Replay

Превосходство. Его нельзя сыграть. Таким, как он, надо стать. Или родиться…

Ведёт в танце. Уверенно. Напористо. Буквально поджимая под себя. Смущенно молчу, глядя в сторону, нестерпимо ожидая финальных аккордов. Ощущаю на талии по-хозяйски расположившиеся руки. Не переходящие видимую грань, но и не следующие нормам, прописанным этикетом.

Хочу на воздух! Отдышаться и побыть одной. Дрожу в его руках, понимая, что он вполне способен чувствовать этот непонятный, незнакомый доселе страх. Тревогу.

– Не слишком ли ты поторопилась с ответом? – слышу нарочито ласковое, вызывающее из моих мыслей.

– Простите, что? – недоумённо поднимаю на него взгляд. И словно обжегшись о его довольное выражение лица и лукавую улыбку, мгновенно отворачиваюсь в сторону, ища, за какую деталь интерьера можно зацепиться, тем самым спрятав свои глаза.

– Предлагаю на "ты", – давит ухмылкой, читающейся в голосе, будто издевательски произнося, – я не настолько тебя старше, чтобы заслужить столь почётное обращение.

Смотрю на него, нахмурившись пуще прежнего. Скептически рассматривая того, кто, в данный момент ловко ведя в танце, крепко обнимает меня. Словно бьюсь о стеклянную стену… Серьезный вид без тени улыбки разбавляют глубокие глаза. Задумчивые и в то же время, будто издевающиеся надо мной. Смотрящие с долей… презрения? Нет. Чёрт! Даже не подобрать слов для описания этого странного блеска, с которым, не теряя времени, столь детально осматривает меня…

Я навскидку прикидываю его возраст. Тридцать… два… пять? Не знаю. Взгляд вводит в недоумение. Обычно цифры прописаны именно в глазах… А здесь… Без толку гадать. Слишком сильный, пронизывающий, сосредоточенный, выдержанный, точно дорогое вино. Он намного младше отца, но почему-то тот словно чувствует себя в его присутствии неуверенно… Да что за бред? Это вовсе не похоже на папу. И эти слова… Знает, кто стоит перед ним, в отличие от меня?

Этот Всеволод выглядит достаточно привлекательным. Если не считать того чувства, что вызывает его присутствие рядом. Мурашки, покрывающие мелкой коркой всё тело, и дрожь, пробирающая напряженные мышцы. Не испытывала подобного ранее, и новизна ощущений в данный момент не так уж приятна.

– Посмотри вправо, – шепчет на ухо, склонившись надо мной, задевая губами висок. Одёргиваюсь назад от горячего прикосновения. Удерживает в руках, открыто ухмыляясь моему испуганному взгляду. Отвожу глаза, в спешке ища то, что он хотел мне показать. Выхватываю в толпе знакомую фигуру в компании одной из моих подруг, вновь слыша этот голос, пробивающий мозг разрядами тока:

– Он с ней спит, – комментирует сдержанно, словно делится впечатлением от закусок, поданных к столу, или нескончаемой музыке, давно ставшей меня напрягать.

– Что вы несёте? – чуть ли не выкрикиваю, резко останавливаясь на месте и едва не налетая на пару, танцующую возле нас.

– Я просил мне не выкать, – наигранно кривится, закатывая глаза. – Посмотри на этот масляный взгляд. Сытый. Довольный. Хозяйский. Могу поспорить, что он с ней спит, – ухмыляется дерзко, слегка сужая глаза. Добавляя надменно, – в отличие от тебя.

Резко высвобождаю свою руку, ощущая накрывающую волну злости на малознакомого человека, растягивающего на своих губах широкую улыбку, при этом оставаясь холодным, непроницаемым для эмоций в глазах.

– Твой отец был прав, не скупясь в эпитетах при твоём описании… – скалится более прежнего, стоя ровно напротив и смотря мне в глаза. – Если ты ещё и играешь так же хорошо, как борешься сейчас сама с собой, пытаясь опровергнуть мои слова, ты действительно бесценна.

– Они просто хорошо знакомы! – выпаливаю злостно. – А моя жизнь и вовсе Вас не касается!

Наклоняется ближе, заговорщически маня к себе пальцем. Кривлюсь, по-детски поджимая губы, но отчего-то не покидая этого проклятого места, словно приросла, слушаю его последнюю фразу.

– Присмотрись к своему окружению. Уверен, после ты вспомнишь меня. Я редко ошибаюсь насчёт предательства.

Разворачиваюсь на пятках, не страшась сломать каблуки. Ухожу или сбегаю вглубь толпы, желая вмиг затеряться от этого взгляда. Ощущая его спиной. Словно прилипший ко мне. Холодный. Тяжёлый. Давящий и неприятный.

Через силу улыбаюсь знакомым, спасительно вцепляясь в руку отца, и только рядом с ним понемногу расслабляясь.

– Кристюш, всё в порядке? – настороженно спрашивает, присматриваясь ко мне.

– Да, спасибо, – отвечаю, ещё немного дрожа.

– Уверена? – произносит без тени улыбки.

Опускаю вниз уголки губ, надломлено уточняя:

– Папуль, кто он такой?

