Защити меня

– А ты чего пришла-то?

– Просто не верится в случившееся…

– А мне, знаешь, очень верится. Она как жила? Спала со всеми подряд, то пьяная, то под дрянью какой вернется. А здесь, на даче, за ней вовсе никакого досмотра не было бы. Да и так не смотрела я уже, сколько можно? Я ей давно сказала: в подоле принесешь, на меня не рассчитывай. На отца не погляжу, выгоню взашей. А толку? Она ничего не слышала. У нее только одно место работало, прости господи нас грешных, – женщина стала мелко креститься, глядя в угол, где под потолком висела большая икона Христа.

– Кристина не говорила, куда собиралась в тот вечер? – спросила я, когда женщина вернула взгляд ко мне.

– Она никогда не говорила. Я ее запереть хотела, потому что сил уже не хватало, а она, стервоза, в окно вылезла, побежала к озеру. Откуда ж я знала, что она купаться полезет? Май на дворе, вода холодная еще. Но она всегда чумная была, упокой господи ее душу, – женщина снова начала креститься, а я поняла, что ничего путного не услышу. Слишком большой багаж обид у мачехи к падчерице. Но одно ясно: она, кажется, не сомневается в том, что Кристина погибла сама.

– Какие-то вещи ее остались здесь? – спросила я, вставая.

– Нет, ну шмотки остались, она много с собой притащила, переодевалась по сто раз на дню. Мы же только приехали из города, два дня тут всего и пробыли… И то, она появилась только под ночь в первый день…

Разговор оставил тягостное впечатление. Женщина не вернулась к своим делам с бельем, тяжело села на стул и уставилась в окно.

Соседка все еще была на своем месте, покосившись в сторону двери, я прошла за калитку. Поговорить с соседями, наверное, можно, но вряд ли это будет иметь смысл. Общее я уже знаю, а здесь семья только два дня, так что вряд ли известны подробности. И все-таки спросила женщину, продолжавшую за мной наблюдать:

– Добрый день, скажите, а следователь вас опрашивал?

Она тут же поднялась, посеменила к забору, бросив взгляд в сторону соседского дома.

– Конечно. Мы же соседи. Но рассказывать-то нечего… Собачились они всегда, – понизила голос женщина, – и положа руку на сердце, Валю я понимаю. Кристина та еще оторва… была. Тут все матери только и молились, чтобы сыновья с ней не связались. Но она не шибко-то на них смотрела, ей кого поинтереснее подавай…

– Друзья у нее тут были?

– Нет, говорю же, сама никто, а вид делала, что голубых кровей… Хотя вот, говорят, – женщина еще больше голос понизила, косясь в сторону дома Мишиных. – Ее на машине подвозил Тихонов. Он мужик молодой, около тридцати, в прошлом году купили дачу у нас, в этом вот с ребенком приехали, только родился. Конечно, ничего такого в этом нет, подвозил и подвозил, просто Кристинку тут знают, жене донесли, скандал вышел. Вот такие дела, – женщина поджала губы, словно поняв, что натрепала много всего незнакомому человеку.

– Спасибо, – кивнула я и, попрощавшись, пошла в сторону деревни.

Шла, глядя под ноги, напомнила себе, что меня это все не касается. Черт же дернул Давида именно меня послать к Резо. Мелькнула непрошенная мысль: потому что доверяет. Глупость, конечно, – отмахнулась от нее я. Узнать местоположение парня наверняка не сложно.

Непонятно только, почему было просто в квартире городской не запереться. Хотя здесь отстреливаться проще. Это была шуточная мысль, конечно же. И все-таки обеспокоенность Давида наводила на мысли. Может ли он знать что-то, чего не знаю я и Резо? Что такого было в девочке Кристине, что один из влиятельных людей города так обеспокоился?

В деревне я уже засветилась, так что скрываться смысла не было. Народу собралось уже порядочно, погода позволяла, многие торчали на улице. У дома неподалеку, опершись на забор, стоял алкоголик.

– Олег, – зазывно звал он, – Олег, выйди. Тихонов!

Я замедлила шаг, на крыльце показался симпатичный мужчина, шикнул на мужика.

– Дочь спит, чего разорался! – ругнулся негромко.

– Дай в долг двести рублей.

– Ты еще прошлый долг не вернул.

– Завтра я трезветь, заказ дали, на работу надо. Дай, а?

Олег полез в карман, вытащил две смятые купюры и протянул мужику.

– Вот спасибо, добрый ты человек, дай бог тебе здоровья.

Мужик засеменил в сторону магазина, Олег проводил его взглядом и уперся им в меня. Нахмурился, видимо, из-за того, что, не знал, и мое внимание показалось странным.

– Можно поговорить с вами? – подошла я к забору и встала на место алкаша.

– О чем? – нахмурился он еще больше.

– Говорят, вы подвозили погибшую девушку, Кристину Мишину?

Мужчине вопрос не понравился, он выдохнул, кидая взгляды по сторонам.

– А вы кто вообще?

– Я из следственного отдела.

– Ну подвозил. Что в этом такого? Она поздно приехала, шла по трассе, мне не жалко… Тем более оказалось, нам в одну деревню. Откуда я мог знать, какие о ней слухи ходят… – он притормозил, а я заметила:

– О ее легком поведении я в курсе.

– Ну вот. Ничего такого не было. Улыбалась, болтала… Кто-то из соседей увидел, донес жене. Сволочи… Им лишь бы посудачить.

– Где вы ее высадили?

– У магазина. Больше я ее не видел ни разу.

– Она ни с кем по телефону не говорила при вас?

Олег задумался, а потом нахмурился.

– А почему вы спрашиваете? Вы думаете, она могла не сама…

Мужчина не закончил, занервничал еще больше, и только тот факт, что я вроде как из следственного отдела, не дал ему развернуться и уйти прямо по середине разговора.

– Мы должны проработать все версии, – ответила я, – но, скорее всего, она просто утонула.

Это мужчину немного успокоило. Кивнув, он сказал:

– Да, звонили ей. Как раз мы подъезжали к магазину.

– Не помните разговор?

– Точно нет. Она сказала, что уже возле дома и волноваться не о чем. – Он еще подумал. – Мне кажется, говорила с мужчиной. И его слова ей не понравились, потому что, когда она вылезала, сказала что-то вроде: ты нагнетаешь обстановку, – дальше я не слышал.

– Это когда было?

– Да за день до того, как… Вечером я ее подвозил, а следующей ночью она утонула.

– Спасибо, – я задумчиво попрощалась и отправилась на выход, к трассе.