Ассистентка

Черт! Попахивает первой стадией одержимости!

А хороших девочек всегда тянет к плохим парням, таким как Виктор. Он чуть старше ее, красивый, гонщик, горячая кровь – все как любят девушки в этом возрасте.

Непроизвольно скривился, словно от зубной боли.

Это она еще меня лет в восемнадцать не видела. Чертом не просто так прозвали!

Я никогда не отличался сдержанностью в своих чувствах, если что-то или кто-то западал в душу, то это уже никак не выковырнуть и не стереть.

Зачем взял девчонку на работу?

Затем, что не хочу, чтобы она пошла к какому-нибудь другому озабоченному мужику, а она бы пошла. Вижу и чувствую, что в ее семье не все так гладко и очень нужны деньги. Так что, лучше уж у меня под боком на хорошей зарплате, чем у какого-нибудь придурка в постели за те же бабки. Мне так спокойнее и, объективно, приятнее.

Захожу в палату и вижу старого друга с перевязанными загипсованными ногами.

– Привет, Рик! – подбадривающе улыбаюсь я ему, хотя понимаю, что мое веселье для него послужит лишь дразнилкой.

– Привет, друг, – хрипло отвечает Рик. – Прости, что так вышло перед аккредитацией трассы…

– Забудь, все нормально, – сажусь напротив друга и рассматриваю до сих пор опухшее сине-фиолетовое месиво вместо лица. – Рассказывай, что произошло.

– Да так, попался на пути четырем придуркам с битами, – хрипло кашляет Рик.

– За что они тебя? – выпытываю я. Уверен, что друг что-то старается скрыть и даже догадываюсь, за кого отхватил знатных пиздюлей.

– Да не важно, так, мелочи, – старается не смотреть мне в лицо Рик.

– Вот это мелочи? – киваю на разбитое лицо друга. – А вот это, тоже мелочи? – осторожно тыкаю загипсованные ноги. – Ты слышал заключение врача? Три года, Рик, три года ты не сможешь кататься!

– Не очень-то и хотелось, я уже слишком стар для этого дерьма, – фыркает друг. – Пора пересаживать свою жопу с байка на тачку.

– Мне-то можешь не врать! – рычу я. – Говори, кому задолжал и сколько?

– Никому, – отпирается Рик, но, по нервно сжимающим край одеяла пальцам, я понимаю, что уже на верном пути.

– Задолжал не ты, да? Виктор?

Мужчина переводит взгляд, наполненный болью, на мое лицо и старается набрать побольше воздуха в легкие, чтобы сказать правду.

– Тор вписался в какую-то мутку и похерил почти десять тысяч баксов, – отвечает Рик.

– Какую мутку?

– Вот этого не знаю, – качает головой друг. И вижу, что действительно не в курсе.

– Что сказали про бабки? Когда и кому отдать? – стиснув зубы, спрашиваю я.

– Дали неделю и если Виктор не вернет долг – нам обоим пиздец. Отдать должен сам Виктор, я не знаю кому.

– А Виктору насрать, да?

– Ты сам все прекрасно понимаешь, – вздыхает Рик. – Он привык, что я выгребаю за ним любое дерьмо… Промашка моего воспитания, чтоб ее…

– Я заплачу его долг, но это в последний раз, Рик, – тыкаю в грудь мужчины, вкладывая в свою речь как можно больше металла и угрозы. – Я не нефтяной магнат и все, что только можно было угрохать в трек – я угрохал.

– Спасибо, Стас, – пытается подняться мужчина, но кривится от боли и вновь опускается на подушку. – Стас, ты… Спасибо! Я буду работать бесплатно, как вернусь…

– Я ещё как-нибудь зайду, давай выздоравливай, а то смотреть тошно, – усмехаюсь я и вижу подобие улыбки на опухшем лице друга. – Но шибко не торопись, я нашел тебе отличную замену.

– Быстро как! Кто он?

– Она, – растягиваюсь в слишком широкой улыбке я. – Ассистенткой к тебе хотела попасть, а попала…

– К Черту в загребущие руки, – заканчивает фразу Рик и хрипло смеется. – Красивая, судя по всему?

– Есть такое, – ухмыляюсь я, а Рик многозначительно улыбается и выгибает бровь.

– Ну так, чего ж ты тут сопли жуешь? Вперед на штурм!

– Ей восемнадцать, придурок!

– Ох ты ж, – беззастенчиво ржет друг, – ну, девочки любят постарше.

– Но не в два раза.

– А ты у нас правильный добрый дядя, значит? – подкалывает Рик.

– Типо того, – тему продолжать уже совсем не хочется, на душе от этого становится как-то погно. – Я пойду, меня уже наверное заждались.

– Лети, лети, – ухмыляется друг.

Возвращаюсь к машине, но ассистентки не наблюдаю. Проверяю телефон – пусто. Ладно, подождем, хотя мне показалось, что я просидел у Рика достаточно долго.

Минут десять спустя, пассажирская дверь открывается и в салон садится Лия. Девушка не смотрит в мою сторону, а лишь отворачивается к окну, не проронив ни слова.

– Как мама? – решаюсь спросить я, но ответом мне служит лишь тишина и подрагивающие в тихих рыданиях плечи девушки. – Лия, что-то случилось? – снова молчит, снова не смотрит, а мне уже и самому становится тяжело дышать. Что ж там такое произошло?!

– Ли-ия, скажи мне пожалуйста, что произошло? – снова тишина. Ну уж нет, я знаю, как заставить ее рассказать. – Если ты не скажешь, мы никуда не поедем и ты опоздаешь на работу, а я выпишу тебе выговор. А может быть даже уволю.

– У мамы падают жизненные показатели, – девушка поворачивается и смотрит на меня заплаканными покрасневшими глазами. – Они больше ничего не могут сделать, – всхлипывает она, вытирая слезы.

– Но что-то же можно сделать? – в голове не укладывается, как это не могут ничего сделать?!

– Можно, но не мне, – чуть успокоившись, отвечает Лия. – Маму нужно определять в хорошую клинику с новым материальным обеспечением или вообще заграницу. Но у меня нет таких денег, поэтому все, что мне могут предложить – смотреть, как она умирает!

Девушка снова сотрясается от беспорядочных всхлипов. Мне требуется несколько долгих секунд на раздумья, но потом план сам собой выстраивается в голове.

– Я отвезу тебя домой, – говорю я. – Мне нужно съездить по важному делу.