Защити меня

– Да, – неуверенно протянула она.

– Скажите, что к нему Даша Ворона пришла.

Девушка еще поглазела, потом потянулась за телефоном. Передала мои слова, поспешно сказав:

– Поняла, – убрала устройство и обратилась ко мне: – Идемте.

До кабинета Давида она почти бежала. Стукнув, открыла дверь, пропуская вперед. Дверь мягко закрылась, я так и осталась возле нее. Злой, как черт. Посверлил меня взглядом, а потом быстро подошел, я по инерции сделала шаг назад, уперлась в дверь.

– Жива, – усмехнулся он, спрятав руки в карманы брюк. – А я уже думал искать твое тело. Может, еще порадуешь и скажешь, что деньги при тебе?

– Денег нет, – посмотрела на него и отвела глаза. Тишина угнетала, и тяжелый взгляд Давида тоже. Он резко подался вперед, схватив за шею, прижал к стене.

– Ты что творишь, Ворона? – процедил тихо. – Или думаешь, я все прощу из-за нашего почти родства?

Я аккуратно качнула головой.

– Отпусти, – сказала ему. – С мертвой меня точно денег не взять.

Давид усмехнулся и разжал руку, отошел в сторону, качая головой.

– А с живой возьму? Где ты такую сумму достать собралась, Ворона?

Я присела на край дивана, выдохнула.

– Я готова работать на тебя бесплатно, пока не верну долг.

Давид только брови вздернул.

– А если ты со следующей партией сбежишь с концами? Я не могу верить тебе теперь.

– Я не сбегу. Я бы никогда не взяла эти деньги. Просто выхода не было. Правда, не было.

Давид посверлил меня взглядом.

– И на что тебе такие деньги?

Я молчала. Он устало поморщился, присев на край стола.

– Ворона, я ведь все равно узнаю. Если собралась отрабатывать долг, я хочу знать правду.

Я еще помолчала.

– Мирону нужна была срочная операция. Больше ждать нельзя. Мы собирали деньги, но… их не хватило.

Давид только головой покачал.

– Твой дружок ненаглядный, – усмехнулся все-таки. – А я не сообразил вас по отдельности искать, думал, вместе сбежали.

Повезло, что так. Но вслух я этого, само собой, не сказала. Зазвонил телефон, Давид, нахмурившись, снял трубку, бросил короткое:

– Да.

Там что-то долго говорили, мужчине это не нравилось. Хмурился все больше, а потом даже ругнулся.

– Слушай, мне плевать, что там кажется следствию. Естественно, они хотят закрыть дело за неимением доказательств об убийстве. Только я в это ни хрена не поверю. Она была пловчиха, ты понимаешь? Как можно утонуть в малаховской луже, в принципе, неясно, особенно, если ты отлично плаваешь.

Я опустила голову, уперлась взглядом в сцепленные в замок пальцы. А вот это вообще нехорошо. Если такой человек, как Давид, интересуется смертью девушки, это кое-что значит. Что она совсем не простая девушка, как описывали ее в новостях? Только каким образом она может быть связана с Давидом? С какой стороной его жизни?

Он в нашем городе личность известная, официально владеет грузинским рестораном, неофициально занимается поставками наркотиков в большом объеме. Кому надо, об этом знают, Давид в этом деле уже много лет, и свой вес в городе имеет. Сейчас ему немного за сорок, красивый мужчина, стильный, женат, растит дочь. Вот такой с виду добропорядочный, но за красивым фасадом часто много чего интересного скрывается. А порой, и неприятного.

И все-таки я успела немного узнать мужчину и склонялась к мысли, что он человек порядочный. Наверное, это и стало главным критерием – я действительно верила, что он после кражи денег отнесется ко мне человечески.

– Рой носом землю, понял меня? – закончил разговор Давид. – Я никогда не поверю в несчастный случай.

Он повесил трубку, я так и сидела, глядя на свои руки. Я ни при чем. Вообще ни при чем. Не касается меня эта история. Не было меня в Малахово, не было, и все.

Андрей знает, что была.

Ему ни к чему встревать в эту историю, это факт. Так что он будет молчать. И уж точно ему не придет в голову рассказывать обо мне полиции. Хотел бы, сделал это сразу.

Я так погрузилась в мысли, что не сразу поняла, что Давид рассматривает меня.

– Иди, Ворона, – сказал все-таки, – я сам тебя найду, когда будет заказ. Сейчас о другом голова болит.

– Спасибо, Давид, – встала поспешно, он поморщился.

– Я делаю это не для тебя, – добавил все же, – а в память о Луке.

Кивнув, я быстро вышла и потопала по коридору. Почему-то щипало в глазах. Столько времени прошло, а все равно плохо становится каждый раз, когда слышу его имя.

На улице отдышалась, вечерний воздух лег прохладой на лицо. Я просто пошла вперед, теперь надо домой, но туда совсем не хочется. Мирон должен позвонить завтра в полдень с нового номера, старый он выбросил, я телефон оставила дома. Там сейчас слишком пусто, нечего делать.

Некоторое время я шла, потом тормознула проезжавшую мимо маршрутку. На домофон нажимала, уверенная, что Егор дома. Он всегда дома, куда ему деваться?

– Кто? – услышала его голос.

– Ворона.

Тишина, щелчок, дверь открылась.

Егор встречал меня в дверях. Ему было чуть за тридцать, он торговал марихуаной.

– Один? – спросила его, он кивнул. Мы уселись на диване, Егор стал медленно, с толком, скручивать косяк.

– Будешь? – задал вопрос, я качнула головой. Он только пожал плечами. – Тогда чай пей.

Я налила в пустую чашку из чайника причудливой формы. Напиток пах травами. Сделала глоток – вкусно.