Когда восходит солнце на закате

– Мне ничего не нужно. Вы сделали для меня куда больше, чем думаете.

– Но это от всего сердца. – Ее лицо было настолько открытым и искренним, а глаза, излучающие такой теплый, лучистый свет смотрели на него умоляюще. Ласковый свет души, по которому так неистово стосковалось сердце Ральфа, возымел на него мгновенный эффект.

Ральф невольно улыбнулся и произнес:

– Хорошо, если вы действительно хотите меня отблагодарить, принесите, пожалуйста, стакан воды. Этого будет вполне достаточно. Честно говоря, я просто умираю от жажды! – Он с удивлением обнаружил, что ему почему-то совсем не хотелось покидать порог этого простого, лишенного какой-либо внешней роскоши, но такого уютного дома.

Лицо женщины озарила улыбка, создавшая легкие ямочки на ее худых щеках; улыбка, благодаря которой она казалась еще моложе.

– Боже, какая же я глупая! Даже не предложила вам воды! – всплеснула руками она.

– Вам было не до этого.

– Я поставлю чай. Проходите на кухню. Вы ведь не откажитесь от чая? – оживлено залепетала она.

– Не откажусь, – согласился Ральф, испытывая легкое головокружение, вспомнив, что уже два дня ничего не ел и не пил: не до еды было ему все это время.

– Проходите! – повторила она, провожая его на кухню.

Ральф не заставил просить себя дважды.

На кухне было тепло и уютно. Несмотря на то, что это было совсем маленькое помещение с облупленными стенами и низким потолком, оно словно было пронизано светом и любовью – светом и любовью, которых Ральф был теперь лишен.

В этой тесной, крохотной комнатушке находился небольшой холодильник, сервант, маленький столик с двумя стульями вокруг него и несколько полочек встроенных в стену.

Казалось, хозяйка дома выложила на стол абсолютно все свои небогатые припасы: пряники, остатки от печеного, несколько конфет, буханка хлеба, немного сыра, а также теплое молоко и старенький, но красивый чайник с ароматным чаем.

Пока она суетилась на кухне, извлекая из холодильника и серванта посуду и припасы, Ральф терпеливо ждал ее за столом и внимательно наблюдал за каждым ее движением.

Ее старая поношенная одежда не могла скрыть ее незаурядной красоты.

Стройная, слегка худоватая фигура, правильные черты лица, немного заостренный подбородок, пылающие румянцем от суеты и волнения щеки, четко очерченные скулы, невероятно ясные пронзительные голубые глаза, обрамленные густыми черными, словно крылья ворона ресницами, нежные мягкие дуги бровей и длинные золотисто-рыжие волосы, небрежно собранные в тугой пучок на затылке.

Молодая женщина была необыкновенно красива, но было совершенно очевидно, что на свои потрясающие внешние данные, которыми столь щедро наградил ее Всевышний, ей обращать внимание было абсолютно некогда.

– Ну, вот, все готово! Угощайтесь! – произнесла она, закончив накрывать на стол и скромно сложив руки под подбородком, присев напротив Ральфа.

– А мы ведь все еще не знакомы, – с улыбкой заметил он.

– О, простите! Меня зовут Элиза, – смущено представилась молодая женщина.

– Я – Ральф. Ральф Митчелл, – улыбнулся Ральф и протянул ей руку.

– Очень приятно, – проронила Элиза, чьи щеки залил румянец, и слегка пожала протянутую ей руку. Ее ладонь оказалась холодной, но мягкой и нежной.

– Взаимно, – отозвался Ральф.

– Ральф, можно задать вам вопрос? – неожиданно спросила она.

– Да, конечно. – С готовностью кивнул он.

– Как вы узнали о том, что нам была необходима помощь?

– Это долгая история, – уклонился от прямого ответа Ральф. – Просто услышал громкий детский плач и голос молящей о помощи женщины.

– Мы разве соседи? – удивилась Элиза.

– Пока – нет.

– Как это понимать?

– Никто не знает, что будет завтра. – Многозначительно пожал плечами Ральф.

– Это правда, – сказала она, и с ее губ сорвался невольных вздох: – Простите, что пристаю к вам с расспросами, ведь вы спасли моего сына – это главное, остальное неважно, – устало улыбнулась она и потянулась за чашкой Ральфа, чтобы наполнить ее чаем.

