Буданакша. Действие терпеть

Итак, царь вельзевулов Агром отправил свою удачу своему врагу. Себе же оставил только поражение.

Это была страшная ночь для Канны, неустанно думая о решении своего отца, она не могла понять, почему отец решил поступить с ней столь жестоко. Канна была в смятении. Единственное, что она точно знала, так это то, что она исполнит волю своего отца. Она предстанет перед глазами Великого Шакку, пусть увидит поражение соперника. Затем Канна возьмет кинжал и уйдет из жизни. Такое решение казалось единственно правильным.

Канна въехала на территорию южной Буданакши в полнейшей тишине, только биение ее сердца раздавалось в ушах. Всходило солнце, освещая бескрайние леса этой земли. Разрушения, нанесенные этому краю, поражали воображение: восходящее солнце отражалось в лучистых глазах Канны, и она не в силах была сдержать слез горечи и стыда от постыдных действий человека. Ведь вся эта война была по сути абсурдной: вельзевулы хотели убить всех, лишь для того, чтобы назвать малую часть целого своим, при этом разрушали то, что хотели видеть своим.

Канна увидела приближающихся к ней всадников. Они походили на воинов ее отца, только одежда была другая. Те же суровые лица, сила, решительность и вера в свою правоту. Правда – самая жестокая вещь в мире, против нее бесполезно сражаться, и у каждого она своя.

– Кто вы? И что здесь делаете? – обратился к ней один из воинов. Он был крепкого телосложения, но его голова казалась мелковатой. Для глаз Канны лицо его было непривычным. Волосы у этого человека были коротко стрижены, самую большую растительность имели густые сросшиеся брови, очень светлого цвета.

– Я та, кто польстит самолюбию Великого Шакку.

– Не берите на себя слишком много.

Великий Шакку жил в обычной хижине, как и его люди. Он сидел за небольшим столом, поглощенный своими мыслями. Еще ни разу воины Шакку не атаковали врага первыми. Они лишь отражали нападения, но такая стратегия не приводила к развязке войны. Шакку нахмурился, недовольный своими мыслями. Только что он пришел к заключению, что нужно самим напасть на врага и полностью его уничтожить. Противник уважал силу, с этим ничего не поделаешь. Нужно дать решающий бой: выдержать великую, кровавую битву, от которой содрогнется земля, но одновременно и очистится.

Принесли обед. Шакку наблюдал за движениями молодой девушки, подававшей еду. Она служила ему несколько месяцев, и украдкой поглядывала на Шакку. Вошел Сорел. Шакку удивился, увидев своего верного друга в такое время суток.

– Есть разговор.

Шакку настороженно глянул на Сорела. Глаза его блестели, а светлые брови, обычно нахмуренные, поддергивались, выказывая хорошее расположение духа, обычно не свойственное Сорелу.

Шакку кивнул девушке, чтобы она вышла.

– Ты же почти танцуешь. Хочу услышать о том, что тебя так порадовало. Гортанк умер во сне?

– Нет, – сдержанно ответил Сорел, но его возбужденное настроение передавалось даже сквозь обычную невозмутимость.

– Я встретил одну особу…

– Наконец-то, рад за тебя. Наверное, это очень притягательная особа, давно пора…

– Да нет…

– И кто же пробил брешь в суровой обороне старого вояки?

Сорел нахмурился.

– Ты что засмущался?

Шакку расхохотался.

– Посмотрим, кто будет сейчас ликовать и радоваться. Я знаю, как положить конец этой войне. Я привел кое-кого, кого ты должен убить, и тогда больше не будет препятствий на нашем пути.

Шакку приподнял бровь.

– Неужели, царь Агром?

Сорел самодовольно свел губы.

– Приведите, – скомандовал он.

В хижину ввели царственного вида девушку: ее стать была благородной и горделивой. Девушка держала себя с достоинством. Она не смотрела на Шакку, ее глаза были опущены. Шакку воспользовался этим и внимательно ее рассмотрел: никогда раньше он не видел таких женщин. Ее лицо, как рассвет, от которого нельзя оторвать взгляд: бархатная кожа, пухлые чувственные губы, горделивый подбородок, слегка вздернутый небольшой нос, изогнутые брови. Черные блестящие волосы обрамляли лицо и струились по плечам и спине. Девушка была в дорогом убранстве. Великий Шакку не мог оторвать от нее взгляд.

Он дал знак, и все вышли. Шакку сел за стол.

– Присаживайтесь.

Канна села напротив.

– Почему вы здесь?

Канна впервые взглянула на Великого Шакку. Она не ожидала, что лицо врага ее народа будет столь юным. Он был не старше ее. Невольно Канне понравился взгляд этого человека, который был вовсе не высокомерным.

– Я – удача своего отца. Он отдал меня вам, как признание своего поражения.

– Кто же твой отец?

– Царь Агром.

Лицо Великого Шакку омрачилось. Все юношеские черты его лица осунулись, и Канна подметила некую усталость в этом человеке. Взгляд темно-серых глаз посуровел. Широкие скулы, перебитый нос, морщинка на лбу, и пульсирующая жила на виске вдруг устрашили Канну. Мгновение, и она увидела того, о ком слагали легенды. Она встала. Шакку последовал ее примеру.

– Вы – Канна? Любимая дочь вельзевула царя Агрома?

– Да.

Великий Шакку не переставал удивляться хитросплетениям судьбы. Одного взгляда на эту девушку для него было достаточно, чтобы понять, что она должна остаться в его жизни навсегда. Когда Канна подняла свои глаза, Шакку понял, что это та девушка, с которой он должен провести всю свою жизнь. Но теперь мысль об этом стала невозможной. Вельзевулы ненавидят мирный народ. Так всегда было.

Внезапно Шакку заметил едва уловимое движение Канны и перехватил ее руку с кинжалом.

– Не нужно, – попросил он.

Канна, не мигая, смотрела не него своими карими глазами. Шакку был сильно встревожен.

– Почему вы хотите убить себя?

– У меня больше нет желания жить.

– Вы чего-то боитесь?

Канна посмотрела на руку Шакку, держащую ее запястье.

– Извините, что прикоснулся к вам, но пока вы не оставите оружие, я вас не отпущу.

Канна разжала ладонь, и Шакку подхватил кинжал.

– Вам незачем умирать. Вы можете вернуться к своему отцу.

– Вы совершили ошибку, оставив мне жизнь. Я осталась одна. Думаю, Гортанк уже захватил власть. Моя семья погибла.