– Но они об этом вряд ли знают. В любом случае, если парни за тобой приглядывают, теперь будут ждать реакции от меня.
– Какой, если ты ни при чем?
– С этим я разберусь, – отмахнулся Вадим. – Расскажи об ограблении.
Ну вот, соврал раз – ври вечно, или сознайся сразу, пока шлейф вранья не накрыл с головой. Только в этот раз я не спешила. Чертов Джеймс Бонд был тому виной. Я не до конца разобралась сама, как к нему отношусь, но одно понимала точно – сдавать его не хочется. По крайней мере, пока не узнаю, что он из себя представляет.
– Да свидетель из меня так себе, – поморщилась в итоге. – Ехала на скутере, а тут мужик из банка выскочил, за ним выбежала охрана, а я сдуру показала, куда он побежал. Вот они потом и замучили расспросами.
– Парни соотнесли тебя со мной, – задумчиво пробормотал Вадим, глядя перед собой. Потом поднял подозрительный взгляд. – А тот мужик, про которого ты заливала у меня дома? Типа влюбилась, и все такое.
Я покраснела, предательски так, что невозможно скрыть. Влюбилась, а сама целуюсь с Вадимом.
– Мне действительно понравился мужчина, – пробормотала, пряча глаза. Не знаю, поверил Вадим этому лепету или нет, но, поглазев с полминуты, спросил:
– Значит, он писал перьевой ручкой, а ты решила найти его через это?
– Да, – кивнула торопливо, – чернила для перьев продаются на заказ у тебя в «Винтаже».
Я замолкла, оставив в воздухе висеть вопрос – поможет или нет? Вадим еще посверлил меня взглядом.
– Я поговорю с продавцом завтра, – выдал в итоге, а я даже не поверила на мгновенье. Уж не знаю, что на него нашло – то ли подозрительность всего происходящего, то ли неловкость за случившееся между нами – лучше не уточнять. Сделает, и хорошо.
– Спасибо, – сказала коротко, он кивнул. Воцарилось молчание, такое тяжелое, явно намекающее, что пора идти. Все моменты прояснены, больше нечего тут делать. Я поспешно встала.
– Когда тебе позвонить насчет чернил? – спросила, одергивая подол.
– Набери завтра в обед. Кстати, откуда у тебя мой номер?
– Взяла у твоего отца. Домашний я помню, – я криво улыбнулась, вышло жалко, или мне так показалось. Вадим кивнул, я решила удалиться. Самое время.
– Ну я пойду, – сказала, словно спрашивая, и мысленно поморщилась данному факту.
– Давай, – снова кивнул он, я кивнула в ответ. Неловкость повторяющихся жестов придала скорости, бросив «пока», я покинула кабинет. Назад шла быстро, но уже не тем галопом, что сбегала после поцелуя. Поцелуй… Я зажмурила глаза, а открыв, велела себе не думать о нем. Было и было. Ничего это не значит. Ничего.
Глава 11
Говорят, утро вечера мудренее. Возможно, и так, а может, переспав ночь, можно перед самим собой сделать вид, что вчера ничего такого и не было.
Я старалась внушить себе данную мысль, но то ли мысль была не внушаема, то ли я плохо старалась, но Светка первым делом спросила:
– Чего кислая такая?
– Не выспалась, – это, кстати, правда. Попробуйте заснуть после того, как спустя шесть лет поцеловали человека, с которым когда-то планировали быть вместе навечно. Зуб даю – ничего у вас не получится.
– Ирик, взбодрись. Детям нужны радостные люди вокруг, им там без нас хватает поводов погрустить.
– Все будет отлично, – улыбнулась я, откинув волосы назад.
– Уже лучше, – одобрительно заметила подруга, – красота невиданная.
Я только фыркнула на это.
– Чего смеешься? – не согласилась подруга. – Это у тебя с самооценкой просто проблемы. Непонятно только, почему. Фигура отличная, грива вон какая шикарная черная.
– Как у ведьмы, – поддакнула я, хихикая. Вот умеет Светка поднять настроение.
– У ведьм таких ямочек на щеках не бывает. И вообще, ты у нас играешь за светлых, так что нечего мне тут. А красота – понятие субъективное, она не снаружи, а внутри. Разглядишь ее – все мужики твои будут.
– И разбирайся потом с ними, со всеми.
Тут уж засмеялась Светка.
– Ладно, расскажи лучше, что мне надо будет делать? – перевела я тему.
– Понятия не имею. Я сама не знаю толком. Там у них типа интенсив, тематический день на тему определения сферы деятельности.
Звучит весьма запутанно, однако. Хорошо хоть не по определению смысла жизни.
Детский дом "Сказка" (кто-то словно в насмешку дал ему такое название) располагался в промышленном районе нашего города. В свое время тут были какие-то рабочие цеха в большом количестве, но когда Советский Союз грохнулся, они отошли в небытие, а точнее, в руки ушлому предпринимателю, коих в девяностых было немало.
Бизнес-центр в таком месте открывать неперспективно, нужно вкладывать огромные деньги на перестройку, а вот для различных складов и баз место оказалось более чем подходящим. Со временем этот район разросся и теперь по праву считался чуть ли не отдельным в нашем городе.
По доброй воле сюда вряд ли поедешь, только по работе. Уже подъезжая к этому промышленному монстру начинаешь чувствовать, как тебе повезло в жизни.
– А ведь кто-то там работает, – высказала Светка мои мысли вслух.
– Возможно, им просто не объяснили, что у них есть выбор.
– Может, его нет.
– Выбор есть у всех, – отрезала я, – просто большинство настолько затянуто в кабалу системы, что не могут даже предположить возможность выбора. Им кажется, не выйдешь день на работу, и все рухнет.
– Ты только сиротам свою философию не затирай, они могут не понять.
Детский дом оказался большим серым зданием советского образца. Несмотря на это, выглядел свежо, чувствовалось, что недавно был проведен ремонт, забор был тоже современный, хотя решетка, конечно, есть решетка. Краем глаза я успела заметить, что на территории организованы площадки.
– Видимо, их хорошо спонсируют, – заметила Светка, но тут на нас налетела невысокая полная тетушка в фиолетовом летнем костюме. Оказалось, она заведует организацией мероприятия.
– Задумка отличная. Трехдневный интенсив для ребят-сирот по определению выбора будущей профессии, – распространялась она, пока мы двигали к зданию.
– Вот видишь, – шепнула я Светке, – выбор есть.
Она только скуксилась.
– Вы, Светлана Георгиевна, проходите пока в здание, вам там скажут, куда идти, а вы идите за мной. Простите, как вас зовут?
– Ирина.