнушку и любит собирать конструкторы, вместо возни с куклами? – улыбается мужчина, проводя ладонью по голове дочери.

Лекса наблюдает за этой сценой и внизу ее живота стягивается одновременно приятный и болезненный узел. Ее глаза становятся влажными. Это ее родители. Кларк удалось восстановить такое важное воспоминание. Но Лекса не понимает, почему ее память разгребла такое старое воспоминание, ведь крайнее подразумевало отсчет восстановления памяти с последних событий, в обратном хронологическом порядке, а не с самого начала.

– Лукас! Ты всегда препятствуешь правильному воспитанию нашей дочери. Я не хочу, чтобы в будущем она не смогла встречаться с парнями, потому что они будут считать ее своим парнем, корешем или как еще вы там в мужской компании называете друг друга…

– По-моему, ты слишком любишь драматизировать, Розали. Лексик растет активной, физически развитой девочкой, увлеченной серьезными вещами.

– Серьезными? Может быть, ты еще ее отправишь в армию, когда она выпустится из школы? Ей всего четыре, Лукас. Ей рано интересоваться искусством ведения боя, ей рано участвовать в построении модели ракеты.