Лунатики

– Надеюсь, Яр уже там, – прошелестела Ви. Так тихо, словно невольно произнесла вслух свои тревоги.

Мост оказался и впрямь горбатым. Когда-то в лучшие времена он связывал завод, стоящий на краю оврага, со складами напротив. С тех пор завод закрылся, а каменный мост обвалился посередине и стоял никому не нужный и заброшенный. Вокруг не было ни души.

Машина стала притормаживать, и Ви, не дожидаясь остановки, выпрыгнула наружу.

– Яр! – донесся до Сони ее полный тревоги зов. – Его здесь нет!

Ви горестно метнулась к ним, когда они вышли из машины.

– Наверное, задержался, – успокаивающе пророкотал Муромец.

– Яр никогда не задерживается! – с нарастающей паникой в глазах парировала Ви. – Что-то случилось…

– Ничего не случилось, – спокойно отрезал Лис, но его бесстрастная физиономия не обманула Соню – в глазах парня, как и в глазах Ви, плескалась тревога.

– Мы его подождем, – неловко добавил Муромец, переминаясь с ноги на ногу.

– Как вы не понимаете? – вскрикнула Ви, а затем метнулась к Муромцу и схватила его за грудки. – Они поймали Яра! Они забрали его в лабораторию!

Рядом с мощным широкоплечим Муромцем Ви выглядела Дюймовочкой, и он мог бы смахнуть ее как пушинку. Но богатырь стоял перед ней по стойке «смирно», а Ви все трясла и трясла его за грудки и никак не могла успокоиться:

– Нужно спасать его! Нужно разгромить эту чертову лабораторию!

– Ну, хватит, – не вынеся ее напора, шумно вздохнул Муромец, а затем сгреб девушку обеими ручищами и прижал к мускулистой груди.

Ви от неожиданности сдавленно пискнула, как мышка, попавшая в лапы великана.

– Пусти, Егор! Ты что себе позволяешь?

Муромец даже не дрогнул. Ви пару раз дернулась, а затем обмякла, и до слуха Сони донеслись приглушенные всхлипы. Соня пораженно застыла. Весь мир знал Вику Савицкую, но никто никогда не видел ее вот такой. Спортсменка, известная своим стальным характером и не показавшая своих слез, даже когда проиграла Олимпийские игры, сейчас плакала, как обычная девчонка. Влюбленная девчонка, которая смертельно испугалась за любимого.

Видно, Лису такая слабость, проявленная Ви, тоже была в диковинку. С него даже слетела ироническая ухмылка, появившаяся у него на лице, когда Муромец решился обнять Ви. И он неловко отвел глаза, а затем с досадой пнул носком кроссовки землю.

– Лис, – тихонько позвала ничего не понимающая Соня, – что там такого страшного, в лаборатории?

Он резко поднял голову, и Соня похолодела – столько страха, отчаяния и ненависти плескалось в его потемневших зеленых глазах.

– Ты был там, – тихо пробормотала она.

– В яблочко. – Лис улыбнулся жуткой, пробирающей до дрожи улыбкой. – Я был там. Присутствовал при опытах. Угадай, в какой роли?

Соня не хотела этого знать. Но Лис не спрашивал – он продолжал говорить.

…Черная комната со стеклянным окошком на двери. Большая кровать, на которой он распростерт, как жертва на алтаре науки, спутанный по рукам и ногам ремнями. Стальной обруч, сковывающий голову. Он то холодит лоб, наполняя смертельным холодом, то раскаляется от жара и буквально поджаривает мозг.

Лис не покидает этой клетки уже чертову уйму времени. Он потерял счет дням – здесь вечная ночь. Он спит без снов, его сознание – черная дыра, которую выжигает на лбу горячий обруч. Почему же тогда всякий раз, когда он открывает глаза, все мышцы ломит от усталости, а тело покрывают синяки и раны, как будто его пытали? Иногда он слышит голоса – они чего-то требуют от него, куда-то зовут, проникают в самый мозг. Как будто назойливый комар пробрался в черепную коробку и теперь жужжит там, не находя выхода.