– Спасибо. – Ральф с наслаждением отхлебнул горячий ароматный напиток.

– Ральф, вы даже не представляете, как помогли нам. Честно говоря, я уже потеряла надежду на то, что кто-нибудь поможет нам. Врачи на «скорой» сказали, что малыш все равно долго не протянет, ему нужна срочная операция, но и она не могла бы дать гарантии на его выздоровление. – На глазах Элизы выступили слезы.

– Не волнуйтесь, лекарство очень сильное. Оно поможет. Операцию делать ему сейчас не нужно. Все не так страшно, с таким заболеванием как у него доживают до глубокой старости, – заверил ее Ральф, и уголки ее тонких губ сложились в подобие улыбки.

– Простите, что говорю вам все это, просто вы единственный человек, кто отнесся к нам как к родным, несмотря на то, что вы нас совсем не знаете, – вытирая слезы, промолвила Элиза.

– Вы живете вдвоем с сыном? – поинтересовался Ральф.

– Да, – подтвердила она.

– А где же ваш муж? – снова спросил он, набравшись смелости.

– Не знаю. Наверно, в постели какой-то очередной своей пассии. Мы с ребенком ему не нужны. – Элиза глубоко вздохнула; ее лицо стало серьезным и печальным.

– Но ведь это его родной сын!.. – поразился Ральф.

– Честно говоря, ему на это глубоко наплевать. – Ее голубые глаза были полны боли и отчаянья. – Как и на меня, – едва слышно прибавила она. – Я была для него всего лишь красивой игрушкой, которую он с легкостью бросил вдоволь наигравшись. – Элиза вздохнула и тут же осеклась: – Но я опять начала грузить вас своими проблемами. Простите вам это должно быть совсем не интересно.

– Нет, отчего же? Мне бы очень хотелось узнать вас ближе. Мне вы можете доверить свою историю, иногда разговор по душам помогает залечить раны. – На сей раз едва заметный вздох вырвался из груди Ральфа.

Залечить раны! Ральф не верил и сам в то, что это возможно! Но сидя напротив этой совсем еще юной, хрупкой и беззащитной девушки, он на какой-то момент забыл о том кошмаре, в который в мгновение ока превратилась его жизнь.

– Наверно, вы правы, – отозвалась она, сделав глоток чая. – Мне, действительно, нужно кому-то рассказать, иначе я просто сойду с ума!

– Я вас внимательно слушаю. – Ральф приготовился с интересом слушать рассказ молодой женщины.

– Мы встретились, когда мне не было еще и восемнадцати. Он был старше меня на двенадцать лет. Дважды женат; дважды разведен. Но для меня это не имело никакого значения. Я полюбила его и уехала с ним. Терять мне все равно было нечего: я выросла в приюте. Родителей своих не помню, будто и не было их вовсе. – Горькая улыбка и бесконечная боль в темно-синих как морской шторм глазах Элизы заставили сердце Ральфа болезненно сжаться. – А он появился на моем пути, словно сказочный принц. Обещал любить и оберегать всю жизнь. И я поверила. Поверила ему всем сердцем. И сделала огромную ошибку…

Мы поженились, и он увез меня с собой. Счастливо мы прожили примерно месяц. А потом я узнала, что он изменяет мне – застала его в постели с другой женщиной! В нашей с ним постели! – Кулаки Элизы невольно сжались так, что на ее руках были видны вены. – Хотела уйти, но не знала куда. К тому же я уже была беременна. Потом он начал пить и скандалы не покидали стен нашего дома. Я терпела. Терпела до тех пор, пока он не ударил меня. Тогда мне стало по-настоящему страшно. Не за себя, а за нашего ребенка, который должен был вот-вот появиться на свет. Я собрала свои вещи, собрала все свои сбережения, продала золотое обручальное кольцо, уехала из города и сняла эту квартиру. Вот так мы и оказались здесь в этой старой многоэтажке на окраине, – завершила свою печальную историю Элиза.

– Подлец! – сквозь зубы процедил Ральф скулы, которого сводило от негодования. – Ведь это же его ребенок! – воскликнул он. Уж кто как не Ральф знал, что такое горький яд предательства со стороны того, кто был тебе когда-то так дорог…