Друг отца. Девочка авторитета

Откусывая с хрустом кусок яблока, на меня с ухмылкой смотрит тот самый мужик со шнобелем-картошкой.

– Зря стараешься, – усмехается он, прижимаясь плечом к стене. – Молот позаботился, чтобы ты никуда не делась. Никто не решится тебе помогать.

– А ты что тут делаешь? Большой и грозный босс оставил тебя в няньках? – хочется вмазать по его выдающемуся профилю, чтобы не совал его куда не следует.

– Представь? – снова откусывает яблоко. – Но, видимо, не зря. Чую, хапнет он с тобой.

– Это его выбор. Если не нравится, помоги освободить его от такой страшной участи, – хлопаю глазками, включая очарование.

– Не выйдет, кис, – усмехается он. – И да, камерами напичкан весь дом. И твоя комната тоже.

От этой новости грудь обжигает кипятком и я чувствую, как во мне просыпается не только злость, но и самая настоящая ненависть.

– А его? Его спальня тоже с камерами? – представляю, как он там будет принуждать меня выполнять супружеский долг и за всем этим действом будут наблюдать его головорезы.

– Его – без камер, – хрипло смеется он.

– Какие же вы мерзкие! И ты, и твой босс!

Собираюсь уже уйти в комнату, где, как оказывается, мне не уединиться, но решаю испытать шанс.

– Может быть, тогда хотя бы ты скажешь, кто убил папу? – смотрю пристально на этого громилу и замечаю, как улыбка сползает с его лица.

– Шла бы ты, – говорит он строго. – На сегодня разговоры окончены.

Злая и еще более расстроенная, поднимаюсь к себе в спальню. Встаю посреди комнаты и, подняв голову вверх, ищу камеры. Замечаю черный глазок, через который за мной подсматривают извращенцы. И мне приходит безумная идея.

Посмотрим, захочет ли Рэм после такого, чтобы его псы и дальше подглядывали за мной.

Я берусь за край топа и тяну его вверх…

Глава 5

– Кто там? – слышу настойчивый стук в дверь.

Надо же, какие вежливые. Как через камеры подглядывать за обнаженной девушкой, так ни стыда, ни совести. Наверняка так ещё и рукоблудить бегали в туалет после моего шоу.

– Луна, – раздается бас принадлежащий шнобелю картошкой. – Тебе нужно одеться, – сейчас нет бравады в его голосе.

– Зачем это? – продолжаю щелкать пультом телеканалы, лежа на животе в одних стрингах, опираясь на локти, чтобы нельзя было рассмотреть мою грудь. Я конечно смелая, но не до такой степени, чтобы сидеть все время грудью в камеру.

Сначала я выкинула топ, оставшись топлесс, затем спортивные штаны. Единственный клочок одежды это белые стринги, прикрывающие лишь мою промежность и больше ничего.

– Ты смущаешь охрану.

– Я привыкла ходить так в своей комнате. Это же моя комната? – да, мне стыдно и у меня горят щеки, когда представляю, что возможно весь штат охраны в данную минуту смотрит на меня.

Но подчиняться правилам Рэма я не собираюсь. Если все его люди такие покорные, то пусть отвернутся.

– Твоя… – говорит глухо. – Но …

– Я тебя не слышу-у-у! – кричу своей няньке, делая телевизор погромче.

– Луна! – рявкает он и приоткрывает дверь.

– Я тебе не разрешала войти, – хватаю подушку и кидаю прямо в амбала, когда он пытается заглянуть.

За дверью слышится какой-то рык и наступает тишина.

А я… чтобы наверняка добиться нужного эффекта, решаюсь еще на одну вспышку. Переворачиваюсь на спину и потягиваюсь.

Спустя пару минут долбежка в дверь возобновляется.

– Луна, открой дверь! – орет этот орангутанг.

– Ничего не слышу-у-у! – знаю, что веду себя как мерзкая, избалованная сучка, и папа не одобрил бы обнаженки. Он оберегал мою честь и считал ангелочком. Но на войне все средства хороши.

– Блядь! – снова приоткрывает он дверь.

Не дожидаясь, когда он войдет я запускаю стаканом в стену рядом с дверным проемом и стекло со звоном осыпается на пол.

– Сука! – кричит он.

А я продолжаю изображать невозмутимость.

– Луна, – наконец-то пробивается сквозь шум женский голос.

В приоткрытую дверь высовывается изящная рука удерживающая смартфон.

– С вами хочет поговорить Рэм Виленович, – говорит, судя по всему горничная.

– Передайте своему Виленовичу, что если хочет поговорить, то пусть приезжает лично. А если ему что-то не нравится, то это не мои проблемы. Я к нему в невесты не напрашивалась.

– Луна, поговори с ним пожалуйста, – заглядывает она осторожно из-за двери, понимая, что в нее я швыряться не стану.

– Нет. Свою позицию я озвучила.

– Иначе нам всем придется очень плохо, – жалобно говорит она и старается при этом не смотреть в мою сторону. Ее щеки пылают так, будто это не я голая, а она.

– Ну зачем ты давишь на жалость, – чувствую себя паршиво, представив, что подставлю тем самым весь персонал.

– Он нас уволит, – продолжает она проверять меня на совестливость.

– А почему это меня должно волновать? – мысленно проклинаю себя, понимая, что таким образом я себе друзей точно не найду в этом доме.

– Он говорил, что ты хорошая…

Теперь мне становится по-настоящему стыдно.