Иногда стеклянное окошко напротив вспыхивает ярким светом, и ему кажется, он видит ее – красивую девушку с жестоким сердцем, которая заманила его в ловушку. Белая, как у ангела, кожа, черная душа, и имя демона – Ада. Татуировка с полумесяцем на шее. Больше всего на свете он мечтает оказаться по ту сторону стекла. С каким наслаждением он бы свернул эту тонкую длинную шею! Но сил хватает только на то, чтобы приподняться на кровати – ровно настолько, насколько позволяют путы.

Он уже давно не задает вопроса, что с ним происходит. Он молит только об одном: когда? Когда все закончится и его оставят в покое? Смерть кажется ему избавлением.

Однажды в комнате вспыхивает яркий свет – такой ослепительный, что выжигает слезы из глаз. И пока он моргает, слепой и беспомощный, кто-то срывает ремни с его израненных рук, освобождает ноги.

– Идти можешь?

Ноги кажутся чужими, но сильные руки подхватывают его за плечи.

– Я тебя вытащу отсюда.

Первое, что он видит, – татуировка-полумесяц на шее. Такая же, как у дьяволицы Ады.

– Ты – один из них. – Первые слова, произнесенные за долгие дни, застревают в горле, босые ноги прирастают к ледяному полу. То, что показалось спасением, еще одна изощренная пытка. Из последних сил он отталкивает от себя нелюдя и заглядывает ему в лицо.

– Больше нет. – Серые, как лед, глаза смотрят с раскаянием и сочувствием. – Доверься мне. Я тебя вытащу.

Протянутая рука в рукаве медицинского халата – как выброшенный белый флаг. Чем он рискует? Хуже, чем оставаться в черной комнате, нет ничего на свете.

– Валяй. – Он пожимает руку своего врага, еще не зная, что обрел друга. И позволяет накинуть на себя белый халат и увести из черной комнаты – навстречу свободе и звездам…

Лис замолчал, и Соня поежилась – она как будто сама пережила все, что услышала от лунатика, и поняла, что попасть в лабораторию – хуже смерти. Вот почему Ви, не таясь, горестно рыдает на груди Муромца. Вот почему сам Лис отчаянно сжимает кулаки и с надеждой вглядывается в горизонт.

– Тебя спас Яр? – тихо спросила Соня.

Лис резко кивнул, словно и его самого душили слезы.

– Выходит, он был с теми, кто работает в лаборатории? – в замешательстве уточнила она. В голове не укладывалось, что Яр, который с таким гневом отзывался о «цепных псах», сам был одним из них.

Лис ее не слышал – он уставился широко раскрытыми глазами за горизонт, как будто что-то увидел вдалеке. А потом и Соня услышала нараставший стрекот мотора и только потом разглядела приближавшуюся к ним черную точку.

– Ви! – заорал Лис. – Это Яр!

Но Ви уже сама услышала рев двигателя. Легко, словно картонную фигурку, она оттолкнула Муромца – Соня так и не поняла, проснулась ли в тот момент в Ви сверхсила, или богатырь сам, увидев мотоцикл, выпустил девушку из рук. А затем спортсменка стрелой понеслась навстречу Яру. Тот едва притормозил у машины и еще не успел снять защитный шлем, а Ви уже счастливо повисла у него на шее и от избытка чувств чмокнула прямо в шлем.

– Ты чего, Ви? – Яр ошеломленно отстранился, снял шлем и неловко покосился на остальных лунатиков и Соню.

– Ты где был? – вскрикнула Ви. – Мы думали, тебя забрали в лабораторию!

– Как видишь, я в порядке, – бесстрастно бросил Яр. – Колесо спустило, пришлось остановиться у дороги и подкачать. – И, отвернувшись от Вики, он обратился к Лису: – Что с нашим ночлегом? Подобрал?

– Еще нет, – встрепенулся Лис, метнулся к машине и достал из рюкзака планшет.

– Значит, мы будем ночевать не здесь? – с облегчением вырвалось у Сони, которая уже приготовилась спать на территории заброшенного завода.

– Разумеется, нет, – усмехнулся Лис, быстро листая планшет. – Это место встреч, а для ночевки выберем что-то покомфортнее… Как насчет новостройки? – Он назвал Яру спальный район.

– Свет и горячая вода есть? – уточнил тот.

– Обижаешь, начальник, – ухмыльнулся Лис. – Все включено! Иначе не предлагал бы.