Вздыхает, впиваясь в меня взглядом с нескрываемым беспокойством в глазах:

– Помни, что я тебе говорил. Он акула. Такие, если учуяли своё, в "живых" не оставляют.

Я смотрю ему в глаза и пытаюсь понять реальность вещей, которые он хочет до меня донести. Хмурюсь, не в силах озвучить свои мысли, разрывающие сознание надвое в невозможности правильно обличить их в слова. Голова кругом. Отчаянно хочется дернуть стоп-кран, резко подавшись назад, и выкинуть из памяти случайную встречу.

Под пристальным взглядом отца порываюсь из последних сил улыбнуться, замирая на середине столь нелегкого действа. Отвожу глаза в сторону, упираясь взглядом в жениха, явно упражняющегося в своём красноречии пред моими подругами. Натяжно выдыхаю и залпом выпиваю стоящий напротив бокал. Не задумываясь при этом о том, как выгляжу со стороны. В какой-то момент и вовсе желая стать для всех неприметной.

– С днём рождения, дорогая, – знакомый голос раздаётся поблизости.

По-родственному приобнимает сзади склонившийся надо мной распорядитель отца.

– Спасибо, Павел Давыдович, – роняю тихо.

Отодвинув в сторону неприглядные мысли, пытаюсь вновь стать самой собой. Сбросить гнёт недавней встречи, вернувшись к привычному окружению и людям, милым моему взгляду.

– Поздравляю вдвойне, – произносит открыто. – И тебя, Вов, так сказать, с приобретением сына.

Добродушно пожимает руку отцу, похлопывая его по спине. Натянуто улыбаюсь, прослеживая его грустную мину. Он не настолько спорит с этим браком, позволяя мне выбрать самой. А родители Вани даже не пришли… будто им и вовсе безразличны наши отношения. Отворачиваюсь в досаде, слыша от этого человека, по обыденности говорящего то, что у него на уме, ещё более угнетающее слух:

– Жаль, что Астаховы в длительном отъезде. Объединение ваших семей в данный момент сыграло бы нам на руку.

Недовольно поднимаю на него глаза, пытаясь понять, о чём идёт речь. Рассматривать мою свадьбу в контексте бизнеса настолько пошло, фривольно и дико… Папа бы никогда не позволил считать мою жизнь удачно отмеченным пунктом на пути к той или иной высокой цели. А Павел?! Практически родной мне человек, которого помню с раннего детства… Чтоб его! Видит в этом выгоду в обход человеческих чувств. Сплошные нули, индексирующие сумму чека! Да, не спорю, этот веселый, даже милый на вид толстячок невысокого роста бесспорно верен отцу. Он бессменный руководитель, долгое время идущий с ним рука об руку, прекрасно знающий своё дело. Но пускать мою жизнь во благо бизнеса!

– Прекрати о работе, – резко останавливает его папа, поясняя жесткостью взгляда, что тема закрыта. – У меня пока только дочь. Одна.

– Понял, Вов, не дурак, – тушуется, плавно отступая назад, при этом мило обращаясь ко мне. – Ты, Кристин, не стесняйся, если что. Любая правовая поддержка и прочие нюансы. Обращайся. Брак – непростая штука. Тем более в вашем положении… А эти вопросы в фирме лежат на мне.

– Я подумаю, Павел Давыдович, – отвечаю тихо, перехватывая за долю секунды до этого руку отца, желающего вновь пресечь любые разговоры, касающиеся дел.

– Я, пожалуй, пойду, – и исчезает с поля зрения быстрее брошенных в воздух слов.

Поджав губы, смотрю на отца, не скрывающего своего недовольства.

– Папуль, – со всей нежностью в голосе, желая отогреть его сложный взгляд, произношу, глядя в холодный омут его глаз.

– Можно я тоже исчезну пораньше, не дожидаясь финальных титров этого празднества?

– Отчалишь с друзьями? – уточняет бесстрастно.

– Нет, – выдаю подобие улыбки, пряча за ней истинные чувства и желание побыть одной, скинув груз лишних эмоций этого дня. – Поеду домой, если ты не против.

– Конечно, милая, – смягчается, отогревая нотками теплоты, проскальзывающей в голосе. – Я вызову водителя, только вначале мне бы хотелось преподнести тебе наш с мамой подарок.

– С превеликим удовольствием распечатаю его, – смеюсь, искренне и нежно улыбаясь ему.

– Это сделать будет довольно трудно, – ухмыляется, оттаивая до того состояния, которое я столь сильно люблю. Скидывая защитный слой непробиваемости. И вновь становясь знакомым, родным, именно моим столь неповторимым папулей.

Привстаёт, сжимая в своих пальцах мою руку, плавно утягивая за собой, заставляя подняться. Подчиняюсь, звонко смеясь, увлекаемая через полный гостей зал к выходу. Останавливается у дверей, вынимая из кармана серебристый телефон. Смотрю сквозь стекло на залитый огнями двор, украшенный десятками разнообразных цветов. Не вслушиваюсь в разговор, отрешившись от ситуации. Созерцая лишь приятную взгляду картинку.